Примечание: Самый подробный рассказ о казни Шехзаде Мустафы содержится в венецианском источнике, автор которого неизвестен*. Некоторые детали, содержатся только там и отсутствует в других документах, но эти подробности не противоречат общему рассказу, и главная линия согласуются с другими источниками.
* Relazione Anonima della Guerra di Persia dell’anno 1553 e di Molti Altri Particolari,” in Relazionidegli Ambasciatori Veneti al Senato, (Firenze: Tipografia e Calcografia all’Insegna di Clio, 1840), ser. III, v. 1, 208 [Hereafter “Relazione Anonima”]
И снова старый враг
В 1552 году Иранский Шах Тахмасп понял, что турки не горят особым желанием воевать на своей восточной границе, поэтому выступил в поход и отвоевал свои недавно потерянные территории. Согласно Венецианскому донесению, территория, вновь оказавшаяся у персов, занимала тридцать дней пути с севера на юг и восемь дней с востока на Запад. Сулейману нужно было ответить. Это не была его последняя военная кампания, но она оказалась самой судьбоносной.
Изначально султан не собирался быть во главе наступления: в последнее время он делегировал военное руководство своим главным визирям и губернаторам, причём эта политика оказалась успешной: два его военачальника, Второй Визирь Кара Ахмед и восходящая звезда Соколлу Мехмед, сорвали очередную попытку Фердинанда I захватить Трансильванию. Во главу армии Сулейман поставил Великого Визиря Рустема-пашу, и в том же 1552 году начался третий поход на Восток. Но вскоре из лагеря Рустема в Аксарае, что в Центральной Анатолии, стали приходить тревожные вести. Стало ясно, что Сулейман не может позволить себе пересидеть эту войну.
Сулейману пора на пенсию?
По словам Рустема, янычары проявляли опасную расположенность к Шехзаде Мустафе, который по-прежнему управлял санджаком Амасья. Отмечу, что позже османские историки писали, что в армии шептались о том, что султан уже слишком стар и нездоров, чтобы лично идти воевать против врага. Они считали, что нужно устранить великого визиря, который давно был в оппозиции к Мустафе, а Сулеймана отправить в ссылку во дворец в Диметоке близ Эдирне. Мятежники подчеркивали, что Мустафе уже сорок лет, идеальный возраст, который уравновешивал мудрость зрелости с храбростью и отвагой юности, которыми Мустафа так славился.
Некоторые даже пытались убедить шехзаде сделать шаги для свержения отца, но, как писали историки, достопочтенный Мустафа отказался, несмотря на то, что разделял их взгляды на политическую ситуацию. "Странное зрелище", - писал об этой ситуации историк семнадцатого века Солакзаде Мехмед.
Размышления и перемена решения
Гонец, доставивший послание Рустема, рассказал очевидцу о реакции Сулеймана. Сначала тот решительно отверг обвинения Великого Визиря в измене Мустафы. Вместо этого султан возложил вину за агитацию на мятежников. Вот слова, приписываемые Сулейману историком Ибрагимом Печеви:
Упаси, Аллах, чтобы мой Мустафа-Хан, пока я жив, осмелился на такую дерзость и совершил такой неразумный поступок ! Именно смутьяны, пытающиеся получить власть для шехзаде, которого они поддерживают, несут ответственность за такую клевету!
Но второй реакцией Сулеймана стало желание присоединиться к армии. Летом 1553 года Сулейман покинул Стамбул, чтобы вступить в третью по счёту кампанию против Сефевидов (Нахичеванская кампания).
Перед отъездом он послал приказ Мустафе подготовить свои войска для участия в этом походе. На пути в город Эрегли Сулейман послал к сыну другого гонца, сообщив место,где войска Сулеймана должны были разбить лагерь и куда как можно скорее должен был приехать шехзаде.
Проигнорированные предостережения
Бернардо Наваджеро, венецианский посол (1550-1552гг.) ранее сообщал, что мать шехзаде «проявляет большое усердие, чтобы уберечь его от отравления» . А за несколько лет до этого Ренье сообщал, что в целях безопасности еду для Мустафы готовила сама Махидевран. Теперь же угроза стала осязаемой. Советники шехзаде ожидали худшего, но Мустафа, якобы, отказался верить в то, что его отец причинит ему вред, и заметил, что отказ от поездки будет истолкован как акт неповиновения. Он сказал советникам, что он не будет воздерживаться от пути «туда, куда судьба бросает его».
6 октября 1553 года шехзаде прибыл в лагерь султана, чтобы поцеловать руку своего отца; он спешился перед шатром султана, оставил своего коня с мирахуром (конюшим), а меч отдал стражникам. Войдя в четвертый султанский шатёр, Мустафа увидел отца, сидящего там со стрелой в руке. Он почтительно поздоровался с Сулейманом, но получил шокирующий ответ: «Да как ты смеешь приветствовать меня, пёс?»
Тут же, по приказу султана, трое немых стражников схватили Мустафу и стали душить. Он едва не вырвался из их рук, но в конце концов они победили.
Последний путь
Тело шехзаде вынесли из шатра Сулеймана и предъявили как доказательство содеянного. Другие приказы султана выполнялись быстро и последовательно - уничтожалось всё, что было связано с несостоявшимся наследником: убиты его мирахур и еще один ага, ожидавший снаружи, лошадь, на которой шехзаде приехал, перевели в конюшню султана, имущество в шатре Мустафы было конфисковано в пользу государства, по некоторым свидетельствам, сам шатёр был символично разрушен.
Для участия в молитвах были вызваны религиозные сановники, и к концу дня тело принца, уже готовое к погребению, отбыло. Скорбный кортеж направился в Бурсу, поскольку Мустафе было отказано в погребении в Стамбуле (в отличие от его младшего сводного брата Мехмеда). Но, по крайней мере, он имел честь покоиться рядом с другими османскими султанами в императорском погребальном комплексе, выросшем вокруг мечети Мурада II.
Реакция и новая жестокость
Скорбь янычар по своему любимцу вскоре сменилась их яростью: войско требовало головы Рустема, но Сулейман лишь отстранил того от должности Великого Визиря и отправил в ссылку во дворец на окраине Стамбула. Освободившийся пост получил тот самый Кара Ахмед, что недавно одержал победу в Европе. Косвенно это было признанием того, что только человек, дружественный Мустафе, мог бы успокоить войска, многие из которых были преданы шехзаде с детства.
Сулейман стремился вернуть лояльность и через материальное вознаграждение: янычарам повысили жалованье, а солдатам Мустафы предоставили должности в имперской кавалерии. Однако завоевать сердца было нелегко. Еще один удар по сторонникам Мустафы и с сочувствующим ему подданным по всей империи был нанесен несколько месяцев спустя.
Мехмед, единственный сын Мустафы, был пойман и задушен. Маленький принц бежал вместе с матерью, которая пыталась спасти его. Мальчика убили из страха, что недовольные солдаты и, возможно, гражданские лица объединятся вокруг него, чтобы сформировать новую силу, угрожающую Сулейману. Невозможно представить себе горе и Махидевран, чья жизнь была полностью разрушена.
Причастные
Рустем считается главным виновником гибели Мустафы. Смерть шехзаде была печальным событием не только потому, что его любили янычары, чиновники, религиозные ученые и поэты (другими словами, почти все влиятельные социальные группы в империи), но и потому, что считалось, что тот погиб в результате заговора, организованном любимой женой Сулеймана и её зятем: Хюррем и Рустем хитроумно планировали выставить Мустафу мятежником в глазах султана, который в конечном счете казнил своего невинного сына.
Впрочем, это мнение, хоть и доминирующее среди историков, не единственное. Чтобы не перегружать публикацию, я напишу об этом в других статьях:
❇️ Падение Мустафы: какую роль в этом сыграла коалиция Рустем+Хюррем