Подорожник-трава — на душе тревога,
Может, вовсе у нас не было любви...*
— напевала Мария Алексеевна, радуясь мерцающему в березовой листве солнышку. Оно, это солнышко, было нежное, ласковое, и трава, касавшаяся голых до колена ног Марии Алексеевны, тоже была ласковое, и на душе было тепло и немножко грустно.
Мария Алексеевна медленно брела по тропинке, проложенной в густой траве. Справа доживал свои дни покосившийся деревянный забор, из-за которого тянули свои ветки-руки старые вишни, слева желтело сквозь березовую рощицу какое-то поле. Прозрачный воздух кипел трепещущей на легком ветерке листвой, как шампанское в запотевшем высоком бокале. Мария Алексеевна любила гулять здесь, на окраине дачного поселка, в полном одиночестве. Да и с кем еще ей было гулять? Прошло то время...
Женщина остановилась и, кротко улыбаясь потаенным мыслям своим, оборвала зубчатый березовый лист. Уронила в траву, сорвала еще один. И еще. В рассеянной задумчивости отломила веточку. Вдруг хихикнула в ладошку, как девчонка, вспомнив что-то далекое, давнее. Махнула рукой, будто отгоняя от себя непрошенные воспоминания, и пошла дальше, ускоряя шаг — как бы не опоздать на электричку!
---
Лето прошло, и сентябрь догорал угольками опадающих листьев, отдавая последнее в этом году тепло. Ночи, однако, были уже холодные, жуткие, безжизненные.
В одну из таких ночей Мария Алексеевна вдруг проснулась, и сердце ее сжалось от страха — темнота кругом был наполнена странными шорохами и плесками.
— Кто тут? — слабо вскрикнула Мария Алексеевна и потянулась к ночнику.
В свете ночной лампы женщина увидела массу шевелящихся ветвей с остатками листвы. Мария Алексеевна открыла рот, чтобы позвать на помощь, но дерево прошипело:
— Не надо, Маша, не кричи. Бессмысленно это.
— Что... Как... — пролепетала женщина, подтягивая к груди одеяло.
— Не признала? — спросило дерево, и в шелесте его ветвей Марии Алексеевне почудилась саркастическая усмешка. — Березонька я. Росла у тропинки, по которой ты, Маша, все лето бродила. Роща между садоводческим товариществом «Красный чугунщик» и рапсовым полем... Бродила, Маша?
— Кажется, бродила, — призналась Мария Алексеевна.
— Во-о-от, — кивнула береза. — Ну, а теперь пришла пора рассчитаться!
— За.. за что? — спросила Мария Александровна, млея от ужасного предчувствия.
— А за все, Маша, за все! — строго сказала береза. — За преступления твои против нашего растительного царства.
— Чего? — моргая, переспросила Мария Алексеевна.
— Листья рвала? Ветки ломала? Траву топтала?
— Я не нарочно... — пробормотала Мария Алексеевна. — Я не хотела...
— Мы, — строго сказало дерево, — растения рощи то есть, вынесли тебе приговор, Мария. Останешься ты без пальцев, которыми листья обрывала!
— Я...
— Да, почти единогласно решили, — сурово продолжило дерево. — Только подорожник выступил в твою защиту — красиво, мол, поет...
— Нет!
— Да! — уверенно сказала береза. — Да, Маша!
— Не надо, — шепнула женщина, и слезинка скатилась по ее щеке.
— Надо, — прошумела береза. — Да ты не бойся, Маша, тебе почти не будет больно, я позабочусь об этом, наколдую. Разве что совсем немного...
Мария Алексеевна всхлипнула.
— Не плачь, Маша, — вдруг смягчилось дерево. — Хочешь, у тебя со временем новые пальчики вырастут — еще красивее и длиннее, чем были? У меня ведь листья отрастут... Ну, хочешь?
-----
*Песня на слова известного поэта-песенника Михаила Исаевича Танича.
Рад каждому лайку. Подписывайтесь, чтобы читать новые сказочки.
Еще: