Если представится выбор, кенийский скотовод предпочтёт держать и коз, и верблюдов. Это кажется иррациональным с точки зрения экономики, потому что козы размножаются быстрее и таким образом быстрее дают прирост в коротком периоде. Однако при содержании и коз, и верблюдов пастух снижает колебания роста стада от одного года к другому. Это помогает повысить шансы домохозяйства на выживание и, по сути, является игрой, зависящей от мультипликативного эффекта без права на фатальную ошибку. Оказывается, выбор содержания верблюдов также представляет эволюционный смысл: семьи, которые держат верблюдов, имеют более высокую вероятность длительного выживания. В отличие от предприятий или государства, организмы не могут иметь эволюционных долгов — для вымирания нет пути назад.
Вопрос о том, как биологическое выживание соотносится с экономическим выбором, стал темой новой статьи, опубликованной в Evolutionary Human Sciences. Её соавторами стали Майкл Прайс, антрополог и специалист по прикладным комплексам в институте Санта-Фе, и Джеймс Холланд Джонс, биолог, антрополог и доцент кафедры системологии Земли Стэнфордского университета.
«Люди давно хотели установить связь между эволюционными и экономическими идеями, — говорит Прайс, — и они шли к этому различными путями». Один из них состоит в приравнивании экономической идеи предельной полезности (полезность от использования дополнительной единицы блага) к эволюционной идее максимизации приспособленности, что даёт долгосрочный повторяющийся эффект. «То, что полезность равна приспособленности, было простым предположением во множестве предыдущих работ, — говорит Прайс. — Однако это плохое предположение». Человеческий мозг эволюционировал так, чтобы решать насущные проблемы, избегая нулевого результата. В кенийском примере смешанное скотоводство диверсифицирует риск. Но, что наиболее важно, по замечанию авторов, рост таких стад, как и любой процесс биологического развития, является мультипликативным и скорость роста является стохастической, то есть случайной.
Как объясняет Джонс, большая часть экономики является аддитивной, то есть, получаемой путём сложения: добавленная стоимость, добавочная полезность. Однако эволюционная полезность мультипликативна, то есть, в её основе лежит умножение, поэтому она не может стремиться к нулю. Размер стада у кенийцев в следующем году равен размеру стада в этом году, умноженному на чистый коэффициент рождаемости. Если в этих значениях когда-либо появится ноль, например, засуха погубит всё стадо коз, это станет катастрофической потерей, которую пастухи не смогут пережить.
«Эти мультипликативные факторы влияют на переменные, имеющие значение для эволюционной приспосабливаемости», — говорит Прайс. В истории с пастухами решение внести разнообразие в стадо в конечном итоге увеличивает рождаемость и долгосрочную выживаемость семьи. И те, и другие факторы приравнивают важные жизненные решения — разнообразить стадо, купить дом, завести больше детей — к лотерее с присущими ей рисками и негарантированными выплатами. Они предполагают, что эволюция очень благоприятствует «пессимистичным ожиданиям» — выбор менее прибыльных верблюдов, несмотря на явную выгоду от разведения коз. В долгосрочной перспективе, говорит Джонс, это может означать потерянные деньги, однако оставляет людей в эволюционной игре.
Прайс приводит ещё один пример: изменение климата. Можно было бы рассуждать о том, что с экономической точки зрения выгоднее ничего не делать и ждать, пока геоинженерия не предложит выход, даже если это будет через сотню лет. Однако мы не в курсе всех рисков и потенциальных последствий мультипликативных факторов, таких как таяние арктических льдов и изменение циркуляции океана. «Мы действительно должны считаться с изменениями климата, — говорит Прайс, — потому что выживаемость нашего вида более важна, чем выбивание чуть большей эффективности в течение следующих пяти лет экономического роста».
Прайс также надеется применить свой подход к археологии: «Мне интересно отодвинуть эту точку зрения в прошлое». Он намерен изучить проблемы и ключевые пути их решения, которые привели к краху цивилизации майя.
Редакторы перевода: Елена Королёва и Вера Круз, автор блога Обзоры фильмов и книг Веры Круз