РЕПОРТАЖ № 1
После «Первой Сахалинской экспедиции в Гималаи» в 2002 году мы раздумывали: что бы ещё сотворить? Куда сходить? Планета Земля большая, и много на ней дорог. Куда? Прошел год, я вяло подумывал повторить путь Н. К. Рериха 1928 года: через Ургу (Улан-Батор, Монголия) в, опять же, Гималаи, и дальше: Непал, Индия… Но что-то не очень хотелось. Ведь в ту осень 2002 года мы провели замечательную экспедицию, выложились на все 100%. И команда у нас была как один: три веселых отморозка…
Но сказано: НИКОГДА НЕ ВОЗВРАЩАЙСЯ туда, где тебе было хорошо. Не всегда, но часто это правило срабатывает, и горе тому, кто попадёт в мерзкую западню возвращений. К тому же я еще не забыл, как в зимних Гималаях, на шести тысячах метрах на Чо-Ойе у меня фатально, из ночи в ночь мерзли ноги. Холод, горная болезнь, тяжкий труд носильщика собственного рюкзака… На фиг надо! Долой экстремалку, оставим её молодым!
Таким вот образом на горизонте замаячила уютная Европа. И эта незамысловатая идея: пижоном, в шортах погулять по Европе. Хватит нам пока азиатничать, пора попробовать на зуб этот вылизанный многими поколениями кусочек Земли, передовой оплот цивилизации, и разобраться: действительно ли человек способен обустроить себе жизнь, или лучше все оставить как оно когда-то было: в дикости? Неужели есть кусочек планеты, где люди жизнь наладили и живут в свое удовольствие? Не верю! Надо посмотреть, обязательно посмотреть.
В Греции в этом году Олимпийские игры, и гора там есть, Олимп называется, неплохо бы на нее забраться… Так возникла цепь из причин и следствий, потом желание, а с ним и то самое знаменитое НЕПОКОЛЕБИМОЕ НАМЕРЕНИЕ, сильнее которого нет ничего. А в дорогу собраться – это уже детали.
26 июня
«Лед тронулся», экспедиция началась вчера от православного храма под звон колоколов. Из православного Сахалина в православную Грецию. Но до Холмска ехать не стали, на середине пути остановили автобус, нырнули в придорожные лопухи… Эту ночь мы великолепно переночевали прямо на заброшенной насыпи ж.д. Южно-Сахалинск – Холмск, было барбекю на костре, пиво и самогон и, главное, тишина и покой после сумасшедших сборов. Под хорканье токующего вальдшнепа, в березовой роще, в гигантском, великолепном сахалинском травостое мы спрятались как два зеленых человечка… Прощались с любимой природой Сахалина, и Валера раз за разом поднимал тост за наше исчезновение из «заджипленного», загазованного Южного с его не защитившимися дипломниками. «Вырвался!»; восклицал он; и пил до дна. Трудна жизнь преподавателя сахалинского вуза.
Утром пошли по тоннелям, по насыпи в сторону Греции, на Запад. Я хочу посмотреть Чертов мост, разрушенная дорога давно стала достопримечательностью многих моих знакомых, Валера уже два раза был. Сначала миновали переброшенный через глубокое ущелье так называемый Ведьмин мост (назвал Глеб Матросов), высоченный, можно с тарзанкой прыгать с него. Ниже Чертова моста прямо у тоннеля медведь сожрал фигову кучу лопухов. А наверх он поднимается не по ступенькам, не любит он по человечески: слева, прямо рядом вдоль лестницы идет зверовая тропа. На одном рельсе прочли: Sheffield, 1886 год. А рядом полуспелая дикая ежевика урожая 2004 года. До Чертова моста дорога – сплошная экзотика, я с удовольствием по ней прошел, другой такой на нашем Дальнем Востоке нет, это трудовой подвиг японских, корейских строителей. Сейчас дороги, по сути, нет, осталась ее аура, память о ней, её роскошные развалины и сооружения. Этот техногенный памятник должен быть под охраной государства.
А вообще тяжеловато было идти с большими, еще не «утрясшимися» рюкзаками. Зато точно знаю, что никогда я не был таким здоровым, с таким прекрасным самочувствием, как с Несиным в Китае и с Семеновым в Гималаях. Движение – жизнь. Надеюсь, к следующей неделе начну интересоваться девушками, аппетит появится…
===
Кое-как доплелись (9 с половиной часов по жаре с похмелья!) до моря, до Полякова – и морю не обрадовались, а ведь жарко, хорошо на берегу. Суббота, пьяных много, а мы здесь чужаки. Один чуть мне на голову не наступил. Надо в Холмск, а автобусы даже не останавливаются, переполненные. Добрались на дачном пригородном. На морвокзале: когда паром? Завтра. Значит, ночуем в Холмске. Где? «Вольная» ночевка в городах предполагает предварительную разведку местности, но времени нет, уже темно. На морвокзале сдали рюкзаки в камеру хранения чем-то недовольной служащей. Весь Холмск порос высоченной кислицей, лопухами, есть где ночевать-прятаться. Но с одного места нас выжила мошкара, и мы залегла в спальниках в траве на газоне, в сквере у здания, похожего на стандартную школу десятилетку, но с надписью «Аптека». Ночью изредка будили пьяные вопли, рядом кто-то с возбужденным шепотом сбегал по ступенькам… Утром я поздравил Валеру с первой в его жизни вольной городской ночевкой. Он нормально выспался.
Утром сидим у морвокзала, небритые, помятые. По служебной лестнице спускается парень в форме:
- Ну что ты смотришь на меня? Ты где сидишь? – он мне.
- А ты что - жизни не рад, лохматый? – это уже Валере.
Я обомлел. Он пьяный, в светлой серой служебной форме без знаков различия, явно какая-то силовая структура морвокзала.
- Парома ждете? – продолжал он. – Не дождетесь, парома вам не видать, я обещаю.
Я понял, что паспортом здесь не отделаешься и скромно, даже заискивающе улыбнувшись, дал ему редакционное удостоверение с командировочным.
- А! – обрадовался он. – Журналист! Читали в газете, в Холмске недавно китайца ограбили на 36 тысяч?
- Да, нет…не читали..
- Как?! – искренне, пьяно удивился он. – Это я его ограбил. Все знают, вы нет.
- Я к вам что подошел…- тут он задумался малость. – Мужики, вы не на той лавке сидите. Здесь бомжи сидят. Пойдемте, я вас правильно посажу.
И повел внутрь морвокзала, показал места, где должны сидеть правильные люди.
Степан оказался неплохим парнем, но осадок эта встреча оставила.
Поплелись на набережную. Красиво, но мусора… Впрочем, как у нас в Южном на привокзальной площади, одинаково. Только здесь красивее – море; воля; и поэтому мусор с красотой, контраст – сильнее. Зашли в камеру хранения морвокзала поменять вещи, не выспавшаяся недовольная начала орать и требовать денег. Вежливо попросил список услуг камеры хранения, книгу предложений – и стерва ничего не дала, но тон сбавила.
Трудно бывает без своего угла. Зверю, человеку – нет разницы. Бездомные и угрюмые бродили мы по Холмску, и поэтому славный наш портовый город остался для нас городом негатива, чернухи. Думаю; это реакция; естественный спад на вчерашнее восторженное состояние. А вечером сели на паром, и барометр настроения начал подниматься.
Холмск
РЕПОРТАЖ № 2
Ванино
...На пароме палубных мест не было, пришлось взять каюту. Из Ванино съездили посмотреть Совгавань (32 рубля, билет на автобусе). Совгавань разбросана, не понравилась. Ванино - компактно, все рядом. Створы-маяки на центральной улице горят, мигают - соблюден необходимый колорит портового города. Браконьеры горбушу продавцам не сдают, как у нас в Южном, торгуют сами. Впервые увидел еще живого, трепещущего пеленгаса...
Смотришь на широченную (после острова) железнодорожную колею - и начинаешь понимать что-то. Потом проезжаешь длиннющий мост через Амур... Ширина колеи, простор великой реки - другой здесь масштаб, это не остров!
Еще готовясь к экспедиции в Европу, я мерил тамошние расстояния Сахалинами (длина острова примерно 950 км)- и смеялся над этими расстояниями. Приставлял к Москве мыс Крильон - и другим концом оказывался уже за границей, а следующим Сахалином дотягивался до Берлина или Адриатического моря...
Нам из Южного до Охи доехать не очень проблематично, а уж там-то! С их автобанами! Нет в Европе расстояний для нас, россиян дальневосточных, пустяки одни! Даже глядя на карту, чувствуешь, что мы, русские, - люди особые. Не хвалю, не хаю - другие, и всё. С Востока на поезде едешь, солнце встает утром сзади, весь день обгоняет поезд и садится впереди на Западе. И так день за днем, день за днем... Для западного человека расстояния фантастические, и философ Бердяев, кажется, первый отметил, как наши просторы влияют на нашу ментальность...
Комсомольск-на-Амуре
Нас повозил по городу Валерин коллега Жорж Георгиевич Завозин, зам. зав. кафедрой прикладной математики и информатики Технического университета. Не знаю, как живется здесь пешеходам. А наш «Марк –2», я чувствовал, урчал от удовольствия, быстро пронося нас по просторным улицам хорошо спланированного города. Переночевали на даче Валерия Петровича Котлярова, декана факультета компьютерных технологий. Дача обычная, на высоком берегу Амура, с удовольствием побродили там по экзотичной для сахалинца дубовой роще. На дачах созрела первая здесь ягода: жимолость, ее кусты дачники выкапывают в местной тайге.
По Амуру, на «Метеоре» в Хабаровск уехать не удалось, очень жаль. Утром выехали на автобусе. Иосиф, тесть хозяина дачи, дал нам в дорогу жареного верхогляда, только что пойманного им в Амуре. На трассе хороший асфальт, машин мало, наш сильный автобус, «пожиратель пространства». За 5 ч.45 минут нисколько не устав, доехали до Хабаровска.
Хабаровск
Только мы вышли на остановке «Улица Большая» - я сразу увидел на ценнике, что мы прибыли в город, где пян-се стоит всего-то 11 рублей. Так приятно после Сахалина! А Валера, бывалый хабаровчанин (девять лет прожил, два года не был), растерялся, не узнал остановку. Был перекресток, светофор – нет их, зато появился подземный переход, дома новые… Куда идти? Стыдил я Валеру, стыдил, а он: «Это Ишаев! Редкий хозяйственник! (местный губернатор). Он виноват».
В Хабаровске много чего понастроили, и не всем хабаровчане довольны. Центральный парк на берегу Амура лишился многих деревьев, уютных закоулков, заместо них сплошные смотровые площадки. Солидно, просторно. Неуютно. Глобально, не для людей – для «слуги народа», для губернатора. Чтобы подъехал он сюда на глобальной машине, (один!), чтобы вышел на смотровую площадку (свита почтительно сзади). Встал над Амуром гордо: « Я сделал!»
Губернатор, для кого ты делал? Для себя?
А еще раньше, еще при коммунистах, прямо под утесом, где стоит памятник Муравьеву-Амурскому, Амур крутил свой знаменитый водоворот, а сейчас здесь бетонная набережная.
- Вот! – топает ногой в центр набережной Александр Апрелков, уроженец Хабаровска, Валерин приятель. - Здесь он был! Гады. За водоворот головы бы им поотрывал с руками вместе…
Нынче страна имеет рецидив всего советского, в частности – гигантомании, она вообще свойственна всем тоталитарным режимам: коммунистическим, фашистским...
После Комсомольска в Хабаровск как в Москву въехали. Плотность транспорта раза в 2-4 больше – как в Южном. Пробки. Местные газеты пишут, что город постепенно становится столицей Дальневосточного региона. (Что по этому поводу пишут газеты Владивостока – не знаю, не читал).
Одну ночь переночевали в палатке на острове на Амуре, отсюда великолепный вид на город, очень красят его две новые церкви. Жарко, комары-мошки гудят вместе с «Метеорами», что один за другим летят с Китая, все товаром гружёные.
Общага Технического университета забита абитурой, и Саша Апрелков, смотритель здания, битком набитого кабинетами разных фирмочек, поселил нас в никем не занятой комнате. Незаконно, инкогнито. «За стеной нотариус прием ведет, вы тут с котелками-то в туалет не бегайте, вообще не светитесь сильно» - предупредил нас. И мы двое суток прожили там тихо, как две большие мышки.
Сходили на кладбище к Валериному отцу. Полезно ходить на кладбище. Отец долго писал кандидатскую. Защитился, сразу как-то быстро угас… Валера в кандидаты, доктора не стремиться. Действительно, уж если за что бороться, то за действительно необходимое, плевать на рекламу. На досужие мнения, на то как, по чьему-то мнению, должен жить человек. Что-то кому-то доказывать… На кладбище покойники вопиют: «Вова! Никому ничего не доказывай! Просто живи, как хочешь, а мы не успели. Смотри, сколько вокруг фотографий молодых, не поживших». Великолепное, щемящее чувство сути жизни выносишь с кладбища.
За десять дней пути на вокзалах, в городах еще ни разу (!) не видели возможных единомышленников, людей вроде нас: с рюкзаками. Как-то странно, как-то одиноко, словно по пустыне едем. Все с сумками-баулами, а мы – неправильно… Как бы нам опять на «неправильную» лавку не сесть, как в Холмске было. А московских ментов я боюсь больше сахалинских медведей.
РЕПОРТАЖ № 3
В Улан-Удэ мы попали под очередную опеку Валериного друга студенческих лет, Тумэна Дармаева, доцента Бурятского госуниверситета. Пару часов посидели за компом (отправили материал в газету), и Тумэн повез нас посмотреть знаменитый буддистский Иволгинский дацан.
Японка летит за сотню.
- Валера, в бардачке зерно в мешочке, достань - говорит Тумэн. - Сейчас это место будет, Богу дань кинешь.
- Кидай здесь! - когда мы пролетаем мимо высокого холма. Валера кидает горсть.
- Сейчас еще место будет… - говорит он чуть погодя. - Кидай! - И Валера исправно кормит Тумэнова Бога.
- У вас в республике много буддистов?- спрашиваю его.
- Да. Почти все.
Мне тоже по душе буддизм. Религия без жестких рамок, самая мирная из трех мировых, вспомним религиозные войны христиан и исламистов.
Издали дацан в зелени бескрайней степи - как маленький слиток золотой, сияет желтыми крышами новых храмов. А вот почерневшее от солнца дерево старых молельных избушек, которые выдержали все напасти новой веры, веры в коммунизм, и сейчас дают жизнь новым большим храмам.
В придорожной закусочной Тумэн угостил нас буузами. Как манты, только не сухие, а с вкусным мясным соком внутри, его надо уметь высасывать. Русские упрощенно назвали их «позами», Тумэн рассказал нам быль-анекдот.
Сравнительно недавно республику осваивали люди Ходорковского, здесь была (есть?) их "Лига дела". Подтянувшемуся из Москвы очередному ходорковцу показывали город, подвезли к домику, на вывеске написано: "Позы", да еще местный художник не поленился, нарисовал рядом девушку "с губами", в позе интересной.
- Не желаете ли? - предложили гостю.
Растерянный москвич вгляделся в добродушные лица аборигенов, пытаясь обнаружить подвох: только прилетел, еще утро в республике…
- Да рано еще…позами заниматься… к вечеру лучше б…- пробормотал.
Бескрайние, просторные степи-моря, холмы пологие вокруг столицы Бурятии, без лошади не освоил бы их человек. Погнал Тумэн дальше "японских лошадей", привез нас к Владимиру Александровичу Батурину, профессору. Он единственный доктор физ.-мат. наук на всю Бурятию. (Рядом, в Иркутске их 16, на Сахалине 2). Чуть за 50, худенький, маленький, подвижный, и курит, и выпивает, и турист (на байде пол-Байкала обошел), в глазах ум, сознание личной элитарности замешано на естественной простоте в общении, он очаровал нас с Валерой. Там и договорились переночевать, в его двухкомнатном кабинете. Пошли предупредить вахтершу, и:
- Несогласная я! - восстала "ночной директор" - Начнут тут пить, приставать, было уже!
- Они же издалека, с Сахалина, устали - доказывал В.А. - Это же математики, солидные люди, ученые.
- Знаю я! - не унималась она. - Ученая я!
Насилу с завхозом уговорили ее.
На следующий день с мылом, с мочалкой помылись в теплой Селенге.
Перед отъездом сфотографировали на привокзальной площадке голову Ленина. В Бурятии гордятся своим Лениным, ведь он в книге Гиннеса, нигде такой здоровой головы нет. И, главное, у головы характерно подрублена шея, по древнему обычаю для осужденных. Голова великого преступника на колу! Есть чем гордиться!
До Слюдянки (Байкал) решили ехать электричками, деньги экономить. Частично шли по Транссибу пешком, так получилось. Началась морось, настроение упало. А составы гонят и гонят на Восток бочки-цистерны с нефтепродуктами. Приходят мысли: "Люди нефтью занимаются, деньги делают, потом отдыхают красиво, а мы плетемся по рельсам Бог знает где, черт знает куда… Как бичи-бродяги бездомные". Тут полетели мимо бочки, на них ЮКОС. Вспомнил фото бедняжки Ходорковского в суде за решеткой, и как-то легче стало.
Байкал не понравился. Словно Охотское море, свинцовая холодная вода, и главное - берег хуже Изменчивого, как на Теплых озерах: изрезан дорогами, тропами, спусками к озеру, усеян одноразовой посудой. Голодные глаза рыбаков, устремленные в "море", ждут баргузина (это ветер такой), а сейчас дует култук, он отогнал от берега омуля. Впервые увидели, как две стройные лиственницы и сосна растут прямо из песка, почти на полосе прибоя. Им по медали надо за героизм и стойкость - а рядом свежий пень их спиленного товарища, кто-то пустил на дрова… Обсели Байкал, как мухи тухлую рыбу, кормятся с него. "А в Сибири тайгу никогда не жалели" - сказал нам продвинутый местный.
Омуль горячего копчения (30-40 р. за штуку, напоминает горбушу) и холодного (20-30р., напоминает селедку) так и зовется: «горячка», «холодка». Эндемик Байкала, больше нигде нет.
" А чтобы тухлым не оказался, с хвоста его нюхайте, не с головы!" - поучает меня торговка редиской. Знаменитого омуля "с душком" не продают (никто не покупает?), только для себя. Вспомнил рассказ отца. Как он после войны купил на станции "душистого" омуля. За этот душок соседи из вагона отца хотели выгнать ,- так он рыбу под вагон привязал, на каждой станции выходил, ел.
Продолжим кулинарную тему. Еще в Южном на центральном рынке я купил вот такую (на фото) замечательную двойную походную решетку для барбекю, очень удобную для переноски в рюкзаке. Незаменима для приготовления рыбы, ведь на вертеле она разваливается. Заквасил мясо как для шашлыка, и в лесу на костре приготовил его и на шампуре, и на решетке. На решетке оказалось вкуснее. Видимо, проткнутое шампуром, мясо теряет слишком много сока. В другой раз в Долине Туристов (за Орбитой) провел контрольный опыт: дал сравнить товарищам. Единогласный приговор: на решетке сочнее! Обрадовался я тогда решетке, но и загрустил малость. Я патриот шашлыка. С его приготовлением и поеданием много в жизни связано. Да и слово-то: барбекю… какое-то игривое, поганое, иностранное… То ли дело: шашлык! Азиатчиной веет, дикостью. Но оказывается, рано я хоронил шашлык. Это на берегу Амура наглядно показал нам Саша Апрелков. Куски мяса на шампуры нанизывал большие - чтобы соку поменьше вытекало, и крутил над жаром часто - по этой же причине. Потом готовое мясо сгрузил в чугунную кастрюлю, где от сырого мяса остался лук и приправы. Я тогда подумал: зачем готовое с сырым мешать?! Но он поставил кастрюлю на остывающий жар и выдержал еще минут двадцать А я-то не знал, как толком использовать тот сок и специи, которые остаются после замачивания мяса. Мясо им сверху поливать в процессе приготовления - толку мало, чаще просто выльешь, и все. А тут элементарно просто, безотходное производство! И сочно, и вкусно в соку распаренного базилика, укропа, перца горошком… Так что шашлык жив и будет жить.
В Слюдянке (Байкал) пошли ночевать куда глаза глядят. Холодно, дождь, в палатке неохота. На берегу, заваленном мраморными глыбами, зашли в ворота водонапорного комплекса. Раньше заливали воду в паровозы. Старое "царское" здание из природного камня и красного кирпича, который уже крошится от старости. Там и заночевали на бетонном полу, Валера на снятой с косяка двери я - под сломанным станком "Красный пролетарий" 1924 года выпуска. Володя, за 60 лет, сторож, что нас пустил - единственный в Слюдянке держит двух лошадей, не для дела, а "что б скакать". И из-за двух внучек-подростков.
Решили не ехать прямо на Иркутск, а прокатиться по Национальному парку на Кругобайкальской ЖД. Ведь нехорошо уезжать недовольными с великого озера. Эти 84 км. "покоряет" "Матяня" - тепловозик с вагончиками для туристов и местных жителей. Идет она со скоростью… скорости нет, бегом догнать можно, как у нас с Ноглик до Охи.
- Знаете, как с Владика на Запад машины гонят?- говорит нам сосед по вагону лет 16, Костя. - Обматывают машину картоном, как посылку, а сверху скотчем, так и едут, чтоб краску не попортить.
- Эй, Маугли, садись рядом! - это он загорелому в наколках пацану-буряту.
Мы угостили обоих пивом, вышли в тамбур покурить, и в это время Маугли взяла милиция.
- За что? Да у него травки целая сумка! - обсуждают событие местная молодежь.
- Что ж он, денег не мог им дать?
- Кому? Ментам?
- Остался ваш Маугли без дозы - говорит им проходящая через тамбур проводница.
Рядом супруги французы с дочкой. Едут с Китая через Монголию в местную турбазу. Уже не первый раз в России, поэтому не очень боятся.
- Недавно по берегу Байкала поляки, муж с женой проходили - рассказывает Костя - Очень боялись в Россию ехать. Их там украинская мафия напрягает, думали, здесь вообще труба. А на прошлой неделе 21 вагон с немцами. На видео снимают, а пацаны кричат: фашисты! Зэк, недавно откинулся, ногу заголил, на ней свастика, кричит им: я ваш! снимайте меня! Немцы спирт с нами пили, с Усолья его везут, спиртзавод там.
- Где у нас спиртзавод?! - смеется рядом девчонка. - Сосед всю ночь бутылками звенит, спать не дает, спирт разливает. Легального спиртзавода нет.
Французы разложили еду, закусывают, в вагон заходят с рюкзаками девочки-подростки с вредной бабкой-руководительницей. Кинула им булку хлеба, банку сайры, ложек нет. Сидят девчонки грустные: "Мы должны есть как свиньи". А рядом французы.
А за окном для всех Байкал.
Кругобайкальскую дорогу назвали "Золотой пряжкой стального пояса России", она соединила разорванный Байкалом Транссиб. А "золотая" - потому что на то время (1904 год) по затратам это была самая дорогая в мире. На 84 км - больше 30 тоннелей и 400 мостов!
На этот раз нам повезло с погодой, солнце. Смотрю в окошко из поезда:
- Валера, что тебе это напоминает?
- Черноморское побережье. разве… Но не Сахалин!
Высадились из поезда, прошли тоннель. 778 метров, отделывался итальянскими и албанскими каменщиками. Миновали Итальянскую стенку и заночевали на чудесном, безлюдном пляже. Утром пошли по ж.д. дальше, прямо из шпал растут грибы, похожие на шампиньоны, я начал собирать их.
- А запах. Валера, какой запах у них вкусный!
- Да, но сохранились предсмертные воспоминания жертв бледных поганок о замечательном запахе и вкусе этих грибов.
Потом узнали, что местные зовут их шпальниками, они съедобны.
Вечером из порта Байкал выехали на "Ракете" в Иркутск.
На «Ракете» увидели моложавого, лет за шестьдесят, мужчину с большим, как у нас, рюкзаком, в аккуратно пригнанной туристической одежде. Из брезента, по моде шестидесятых годов прошлого века. Познакомились. Едет с горного заповедника на Байкале к себе домой, в Ангарск. Фотограф, «прогрессивный» такой – и новая «цифра» у него, и старенький надежный «Никон». Интеллигентный. Рассказал, как попал в Сибирь.
Окончил МГУ, работал в центральной газете, друзья принесли в лабораторию свежие негативы суда над Солженицыным. Отпечатал и отдал им все фотографии, и лишь контрольный снимок – в урну для мусора, там и обнаружили его комитетчики. Без суда (!) его выслали из Москвы в глухой байкальский поселок, при Ельцине перебрался он в Ангарск, в Москву не захотел: «Тут мне лучше».
- Видел я потом Солженицына, в Сибири, когда он с Владивостока в Москву на поезде ехал. Вышел на трибуну, в костюме хорошем, начал учить, как надо жить. Плюнул я, и ушел.
Уже ночью выехали поездом в Новосибирск.
РЕПОРТАЖ № 4
Новосибирский Академгородок – это леса, леса, леса… А в них спрятались дома, дома… Т. е., учебные корпуса, университет и институты, общежития. Дома большие, леса из сосен корабельных еще больше и выше. В этих домах студенты сидят, а от дома к дому они ходят по лесным тропинкам. В погожие деньки идут на Обское море, и тогда хороший песчаный пляж ухожен прекрасными молодыми телами будущих академиков. Хорошо быть здесь студентом, не так просто стать здесь студентом. По словам Валеры, диплом НГУ - единственный в провинциальной России, который признается во всем мире, да и в Москве с Питером таких вузов немного.
Остановились мы у очередного Валериного студенческого друга Сергея Худницкого в так наз. микрорайоне «Ща». Сейчас Сергей, примерно сказать, представитель малого бизнеса, и как многие из них, иронично относится к попыткам властей капитализировать Россию. Рассказал занятных историй из своей практики. Пытался он внедрить прибор, что изобрели его приятели с Академа. Анализатор запахов, в дипломат умещается, незаменим на таможнях (наркотики, например, никакая собака не нужна), цена – один ноль убрать с цены аналога зарубежного. Но с зарубежной цены отечественный генерал имеет 10% отката с каждого прибора, а с этого – что он возьмет? «Невыгодно мне» - приговорил изобретение генерал.
13 июля выехали на Алтай на поезде, оба ни разу не были, но много слышали. Я - от Феликса Ташояна, в 70 -80 годы сахалинские водные туристы активно осваивали тамошние бешеные реки.
От Новосиба несколько часов тоскливой равнины. В невысоком междугорье Горно-Алтайска при пересадке на автобус увидели первых алтайцев, молодые по поведению аналогичны нашим корейцам, этнос отнюдь не собирается вымирать. Промелькнули Сростки, родина Шукшина, поселок Манжерок – тот самый, из старой песни. А вот и мутная горная река и скалы, мы въехали в «дикий» Алтай, а попали… в Сочи! Вечером сидели в кафе на турбазе, парни, их девушки все в белом… Под гром музыки… я не мог поверить, что в темноте в 20 метрах от меня Катунь плещет водой цвета оливок в обрамлении суровых гор и скал, где уже лет 50 за адреналиновый кайф гибнут люди с рюкзаками. Обычный курорт, не более. Певица пела разную ресторанную муть, под караоке, и лишь иногда здоровенныйгитарист, лошадь в шортах, делал приятно вручную.
Мы немного прикоснулись к этому празднику. С удовольствием. Потанцевали, а потом уже ночью как два монаха отошли в сторону… залегли в спальниках в древних папоротниках соснового бора.
Так почему – Сочи? Причина в том, что Алтай близок городу-гиганту Новосибирску – около двух миллионов жителей. (Новосибирск – Чемал: асфальт, 9 часов на автобусе, 400 р. билет.) Да и другие рядом городки не малые: Барнаул, Бийск… Но Алтай вместит всех! Он большой. Здесь нет, как на Сахалине, сильных, изнуряющее постоянных ветров, и, главное! – комаров и мошки, этих главных врагов дальневосточных и сибирских курортников. С Валерой после комаров Комсомольска и Хабаровска, после 10°С и мороси Байкала – как в раю оказались. Недостаток – холодная вода Катуни, но все равно и взрослые, и дети лезут в воду. Сибиряки! Поэтому буквально на каждом километре вверх по Катуни – по турбазе, и так до самого Чемала, а это километров 100 от Горно-Алтайска.
Турбаза «Иволга» находится между старинными поселками Барангол и Усть-Сема, здесь отдыхает с семьей еще один Валерин друг, Александр Савченко, сотрудник одного из институтов Академии наук (Новосибирск). Последующие три ночи переночевали бесплатно на чердаке его скромной хижины (стоимость проживания на базах и в домах местных жителей от 250 р. в сутки). Александр, неутомимый ходок, сразу потащил нас на вершину близлежащей горы. Удивила высота травы, чуть ниже Сахалинского гигантизма, по камням мелькает-вьется явно зверовая тропка (кто ее протоптал?), лекарственный бадан вцепился-стелется по скалам вершины.
===
В Баранголе, где с грядок для семьи берет зелень Саша, набрали 2-3 кг моркови, свеклы, редьки, лука, чеснока. Хозяева были не совсем трезвы, и поэтому добры, всего за 30 р. Впрочем, в другой раз набрали уже две сумки, и они были трезвы, но опять таки не жадны.
- Летом здесь хорошо, а зимой не скучаете? – спросил хозяйку.
- Некогда скучать, козы у нас, корова – ответила. – Всю жизнь на нефтепромыслах в Нижневартовске, на старость сюда перебрались, домик купили. Вы нам каких-нибудь курортников подкиньте, места много.
В алтайском поселке Чемал свой микроклимат, абрикосы вызревают, маленькие такие. Очень многие едут сюда посмотреть на 1935 года постройки гидроэлектростанцию, где главным инженером была сосланная Сталиным жена Калинина. ГЭС и сейчас ток дает. «А вон на том сосновом полуостровке сам всесоюзный староста отдыхал» - говорит мне старожил. «Я на фото видел, на белом кресле он сидел, а сосны рядом совсем еще маленькие были». А я в начале перестройки, на волне разоблачений читал, что она там то ли на страшных общих работах была – или валенки валяла, о приезжавшем муже – ни слова. Впрочем, «историки»-демократы первой волны врали не меньше сталинистов.
А сейчас здесь…По водохранилищу как заводной носится водный мотоциклист, деньги куёт, катает желающих; с плотины с тарзанки прыгают, девушки в основном (150 р., кто струсил – возвращают только 100). Рядом по Катуни на многоместных РАФТах платный инструктор с новичками пороги преодолевают, крик, визг радостный по реке (примерно 100-200 р. за 1 час сплава). По сотовому можно вызвать моторку, подойдет куда скажете и отвезет куда надо. Везде оседланные лошади стоят, седоков ждут; ждет на поле моторный дельтаплан. По Козьей тропке в скалах вереницы туристов идут, от Катуни, ее скал живописных с грациозными, грандиозными соснами – глаз не оторвать. Посреди Катуни, на скале-островке скит как из сказки. В двадцатые годы большевики сломали, сейчас люди восстановили, стоят нынче рядом и ГЭС коммунистов, и скит христиан, и друг другу уже – не мешают.
На тропе к обычному водопадику (сахалинцев падающей водой не удивишь) – пост, тридцать рублей проход… как к Провалу в «Двенадцати стульях». А народ с равнинной Сибири от водопада тащится, им в новину. Сильно не удивишь сахалинца и скалами, горными реками, поэтому самое большое впечатление на меня произвели корабельные сосны Алтая. Нет лесов красивей! Самая красивая шкура Земли – это желтое золото-медь благородных стволов. Внизу они без сучьев, как столбы, держат небо и покой Алтая, а внизу люди,муравейчики-лилипутики меж столбов счастливые ходят.
18 июля поехали электричками дальше на Запад.
===
На вокзалах люди с рюкзаками есть массово с Иркутска до Новосибирска. Уже чуть западнее, в Омске – опять ни одного. Вывод: Байкал и Алтай – самые массовые места, где выгуливают себя любители активного отдыха.
***
Только в Бурятии маршрутки корейские, тесные, как у нас в Южном, а так везде - просторные ГАЗели.
***
В Пермской области на станции Балезино спали на вокзале под большими кадками с пальмами, и какая-то обезьяна нас обокрала: газвода, сахар, чай в пакетах, картошка сухая…- по мелочи, рублей на 50. Вспомнил поговорку: «Пермяк – солёные уши».
***
На вокзале мороженое, газвода, сигареты – всё дорого, туалет 8 р., а не 3 и 5, как везде. Что это? Это Тюмень, столица деревень. То ли в нефти дело - богато живут, то ли к Москве ближе подъехали…
***
Нет, дело не в Москве. В Нижнем Новгороде цены на вокзале…умилили! Пиво 0,5 «Окское бочковое» непастеризованное (живое) – 10 р.! Бутеры с колбасой, с селедкой – по 3 рубля! Портвейн - 4 (!) рубля сто грамм, 28 р. 0,7 бутылка! Сразу эту портвейну с Валерой выпили, и начали разговаривать с горожанами, а они: «О! О!», окают так приятно. Волжане! Молодежь, безродные космополиты, окать не хотят, а кто постарше – патриоты: «О! О!»…
===
Интернет-карты на ж.д. вокзале г. Кирова. 55 единиц – 55 рублей, плюс 13 р. в час за комп у администратора сервис-центра. В небольшом г. Ишиме в Тюменской области работа на компе 36 коп. в минуту, в Интернете (услуга без карты) 48 копеек. Оплата удобная, поминутная, минимальная продолжительность 15 минут.
***
Денег в дорогу взяли много, все, надеюсь, не истратим. Это так называемые «показные» деньги, для таможенников. Въезжающим в Шенген-зону лучше иметь не меньше 50 евро на 1 день, иначе сочтут за нищих и не пропустят. Приятель считает как калькулятор. «Валера, задача: с 25 июня по 21 июля мы истратили на дорогу, еду и т.д. по 5,5 тысяч рублей. Вопрос: сколько еще можно путешествовать по России на оставшиеся деньги?». Он считает секунд 10 вслух, 10 думает, выдает: « 270 дней. Две трети года».
===
Не первый раз замечаю, что путешествие, движение дает покой. Городская оседлая жизнь – жизнь нервная, глотаешь антидепрессанты, жвачку жуешь (жевание снимает возбуждение, агрессивность). Только тронулся в путь, еще чуть побеспокоился, дня три-четыре пожевал – и успокоился, все проблемы – за спиной, позади. Как-то мы с товарищем сплавлялись весной по Фирсовке, всего-то неделю. Сначала он думал о проблемах, которые остались дома, потом сказал мне: «Все равно мне их здесь не решить, тогда зачем о них думать? Вернусь, тогда и решать буду». Он забыл о проблемах и полностью отдался путешествию. В Новосибирске Сергей Худницкий подтвердил, что даже командировки дают ему ощущение покоя.
Путешествие – это такой мощный Гольфстрим, тёплый, приятный и сильный. Не надо в нем дёргаться, пытаться пересечь его вдоль, поперек… Забудь обо всем, пусть несет.
***
С Алтая (с Барнаула до Нижнего Новгорода) ехали на Запад электричками, почти бесплатно. 6 дней, 19 электричек. В Москву сильно не торопились, столица наша уже несколько лет на осадном положении, там силовики ловят террористов (а в основном таких как мы, приезжих), там гремят взрывы. В Н.Новгороде помылись в бане, одели чистое белье и 24 июля выехали во фронтовой город Москву.
РЕПОРТАЖ № 5
Сразу после въезда в Москву отпраздновали месяц нашего путешествия. Остановились уже у моего знакомого, Олега. У нас была отдельная комната, компьютер, вот только Инета не было. И сканера для отправки фото - тоже.
Проблемы передачи информации
С отправкой текста на Сахалин проблем нет: скинул дискету в интернет-кафе - и порядок. Час - 30 рублей. За рубежом нашего шрифта, кириллицы нет, придется рукописный текст отправлять растровым рисунком, Валерина идея. (Если отправлять текст латынью - печатать замучаешься, велика вероятность ошибок.) А вот фото... В Москве сканируют от 10 рублей одно фото, да еще отправка. А еще проявка, печать фотографий. В итоге 12-кадровая кассета выкатывает за 300 р., а отправлять надо еженедельно. Да и фотографируем мы оба плохо.
Преимущество цифрового (если бы он у нас был) фотоаппарата в нашем случае сходит на нет: надо на чужие компьютеры каждый раз свой драйвер ставить - а кто ж тебе позволит в свой комп залазить? Windows XP, которая совместима со всеми драйверами, еще большого распространения не получила (по состоянию на июль 2004 г.)... В общем, каменный век это, а не технический прогресс, фото хоть бандеролью отправляй. Со своим ноутбуком по свету гулять надо, но и без него рюкзак тяжел.
Виза в Грецию
Валера звонит по объявлению:
- Как нам оформить шенгенскую визу?
- Оформим за 2-3 рабочих дня, 360 евро с человека, но вам необходимо купить билет на поезд Москва - Париж. С поезда можете сойти в Германии. Для собеседования в посольстве Франции снабдим вас легендой.
- Хорошо, но мы хотим двигаться автостопом, нам нужна только виза. Если выйдем в Бресте, можно ли войти в Польшу, чтобы двигаться дальше: Германия - Франция (Австрия) - Италия - Греция?
- Нет, поляки вас не пропустят.
- Что ж нам делать, у нас задание редакции?
- Что за такая редакция, которая провоцирует корреспондентов на нарушение погранрежима!?
- Есть такая редакция! Газета "Южно-Сахалинск"!...
А вот: "Визы в Грецию на 30 дней за 7 рабочих дней по 160 евро". Но мы отказались, т. к. они не имеют понятия о транзитной визе через Болгарию и о том, что мы добираемся наземным путем. Они ориентированы на «самолетчиков», а мы - автостопщики.
В журнале "Путешествия и отдых" больше десяти предложений по Греции, но...: "Покупайте турпутевку". Или, скажем: "Бронируйте отель на 7 дней по 500 евро с человека". Без стоимости визы!
"Сложные случаи. Паспорта, визы, туры". Мы: "Хотим в Грецию через Румынию и Болгарию, и вернуться в СНГ через Италию, Австрию, Германию, Польшу". Ответ: "Шенгенскую сделаем только французскую, за 2 недели, дополнительно 7 дней болгарская и 3 дня польская". Мы уже знаем, что братушки-болгары без транзитной визы нас не пропустят, но уже через сутки (29 июля) Валера вошел на официальный сайт посольства Польши: транзитная виза не нужна! Что за фигня? Кому верить?
Звоним. Голос у девушки катится по накатанной колее уверенно, даже раздраженно. Они делают шенген опять же во Францию, 250 евро. "Как нам проехать в Грецию через Болгарию?" - "Ваши проблемы." - "Давно вы на рынке, лицензия есть?" - "С 1991 года, хорошие отношения с французским посольством, лицензия есть." (Интонации в голосе: "Надоели, без вас работы много".) - "А какой процент отказов в визе? У нас чистые паспорта, нет "туристской истории". В случае отказа деньги возвращаете хотя бы частично?" - "Откуда вы? С Сахалина? Ну, не с Северной же Осетии, почему вам откажут? Примерно 10 процентов отказов у нас." Ого! Если это афера, можно представить, сколько они гребут!
- У Ильфа и Петрова эти варианты чётко прописаны, - начинает нервничать Валера, и я следом.
Это плохо. Гольфстрим нашего путешествия ткнулся в какую-то тухлую лужу посреди Москвы-океана.
Столица
Москва... шумит. Как всегда. Я не был с 1991 года, Валера - с 1990, и, вроде, впечатлений, нового чего-то - нет. Потому что провинция тоже изменилась. В 70-80 годы я любил прислушиваться на улицах, как москвичи разговаривают между собой. Они уже тогда общались конкретно. Мы - больше переливали из пустого в порожнее. Сейчас и провинция стала конкретней, темп жизни убыстрился.
На метро, электричках передвигаться здесь нудновато; Олег повозил на своем "японце". Многие едут днем с зажженными фарами, такая новая мода, так безопасней. Приятный скоростной режим, вроде без грубостей автовладельцев, вроде без пробок - так, небольшие... Врать не буду, мало побыли в Москве.
Неприятное впечатление от лиц людей в электричках. Эмоций нет, затылок от лица не отличишь. Несколько часов на работу в один конец! вечером - обратно... В моём городе на работу пешком спокойно, с лыжной прогулки в лесу до подъезда дома докатиться можно. Москва - город для элиты, для гастарбайтеров с их временными заработками и москвичей (родина, родились в столице). Остальные - Рабы Большого Города. Забавно, что многие из них считают себя продвинутыми россиянами и вовсю гордятся московским рабством.
Поразил и понравился француз "АШАН", гипермаркет. Супермаркет нынче всего лишь супер! Мы подъехали к нему через двух "лежачих полицейских". Процеживаясь сквозь около 100 (!) кассовых аппаратов, покупатели катят гипер тележки (большие!) с покупками прямо к своим автомобилям. Здесь закупаются сразу на неделю. "Гиперы" (размером в 2-3 футбольных поля) стоят за МКАД, за городом, в столице им тесно. Самое главное здесь (кроме приятных цен) - кондишн, так бы и ходил здесь целый день, не обливаясь потом, люблюшопинг. "АШАН" - это мечта наяву. Гипергороду Москве, да и Южному бы, не помешала крыша, и тогда мы будем, наконец, как нормальные муравьи и пчелы, с микроклиматом.
Валера
Еще в Сибири, в середине июля, на верхней полке плацкарта Валеру поразил банковский кризис. Лежал человек спокойно с газетой "Аргументы и факты", вдруг:
- Володя! Володя! Смотри, что пишут: банкоматы штурмом берут! Думаю, тебе надо снять деньги с карты "Маэстро" банка "Долинск".
Сняли, перековали деньги в чеки Сбербанка.
Он продолжает демонстрировать свой талант штурмана. И по России, и в закоулках Москвы за ним - как за каменной стеной. Приятно смотреть, как работает на компе, чтобы я без него делал... Да и переговоры с турфирмами вел в основном он. Конечно, у обоих есть косяки, так, небольшие. Надеюсь, что в этом путешествии, не как в Гималаях, виртуальный Косяк не понадобится..
Еще в Сибири, скучая в электричках, Валера занимался играми "чистого разума" и вывел формулу, из которой следовало, что:
y=kx+b, где х - расстояние, k - угловой коэффициент (покилометровый тариф), b - фиксированный сбор за пользование спальным местом (т.н. плацкарта), у - стоимость проезда.
А я к нему приставал: какая от формулы людям польза? Он отбивался - мол, от фундаментальных наук отдача всегда была нескорой, даже вспомнил горький опыт Пушкина: "Поэт (т. е. математик)! Не дорожи любовию народной!" и даже ехидничал: "Печной горшок ему (мне, народу!) дороже, он в нем себе обед варит". Я не отставал: "Валера, будь проще, и к тебе "не зарастет народная тропа". По нашим пикировкам поэта и практика он написал вот такой материал, имеющий, смею думать, прикладное значение (см. Рисунки ниже).
В самом главном магазине страны, в "Доме книги" на Новом Арбате, в "Библио-глобусе" на Лубянке не смогли найти карту зарубежной Европы! В атласах только западная, восточной нет, только карты отдельных государств. Какой-то отголосок холодной войны...
Визы (продолжение)
30 июля сдали по 10 тысяч 691 рублю в одно из агентств. Они забронировали нам неделю в недорогом отеле города Ницца (Франция). "Без отеля в визе вам могут отказать, - говорит турагент, - у вас чистые паспорта, без "туристской истории" таким мало доверяют. В Грецию всегда было сложно визу получить, а сейчас Олимпиада... - продолжает он, - сейчас только Франция, но недавно там избили вице-консула, она попала в реанимацию, а посольства всегда реагируют на такие факты, вот президенту "Бритиш Петролеум" визы не дали..." После получения визы агент откажется от брони, и отель возвратит часть денег, примерно, по 2 тыс. р. каждому. По нашему возвращению в Москву агентство эти деньги нам вернет.
Директор агентства - мужчина с приятными женскими манерами. Не знаю, как в сексуальном пространстве сориентирован его гироскоп - важнее, как он раскручен в турбизнесе. Гарантий - никаких. Будь что будет.
===
Зря боялись Москвы (тьфу три раза!). За неделю ни один милиционер не остановил. Не так страшен черт, как его малюют некоторые наши знакомые-провинциалы и журналисты, дистрибьюторы страха.
РЕПОРТАЖ № 6
После сдачи документов на визу у нас образовался резерв времени дней в 12. На что их потратить? Мы поехали туда, где еще не были, но много слышали – в Карелию, электричками в сторону Питера. В Петрозаводске за 4,5 тысячи купили 8-дневный байдарочный тур, и резерв времени сократился до двух дней. Что бы в них втиснуть? И мы поехали в Кижи, остров-погост, историко-архитектурный музей–заповедник. Есть там и действующая церковь. У прибывших с Кижей пассажиров «Ракеты» спрашиваю:
- А где там палатку можно поставить, переночевать?
- Нигде. Купаться даже нельзя.
«Ого! Строгости какие в мире том!».Полные сомнений и беспокойства о нашей будущей судьбе, загрузились в «Ракету» и помчались по незнакомому нам Онежскому озеру, где, помнится, Отец Онуфрий Обнаружил Обнаженную Ольгу. Сначала бескрайняя вода до горизонта, но вот фарватер вводит «Ракету» в лабиринт островов. Они плоские, такие… как вкусные блинчики на озере-сковородке. Большинство безлюдные, на других деревни. Дедушка-попутчик выходит в одной из них.
- Давно здесь живете?
- Сейчас здесь работаю. А сам с Кижей, предки у меня там с 1580 года обосновались.
- Это со времен Ивана Грозного?
- Выходит так.
Отплыли в сторону Кижей.
- Вот она! – восклицает дальнозоркий Валера, и мы с волнением увидели то, что есть во всех учебниках русской истории: деревянную Преображенскую церковь.
Кижи, деревянный остров
Кроме бетонного причала, здесь все из дерева: карельская деревенька, ветряные мельницы, часовни, крестьянские дома-музеи, церковь Лазаря Муромского (1390 г.) и многое-многое другое. Из почерневшего от древности дерева. Все попутчики- пассажиры куда-то разошлись, разъехались на катерах по соседним деревням, одни мы с Валерой с несуразно большими рюкзаками, неуверенно, словно иноверцы, двинулись вглубь острова по деревянным дорожкам, мимо деревянных туалетов. И, разумеется, сразу встретили милиционера.
- А вы как здесь оказались? – обрадовался он. – С теплохода?
Уже вечерело, от причала собирался отходить туристический красавец-лайнер со странным названием «Родина-3».
- Нет, не с теплохода… Купили билеты, на «Ракете», Кижи посмотреть.
- Сюда приезжают только группами, с экскурсоводом, а после 9 вечера вообще ходить запрещено. Где ночевать будете?
- В деревне комнату снимем. (Про палатку и не заикаемся.)
- А если не сдадут?
- …
Он начал вызывать старшего по рации. Та неразборчиво пробулькала ответ: «… отправь их… на сено, на губу… на ночь…».
Как на губу?! Вот так приехали!.. Во Всемирный музей деревянного зодчества. А будем сено косить!
Подошел старший, офицер. Стараясь не давить и не качать права, поведали им, что мы как чукчи на нарте – поём обо всем, что вокруг видим , а потом печатаем это в газете.
Посовещавшись, они решили, что они не отправят нас на соседний остров, в деревню «Сенная Губа»(!), а поместят на ночь на маленькое безлюдное суденышко для опоздавших туристов. Завтра мы походим по острову, а сейчас строго за пристань не выходить, вроде как под арестом. Так мы обзавелись двумя отдельными каютами, бесплатно – ведь за тюрьму денег не берут.
От причала наконец – то отошел теплоход «Третья Родина», или как там его называют, с его беспокойным населением, и на древние Кижи снизошел благостный, теплый вечер. Как в раю оказались: нет проблем, нет суеты, ни ветерка, ни комара, стоит многобашенное деревянное чудо вдалеке, близко стоит наш портвейн, Валера произносит тосты. Первый – за кижинских ментов, второй, традиционный – за хорошую погоду, а потом он придумал словечко из серии «застраховать, забронировать» – предложил заблаговременно ЗАТОСТИРОВАТЬ предстоящий сплав на байдарках.
Сидели на суденышке, пока церкви не стали в темноте как две большие ёлки. Поныряли с борта в теплую воду и уснули богатырским сном арестантов.
В 16 веке Кижи становятся центром Заонежья, объединившим вокруг себя около 130 деревень. «Здесь было что-то вроде монашеской республики – рассказал мне потом местный резчик по дереву. –Петру 1, когда он через эти места на шведов шел, доложили, что де по лесам какие-то люди живут.
- Платят ли они налоги? – спросил царь.
- Платят исправно.
- Пусть живут.
А уже при Екатерине их стали преследовать…»
Это были так называемые «бегуны», люди убегали от власти подальше в лес. От преобразований Петра-1, революции и всяких разных реформ ЖКХа. Вот почему лет 20 назад все с огромным интересом читали о жизни семьи Лыковых в Восточной Сибири, вот почему читали и будут читать бестселлер Даниэля Дефо «Робинзон Крузо». Человек так устроен. Он всегда хочет жить САМ.
Утром проснулись – у причала уже стоял белый красавец «Нарком Пахомов», а из лабиринта островов показался нос следующего. Друг за другом швартовались четырехпалубные «Леся Украинка», «Константин Симонов»… В этот день их было четыре, а бывает до 11 больших многопалубных лайнеров с туристами. Можно сказать, что небольшой остров проводит огромную культурно-массовую работу среди населения России.
А сейчас приплыли сплошь иностранцы, пожилые французы – их государство проводит социальную программу поддержки пенсионеров. Рядами и колоннами они двинулись в глубь острова, и мы с ними, заплатив по 55 рублей за посещение острова.
Почти вся старина: курные избы с резьбой, поклонные кресты и т. д. привезены на остров с соседних островов для пущей сохранности и надлежащего ухода реставраторов, их здесь целый поселок. Послышался мелодичный колокольный разлив, иностранцы почтительно застыли у небольшой постройки, где ловко дергает за веревки молодой парень с кисточкой на затылке и в светской одежде. Что-то уж больно по современному, модно как-то звонит.
- А что вы исполняли? – спрашиваю спустившегося звонаря.
- Праздничные звоны.
- Оригинально или стилизация?
- Авторское, мое. Звоны на Руси всегда были «авторскими», вот и я тоже – как попрёт, так и звоню.
Он собрал рубли и евро и пошел на верх.
Деревянный двухэтажный дом-музей Елизарова, где долго жила многодетная семья. Рублен на века, добротно и – грубо, словно его медведи делали. А сейчас здесь нас встречает экскурсовод Мария Михайловна: «Все здесь сделано ЛАДНО, - говорит она. – Мы уже забыли это слово. Недавно бригада плотников была. Смотрели, как в старину строили. Вот пол, доски топором рублены, 120 лет полу, а вот рядом пиленая доска 10 лет лежит – и надо уже менять ее. Это потому, что топор поры в дереве закрывает, а пила открытой поры оставляет, вот и гниет дерево.»
Весь остров, все постройки мы не обошли, покупались на пляже (есть все же пляжик маленький!) и вечером уехали на «Ракете». Опять лабиринт островов, деревни… Я наконец понял, что это мне напоминает: «Шхеры безопасности», так оригинально назвал Г.И. Невельской северо-восток Сахалина, наши заливы Чайво, Луньский, Дагинский,… Видно, хорошо ему было в тихих шхерах после вечно бушующего Охотского моря. Хорошо живется на Онеге финно-угорской группе населения, как в заповеднике, по деревням колодцев почти нет, зачем? – вода в озере чистая. Нефти бы им подлить, как нивхам на Сахалине, то-то бы запели.
РЕПОРТАЖ № 7
Сплав
Ночь с 5 на 6 августа пришлось ночевать на вокзале Петрозаводска, т.к. наша группа должна была собраться здесь же, утром у вокзала. Положили коврики на бетон, на них спальные мешки, рюкзаки поставили в головах, обмотав их громко шуршащим полиэтиленом: осторожнее стали, после того как нас обокрали пермяки - солёные уши.
Утром из поезда вышла семейная пара из Вологды, Максим и Люба, и 9 москвичей – наша сборная сплавная команда. Инструктора Паша и Света, студенты местного университета, нас 13 человек. 13 августа (в пятницу!) в 13 часов мы должны после сплава выехать в Петрозаводск, на сплаве будет 13 порогов. Однако! Валера в байдарках профан, мой давний опыт тоже минимален. Мысленно приготовился к неминуемому оверкилю.
В ПАЗ-ик все зашли молча, отстраненно, но вот поднялся рослый парень с открытым, приятным лицом, улыбнулся:
- Ну что, давайте знакомиться!
Юра, член юношеской сборной России по водному поло, он потом стал общим любимцем, приехал один. «Я свою девчонку не взял сюда, боюсь за нее».
Один приехал Володя Медведев («устал от компьютера!»), закончил МИФИ, он стал у нас главным весельчаком, Игорь-афганец, авиационный инженер, главный поставщик окуней и плотвы к общему столу. Катя и Ира, пара сестер (с гитарой!), Алеша с Машей и Петя с Сашей, все студенты. И мы с Валерой, самые старшие, самые заросшие и небритые, самые дальние. Удивили их нашим путешествием и дальнейшими шенгенскими перспективами, но не сильно.
Ночью к нашему «гитарному», пьяному коллективу подъехал жигуленок с прицепом байдарок «Таймень – 2», Ближе к обеду я с беспокойством смотрю на быструю Суну, смотрю, как Валера неумело втискивается в передний люк байды. Я еще не забыл, как на Лангерион чуть не загнал наш катамаран под опасно низкий мост, как на пороге с ревом падал в воду с дырявого ката. На реке все его таланты – ничто, зато я должен работать веслом с таким же умением, как он плавает в Интернете. Инструктор легонько пихает «Таймень» в струю, и… вроде плывем… машем веслами…
Быстрое, но не опасное течение выносит байдарочный караван в стоячую воду. Впереди меж скалистыми берегами от темной воды отлетают какие-то белые флаги. Оттуда гул. «Это порог, – догадываюсь я, а взлетающие «флаги» - это белая пена валов». Наши зеленые «Таймени» теснятся вокруг красной байдарки инструкторов.
- В этом году вода в Суне большая – говорит Паша. – Держитесь строго за мной, дистанция 30 метров.
Входим в узость… Валы косые, прямые, черт знает какие, местами нам по плечи, бьют Валеру в грудь, он рычит и опасно подпрыгивает, раскачивает лодку. Приняли первое крещение, стало спокойней на душе. Снова тихая вода, по бортам скалы и сосны Карелии, не устаем любоваться. Река выпихнула нас в Линдозеро, по всему горизонту гуляют грозовые фронты, на Сахалине такое редкость, видно, как дождь льет и там, и там, на нас пока не каплет, гремит гром, а нас ласкает солнце. Совсем весело стало.
К вечеру выгреблись к уютной стоянке на острове, и Паша начал топить баню. (За весь сплав было две бани). Походная баня – это груда крупных камней, их надо разогревать часов 5. Затем на деревянный каркас накидывается палатка, полиэтилен – что есть под рукой. Температура там как в настоящей парной.
После надоевшей «электрической» жизни (езды в электричках) мы отъелись и отоспались, ловили рыбу, Валера, заядлый грибник, на одной из дневок набрал сумку ядреных подосиновиков, а вологодская пара – лисичек, очень жареные вкусные. Брусники неурожай, зато есть голубика и шикша, местами морошка и земляника.
Важно, что мы пожили в нормальном дружном коллективе, ведь 42 дня один на один – с любым другом устанешь.
Даже в коллективе ночью прислушиваешься по привычке к ночной жизни за бортом палатки, а когда к ней примешиваются посторонние, нехарактерные звуки – сквозь сон стараешься определить их природу. Думал, что запомнил все разновидности Валериного похрапывания, и как-то ночью услышал: трепещет мокрое белье на ветру. Потом понял, что это все-таки он, загрузил новый звук в память и спокойно уснул.
На одном из порогов наша лодка с ходу влетает в мощный улов, байду вертит как щепку, страхующие инструктора что-то орут нам сквозь гул воды, не разобрать. Опытные, знают ведь что орать здесь без толку – это они воплями сбрасывают свое напряжение, ответственность за нас. Развернулись на 360 градусов и снова вошли в порог.
Одна за другой плывут коммерческие и «дикие» группы. На рафтах и допотопных самодельных катамаранах, на современных полиэтиленовых каяках. А мы выстраиваемся в кильватер и как цыплята за наседкой вслед за инструкторами втягиваемся в очередной порог. Он был слабый. Коварный: с подводными камнями. Мы сели на камень, раскачались и спрыгнули, вологодцев развернуло кормой, а сестры «кильнулись». Как поплавки закачались их головы у перевернутой байды , понеслись вниз по порогу. Дальше через три порога стойкие девочки плыли мокрыми, 2-3 часа, да и остальные тоже: нас таки накрыл дождь.
Начались дождливые дни, захандрил погодозависимый Валера, не спит две ночи: «Хочу на Восток… настранствовался, хватит...». И мне его настроение передается, не хочу уже на Запад.
В Петрозаводске обменялись телефонами и э-мэйлами, и разошлись. Они на поезд, домой сушиться и – на работу. Мы, мокрые – опять в бездомную «электрическую» жизнь. Завидуем им, а они, наверно, нам.
В примаках
Отъехав от Петрозаводска одну электричку, наобум пошли в ближайший поселок Никольский в надежде просушиться после сплава, помыться. Шли под дождем, настроение аховое: к черту Шенген! Домой!
«Прачечная в соседнем поселке есть, на такси недалеко» – «посоветовала» первая встречная. Зато какой-то дед умно подсказал идти в котельную. Женщина в котельной нам посочувствовала, но побоялась начальства. Грустные, повернули обратно…
- Подождите – позвала она. – Я отведу вас к сыну, он до вечера на рыбалке будет.
Она советуется с сыном, парнем лет 25, тот (нам не слышно) вроде недоволен, машет рукой и уходит, она ведет нас в его квартиру, на пятый этаж.
- Мальчики, я уйду, а вы здесь поаккуратней, хорошо? – каким-то просящим голосом говорит нам. «Одно из двух – думаю я. - Или у нас слишком жалкий вид, либо у нее очень доброе сердце». Познакомились, имя у нее оказалось соответствующее: Надежда.
Она ушла, мы сразу «набросились» на стиральную машинку, на горячую воду в душе, развесили мокрое барахло, поели и стали ждать прихода нежелательного элемента: сына хозяйки. Потом уснули в спальниках на полу.
Он ворвался в наш сон как пожар, я испугался, а он:
- Мужики, ё моё! Вы как бичи на полу валяетесь!
Полез в шкаф:
- Вот вам простыни, сейчас кровати застелем, спите как люди!
Тут нужно сделать отступление. Известный путешественник-стопер А.Кротов (с Москвы до Магадана добрался без денег с другом) пишет, что в таких путешествиях нельзя отожествлять себя с бомжами, нельзя опускаться и не совсем обычным образом жизни шокировать незнакомых людей. Вам не удобно просить у них простыни и кровати, а они, может быть, не хотят видеть в своей квартире валяющихся на полу. Сначала спросите!
Он поругал нас, мы из холодильника нашу водку на стол…
Утром они проводили нас. Широта их гостеприимства в меня не вмещается, я не могу его описать, не могу оценить. Просто чувствую свою неполноценность, свою несравнимость с ними.
Санкт – Петербург
Ни разу не был. Александрийский столп оказался высоким, могучим, а напротив Зимний дворец – маленький, игрушка расписная. Зато колоссально смотрятся столбы Казанского собора, здесь я проникся таки духом столицы Великой империи. Торжественно постояли под шквальным ветром Финского залива, «соединили» воды Тихого и Атлантического океана после 51 дня путешествия.
Великий Новгород. Образец вольной ночевки
Еще подъезжая к городу, увидели справа лесной массив, он рядом со станцией. На вокзале Валера всегда первым делом смотрит расписание – обсчитывает варианты езды дальше. Потом:
- О, смотри, план города есть! – мы жадно оцениваем зеленый цвет (лес) на карте: как там ночевать? Быстрее, солнце на закате! Есть еще один кусок зелени, рядом с центром города.
- Валера, туда пойдем? Там не бичарник, как думаешь?
- От добра добра не ищут, лучше остаться.
- Хорошо. Смотри,на плане массив режет аллея, надо подальше от нее.
Озираясь как партизаны, залезаем в самую гущу жиденького леса, переговариваемся шепотом (аллея рядом), сидим у костра и жарим сардельки, пьем очередной портвейн. На воле, в лесу он хорошо идет; на поганых вокзальных ночевках с бичами лучше пиво, в гостях – водка. В палатке всегда спится отлично.
День гуляли по старинному русскому городу. Очень красит его кремль, без него был бы он как Хабаровск без Амура, как Южный без моря и тайги.
Великий Новгород, Тверь, Псков, Ярославль, Владимир… Все они могли бы стать столицей страны. Москва, удачливая невеста, вышла за богатый случай – и шумит, веселится. А они в старых девах остались, тихие, спокойные и, может быть, довольные своей судьбой.
Визы
Еще на сплаве думали-гадали: дадут нам визу или нет? Валера: «Моя интуиция подсказывает: ответ будет ни да, ни нет». Волнуясь, в пятницу 13 августа звоним турагенту… «У вас в справках маленькая зарплата, я делаю вам фиктивные справки, ждите еще 4 дня». Интуиция Валеру не подвела! Чертыхаемся. Надоела морока, лучше отказ!
Через 4 дня, на станции между Питером и Москвой. Валера: «Интуиция подсказывает – виз нам не видать». Звоню я… «Визы готовы»(!!!). Мы даже не обрадовались, от возбуждения забегали по перрону как две крысы: значит, опять вперед! Опять на Запад!
Москва
Походили по вечерней Тверской. С удовольствием. Москва любит удачливых, а нам повезло. Хорошо ходить по Тверской, когда виза в кармане.
РЕПОРТАЖ № 8
В Москве, в международной кассе вокзала узнали стоимость билета Москва-Берлин: 4500 руб. На фиг надо! Будем добираться на перекладных, так должно быть дешевле.
Визу, кстати, дают «неудобную». Она с 19 августа (по 16 сентября), на руки получили ее 18 августа – и сразу ехать надо. А дел в Москве еще много. В Китай визу дают удобную, там въехать можно в течение месяца, и только тогда начинается отсчет после пересечения границы.
Купили 10 куксы по 3 р., 10 пакетов овсяной каши, сухой картошки, 2 банки тушенки. Газа у нас мало для приготовления пищи, только 2 баллона. В Южном он стоит 20 р. за баллон, в Хабаровске – так же, в Новосибирске 30, в Петрозаводске 45, в Великом Новгороде – 50 р.! Купили Валере рюкзак для Европы, чтобы его старинный абалак в глаза не бросался.
Купили плацкарт за 615 р. 1 билет. 19 августа в поезде Москва-Брест я освежаю память, вновь перечитываю инетовские распечатки о практике польского автостопа; Валера чертит схему движения до Берлина, заносит туда все пограничные переходы Польша-Германия.
- Что, Валера, после дождей Карелии воспрянул духом?
- Азарт! Даешь Запад!
Ну и слава Богу.
Приехали. Написано БРЭСТ, на стене вокзала барельеф Ленина. Долго он нас еще преследовать будет?
- Мальчики, вы водку, сигареты в Польшу везете? – спрашивает нас женщина.
- Полтора блока сигарет и литр самогону, а что? – озабоченно спрашивает Валера. – С самогоном не пускают?
- Это без разницы. Провезете для меня литр водки и 5 пачек сигарет?
- Пожалуйста.
- У вас виза Шенгенская?
- Да.
- Французская?
- Да. Как вы догадались?
- Я уже три года на вокзале, все почти едут с французской, ее легче даже взять, чем итальянскую.
-А немецкую?
-Ой! Немецкую очень тяжело.
Зовут ее Лиза, рослая, лет 35, она красива славянской доброй красотой.
- Мальчишки! Вам еще за экологию заплатить надо. Если официально, то по 3 доллара. Лучше в паспорт по 1 доллару или по 2 тысячи белорусских рублей вложите, на контроле отдайте паспорта таможеннику, и вас отпустят с Богом.
Избавляемся от рублей – докупаем евро и меняем рубли на белорусские «зайчики» на билет Брест-Тересполь (Польша). Остаток, 533 «зайца» хватило на 0,5 л минералки (курс рубля к «зайцу» - 1 к 72).
В Бресте мы запланировали: 10 дней на Грецию, 10 – на Италию, а за остальные дни максимально быстро проехать Польшу, Германию и Австрию.
Валера всегда осторожнее меня. Я: «Ну что, полежим на травке часок до поезда?» Он: «Нет! Надо успеть поменять остаток рублей на злотые, побриться в туалете, набрать там воды...» Я: «Прав ты, Валера, прав... но не всегда». Он: «Правы только Боги и ангелы, и Ленин до 1991 года.»
В Польшу поехали в тепловозике с 3-4 вагонами, с челноками. Наши соседи, пожилые мужчина и женщина, едут с Дагестана во Францию на конгресс эсперантистов. Польские таможенники проверяют строго документы, а вещи – разве у одного из десяти. Контроль мы прошли, но все еще волнуемся. Успокоимся тогда, когда пересечем границу Шенгена – в Германии. Польша – заграница? Нет, курица не птица! Поменяли $2 и 25 евро на 114,6 злотых и купили билеты до Жепина (это возле немецкой границы). На остаток (1,5 злотых) купили килограмм хороших яблок (курс 1 злотый примерно 8,5 нашего рубля).
В Тересполе познакомились с белорусом Николаем, человеком редкой профессии: уличный музыкант. Работает в Баден-Бадене. 2 месяца отдыхал в Белоруссии, купил на заработанные деньги квартиру под Минском за $8 тысяч, сейчас едет обратно в Б-Б.
- Коля, а сколько времени и денег занимает «плечо» от твоей Осиповки под Минском до Баден-Бадена?
- Часов 30-40. А по деньгам... ну, считай: $1 – до Минска, $5 – до Бреста, $2 – от Бреста до Тересполя. $17 – до Жепина, 6 евро – до Франкфурта-на-Одере, и 20 евро до Бадена.
- А виза?
- У меня годовая французская, 1000 баксов. Сразу не дадут. Сначала на 1 месяц – посмотрят, залетов нет – дадут на 3 месяца, потом на 6, на год.
- А почему на лето уехал из Б-Б? Туристы, сезон.
- Летом делать нечего, вся Витебская филармония там кормится, Жора из Пензы. Да и устал я от немцев, по женщинам нашим соскучился, лучше их никого нет.
- На чем лабаешь?
- Я пою и играю на аккордеоне.
- Стаж в Германии?
- 9.
- Ого! Где живешь?
- У нас в Бадене квартира своя, одни музыканты приезжают, другие уезжают. 4 евро ночь. Это очень дешево. А на заре карьеры по лавочкам, по туалетам поспать пришлось.
- При таком уличном заработке ты женщину и в Бадене можешь найти.
- Нереально. Немке надо по ушам ездить, язык знать в совершенстве. Да и боятся они нас. Русский – значит криминал, мафия.
- Проститутки?
- Ой! 50 евро раз. Не час, а раз. В Бресте $25. У нас в Осиповке 5.
Итак, нам до Берлина ехать вместе.
- Ну что, добавите мне по 4 евро с носа? А я 20 внесу, мне до Б-Б. далеко ехать.
Что? Предлагает нам всего лишь за 8 евро доехать с ним аж до Берлина?!
Тут он нас просветил. Оказывается, завтра суббота, а на немецких ЖД, где тарифы одни из самых дорогих в Европе, по выходным дням есть особый тариф. Angebot называется, Schönes-Wochenende Ticket. По этому «тикету» пятеро (!) взрослых могут за 28 (!) евро 22 часа в сутки кататься по всей Германии. Сделали это для небогатых немцев, студентов. Немножко странно, что и для нас, иностранцев. Это ли не гостеприимство?! Говорят, что Германия (после Швеции) самая в Европе социалистическая страна. «Это старая традиция, ведь и в 30-х годах прошлого века высокий моральный дух немецкой нации опирался не на слова и призывы, а на реальную социальную политику, которую проводили нацисты, то есть – на вторую часть названия режима – «... – социализм». Об этом не любят писать историки. Но об этом помнят немцы». (Елена Сьянова. «Знание – сила», № 6, 2004.) Сейчас в Германии кризис, и социалист Шрёдер, вынужденный проводить «капиталистические» реформы, еле удержался у власти.
К «тикету» вам дают Fahr-Plan. По этому скрупулезно составленному плану Коля будет ориентироваться, где ему надо будет сделать примерно 10 пересадок, и к трем часам ночи он будет уже в Баден-Бадене, а это аж на французской границе. А в рабочий день он заплатил бы за этот путь не 20, а примерно 150 евро. Хорошо быть осиповчанином, сахалинцем – сложнее!
Подошла красивая статная Лиза, поблагодарила нас, пожелала хорошего пути и даже поцеловала обоих. Так мы с Валерой на 56-й день путешествия, перед заграницей... ну, прям как с Родиной с ней попрощались!
- Эх, что за мяса кусочек я у поляков купил! – говорит Коля, мы едем в польской, незнакомой нам электричке, в «купе» 8 сидячих мест, называется «Потёнг Поспешны».
Он достал добрый кусок буженины:
- Налетайте! 11.3 злотых всего (95 р.) кг!
- А в Белоруссии дороже?
-В 2 раза. Здесь бауэры, у батьки Луки колхозы. Почувствуй разницу. Здесь $300 зарплата средняя, у нас $100. А осенью в Польше яблок, помидор... За копейки. Сейчас в Белоруссии тоже свои яблоки, а к зиме только польские останутся. Квасьневский молодец, он свое дело сделал, втащил Польшу в Европу. А нашу Белоруссию называют «Большой партизанский отряд в центре Европы». Лукашенко своих джигитов держит, остальным инициативы нет. Пока он у руля, я буду в Б-Б ездить. Кого я там только не видел!.. Пел халтуру банкиру из Ханты-Мансийска, за 10 комсомольских песен 160 евро забашлял. Жириновского видел, они там в кабаке пиво пили, выходит: «Ты откуда?» - «С Минска.» - «Ну дайте ему, дайте ему денег побольше!» Дали мне его орлы 6 евро. А он в бутик зашел, где галстук 200 евро стоит, вышел с торбочкой, по...здил куда-то... Кучму, х...ючму, много кого видел.
- Курить бросайте, – продолжает наставлять нас Николай. – Пачка 3-4 евро стоит. Зато бухло дешевое. Вино тетрапакет 1 литр – 79 копеек (евроцентов – В.Г.). Или купишь 0,7 «конины» по 4,99, колы полторашку, половину выльешь, намешаешь с коньяком... На двоих в самый раз. А в Германии или бухать, или работать, больше там делать нечего. У нас в Белоруссии каждый день новые приколы – в Германии всё одинаково скучно, у нас хоть на придурков насмотришься. На Разливе, на рыбалке картошки нароешь, луку наворуешь, самогон 2 евро литр, хоть залейся, уха двойная, тройная... Эх!..2 месяца отдыхал, и все равно мало.
- Душевно говоришь, Колян, аж слезы наворачиваются. Куда ж мы едем-то с Валерой?
- Да-да, забудьте про Байкал, Сахалин свой, в Германии такого не будет. Там только бабло зарабатывать, вахтовым методом, жить там нельзя. Хоть застрели меня, в немчуре жить не останусь.
- Запомните, самые дешевые продукты в Lidl или в Penny Markt. Это такая сеть магазинов по всей Германии... Вспомнил, запиши еще: Plus, тоже сеть... Автостопом хотите от Берлина? Мм, не советую. Палатку ставить можно только в отведенных местах, а их еще найти надо. Разве в лесу... если лес найдете. Упаси бог костер развести – такой штраф впаяют! Первый же немец вас заложит, а полиция приедет сразу. А зачем вам такой «геморрой»? Лучше в воскресенье «тикет» за 28 евро купите и дуйте до австрийской границы.
Приехали в Жепин. Все пошли брать билеты на немецкий поезд. Николай:
- Мужики, я что думаю. Давайте на такси по 5 евриков сбросимся и до пограничного автомобильного моста доедем. В поезде таможенники будут, а там только погранцы, с ними попроще.
Что ж, Коляну видней, а 10 евро в этом случае – не деньги.
Пан-таксист довез до реки Одер. На той стороне Германия. Пошли в нее пешком.
До Германии, до фарватера метров 20 оставалось, и Николай не выдержал, раскололся:
- Я в Бадене пиратские CD-диски продавал со своими песнями, я ж по вокалу консерваторию закончил... А там если лицензии нет – строго. Влепили мне в паспорт штамп на высылку, жирный такой. Жулики в Минске за 100 баксов прошлогоднюю визу отклеили, да так, что следов клея не осталось, и пришлепнули ее на штамп, и он стал не виден. Простым карандашом дорисовали печать, а подпись консула чернилами. Сейчас посмотрим, что будет...
По Николаю не видно, что нервничает. Польский пограничник проверяет по компьютеру наши с Валерой паспорта:
- Транзит?
- Йес!
Он проштамповал, передал паспорта немецкому пограничнику, тот без проверки по компу тоже проштамповал... Свободны! Мы – в Шенгене!
А Колю притормозили... На немецкой земле решили покурить, подождать его. Минут через 5 он выскочил.
- Пролезло!
Счастливый, он купил себе каппучино и, прихлебывая кофе, повел нас по утреннему, безлюдному Франкфурту-на-Одере на ЖД вокзал.
РЕПОРТАЖ № 9
Германия, страна Ordnung'a
Только Одер по мосту перешли – улица Карл-Маркс-штрассе. Рудименты ГДР? А в Бресте – Ленин на стене вокзала. Вот пристали! Когда мы от них отвяжемся?
Уже по вокзалу во Франкфурте-на-Одере было видно, что мы приехали в другой мир. Словно гость из будущего подкатил межрегиональный Bahn, типа нашей электрички – 2-этажная разноцветная конфетка из стекла и нежных красок. Масса наших смешных заморочек: как дверь открыть? – там кнопка, нажми... как воду в туалете включить? – там сенсорный датчик, автоматический... «Бан» не лязгает по рельсам, с шелестом двигается, скорость за сотню. Я не мог понять, как может так тихо катиться железо по железу, вышел на станции, какдурень на колеса посмотрел: может, там резина? Нет... Колея здесь бесстыковая, есть она кусками и в России, начиная от Новосибирска, но – не то, не то... Здесь как в мультике, как на детской железной дороге: в красивых удобных креслах сидишь, немец-машинист в динамики вежливо каркает, в вагоне «кино» из оригинальных, непохожих друг на друга людей, а в окнах необычная архитектура городов. Например, стоит дом, а стена у него «поехала», косо стоит, как после землетрясения. Видимо, «катастрофическая» архитектура, как я ее назвал, должна оживлять слишком спокойную, размеренную жизнь Германии, страны орднунга (порядка). И что-то не видать красивых девушек, это сразу почувствовалось после славянок России, Белоруссии и Польши. А у некоторых пожилых немцев подлое, законопослушное выражение лица. Мол, «ты здесь у нас чего-чего не вздумай, я тебя сразу заложу»! Впрочем, вежливы и всегда охотно отвечают на вопросы. Весь Берлин из окна поезда в граффити, чаще неоригинальных, однообразных.
В Берлине мы остановились у Валериной однокурсницы по университету, этнической немки Лидии Буш. Приехала она в Германию в начале 90-х, страна объединялась, работы было навалом. Сейчас здесь кризис.
- Шрёдера любят в Германии?
- О, нет! Социал-демократ, а реформы проводит чисто капиталистические, – отвечает. – Сейчас плохо, завтра, уверены, хуже будет.
Лида сначала очень скучала по России, потом съездила в нее, и возвращалась в Германию уже как домой. «Отвыкла от хамства, люди здесь культурнее, в России тебе запросто нагрубят, теткой назовут, а здесь я всегда фрау. Люди всегда улыбаются. Конечно, это немножко искусственная улыбка, но так лучше. За 12 лет, что я здесь, 1 раз горячую воду выключили, на 2 часа, но за 2 недели заранее объявления повесили, что выключат. Если люди устраивают гулянку – тоже в подъезде объявления вешают, для соседей, чтобы потерпели. Иначе сосед – вы с ним всегда здороваетесь, улыбаетесь друг другу – он же и полицию вызовет. И это хорошо, это – порядок. В Германии люди много работают, спать ложатся рано».
Вечером, у Лидиного друга, Альберта (тоже русского) справляли именины. Собралось 3-4 поколения русских немцев. Молодые бегали и орали (вместе с пожилым именинником), постарше – говорили о своих студенческих немецких делах, пожилые – о водохранилищах и щуках в былом русском Казахстане, о битве за целину. Говорили по-русски. На балконе поставили электрожаровню, мясо по-разному, знаменитые баварские сосиски. На столе газ. вода из русского магазина: «Арлекино», «Тархун», пиво немецкое бутылочное, вино красное, виски-«самогон» не помню какой страны. Все достаточно скромно. Мы с Валерой выставили на стол наш неожиданный подарок – сахалинский самогон на кедровых орешках, всем очень понравился.
Альберт в России был начальником энергоучастка, здесь работает простым электриком. «В России на даче, у меня даже 2 дачи было, напашешься за 2 выходных, выходишь в понедельник на работу – отдыхаешь. Здесь неделю вкалываю, только вечером в воскресенье усталость проходит. Немцы работают как звери. Уж я-то знаю. Мы живем, чтобы работать, поляки, французы работают, чтобы жить».
Перед сном немножко погуляли. Странное ощущение: на улице нет никого. Изредка из машины человек в подъезд зайдет, а гулять никто не гуляет. Наработались, отдыхают, завтра на работу! И это в 40 минутах на трамвае от центра столицы страны! А провинциальные немецкие городки вечером словно мертвые, словно покинуты жителями, как перед вторжением врага. А через границу – в польских городах, французских народ вечером гуляет, веселится... И вот как-то настало время, когда уже невозможно было терпеть это бесшабашное веселье, и в 1939 году немцы напали на поляков. Надо было навести в Польше, да и в остальном мире свой железный орднунг-порядок. Так началась Вторая Мировая Война.
В Берлине, на 58-й день путешествия закончился наш стратегический Дранг Нах Вестен, Поход на Запад. 22 августа купили дешевый Wochenende-Ticket, и двинулись на Юг, на Мюнхен и дальше.
«Поезд – Велосипед»
Только в Карелии мы видели велосипедистов в электричках. В Германии обычен тандем «поезд-велосипед». Очень многие путешествуют так. Удобно: в любом месте высадился, покатался неделю, в выходной купил дешевый билет, проехал полстраны – и дальше катайся. Рациональней, чем автостопом или на машине, при нынешнем кризисе. Новый горный велик стоит от 200-300 € до 2-3 тысяч €.
Немецкая речь
Едем в RE (региональном экспрессе). Трое немцев пьют пиво и громко разговаривают, почти кричат. Неприятно. Вспоминаю, какой испуг был у моей тещи, пережившей в Белоруссии оккупацию, когда после войны она на улице в Гомеле услышала громкую речь немецких туристов. Даже для моего послевоенного поколения, выросшего на военных фильмах, «лающий» немецкий навсегда останется языком агрессии, опасности.
Немецкий порядок
Замечаю за собой, что постоянно наблюдаю за немцами, боюсь проколоться. Вот немец покурил, пошел куда-то. Что, там отдельная емкость для окурков? С мусором здесь для нас проблема, под разный мусор – разные емкости, хоть заглядывай в них – что там лежит?
Я мою в реке туфли. Помыл, подумал, и еще подошвы помыл – все равно нигде в грязь не залезу, нету здесь грязи. Но здесь это, кажется, не принято. Все проходят мимо, поглядывая на нас с улыбкой, но вот парочка пожилых немцев останавливается, в упор наблюдает за Валерой, как он в реке стирает носки. Я: «Спрячь мыло! Уходим! Сейчас они по сотовому орднунг вызовут!»
К такой вежливости и доброжелательности, чистоте, ощущению безопасности на ночных улицах привыкнешь – и остальной мир будет уже дикостью, куда ты поедешь за экстремальными впечатлениями. Ненадолго, чтобы обязательно вернуться. Русскому человеку еще можно привыкнуть здесь, немцу к нашей жизни – сложнее. Поэтому пословица «что русскому хорошо, то немцу смерть», при всей своей максималистичности – она верна.
Странно, что многие окна в этих великолепных поездах исполосованы беспорядочными узорами, явно бессмысленный вандализм. Кто это делает? В Германии много иностранцев, да и не зря говорят, что собственная молодежь в любой стране – тоже иностранцы. Из чувства протеста? Вспоминается серьезная статья об истоках западничества Петра I. Будучи еще совсем молодым, он жил в каком-то образцовом замке в Англии. Петр садился в повозку, и Алексашка Меньшиков и другие молодые отморозки по команде царя с дикими воплями толкали повозку в живую изгородь, круша и ломая кусты. В замке они тоже живого места не оставили. А когда вернулся в Россию – одумался, и стал западником. Итак, сначала протест, воля, а потом наоборот. Воля и свобода – слова совсем разные.
Деньги
Коля, уличный музыкант из Б-Б, в разговоре всегда называл евро рублями. Уже спустя три дня в Германии я понял, что евро действительно напоминает рубль, только не российский, а советский. Здесь и 1 € - в цене, можно что-то купить.
Супермаркеты
Без этих магазинов неопытным провинциалам с Сахалина не выжить, они самые дешевые. 70-80 % - непонятно, что такое, с чем его есть, надписи редко на английском. Первый опыт: купили консерву – рыба в томате, 0, 69 €, хлеба 0,5 кг – 0,99 €, комплект пива 0,33´6 бутылок – 3,99 €, минералки полторашку за 0,25 €. Кстати, рыба в томате называется HERINGFILET, филе Геринга съели. Да, еще литр вина за 3,05 €, 7,5 градусов. Глотнули... Брага! Легкая, примерно трехдневная брага. Вино явно натуральное. Брагой отдает? Значит, в натуре!
22 августа, 14 час. 20 мин. Выехали из Саксонии в Баварию. Валера: «Там еще попадались совдеповские многоэтажки. Наконец-то мы едем по территории ФРГ, где никогда не было социализма (советского, «развитого»)».
***
Нам говорили, что все здесь частная собственность, колючей проволокой оцеплено. Нет, от Берлина до Мюнхена разве 2-3 % земли низкой, неагрессивной загородкой оцеплено. Из поезда на города и усадьбы, на поля – на все приятно смотреть, и лишь вода в реках мутная, некрасивая.
Альпы! Первая дикая ночевка, город Оберау
От Берлина 12 часов, от Мюнхена 1 час 20 минут – и перед поездом встала стена Альп. С удовольствием смотрю на склон горы, там, наверно, после лавины деревья валяются. Сразу глазам приятно стало от этого природного «сахалинского» беспорядка! Соскучился. Ведь даже дрова в усадьбах немецких выложены как по линеечке. Жуть!
Где ставить запрещенную палатку? С опаской прошли мимо усадеб по чистенькой дорожке в некошеную траву, нашли леса кусочек. Темнело, говорили шепотом, фонарики не включали. На газу приготовили московской куксы. Засыпали с тревогой в душе: что будет утром? Утром:
- Хальт! Хенде хох! Аусвайс!
Шучу. Никто нас не заметил, только когда шли обратно по дорожке, две пожилые немки пробежали трусцой навстречу и с подозрением оглядели нас.
===
Горный город-курорт Гармиш-Партенкирхен. Решили заночевать на горе, по лесу настоящему соскучились. Для барбекю купили самое дешевое мясо, 3, 33 € за 1 кг, называется Schweine Gulasch (швайне гуляш), почти по-русски. Луку зеленого грамм 200 (0,49 €). И споткнулись на вине: тетрапакет 1 литр стоит 0,89 €, крепость 9,5 %, а рядом такой же, но дороже, 0,99 €, зато крепость 10 %. Я: «Валера, по формуле коэффициента выгоды мы должны выяснить, сколько стоит спирт, таящийся в каждом из них. Где выгода?» Валера в уме считает секунд 10, потом по калькулятору секунд 5, выдает ответ: более дешевое выгодней на 0,003 €. Или на наших 11 копеек. Так-то! Ведь он по диплому - прикладной математик.
Полезли в гору. Все туристы к вечеру вниз спускаются, стуча по асфальтовым дорожкам... альпинистскими палками! Что за пижонство?! Или это опять – порядок такой? Оглянулись – никого нет, и рванули в лес по сухому руслу горного ручья. Что характерно – шаг от дорожки – и уже настоящая горная тайга, деревья поваленные лежат, без индустриального мусора и тропинок. А народу по дорожкам ходит – много, это дорогой, людный курорт. Тут все очень просто: запрещено по лесу немцу ходить – он и не ходит. Лань, олень коричневой окраски вышла из-за деревьев, оторопело посмотрела на нас (« вы что, не немцы?!»), и изящно ускакала в гору. Поздно вечером зажгли костер, дым неожиданно повалил вниз, на усадьбы. Я нервничаю, очень, понимаете ли, в тюрягу не охота, даже в немецкую, кричу на Валеру:
- Не свети фонарем по сторонам, свети под ноги! На войне тебя первого бы убили, не враги – так свои же!
Быстро, прямо на открытом огне превратил швайн гуляш в барбекю и затушил огонь. Потом, уже поздно ночью посидели часок у огня. Партизанили, в общем, в Баварских Альпах.
Понятно, что у немцев такие правила, но нам, «северным народам», духовным последователям Дерсу Узала – нам без костра нельзя. Сахалинец, если он в походе хоть раз в неделю от костра не подпитается, ауру не почистит... у него может цикл закончиться! «По Фрейду»: Россия к Западу как подсознание к сознанию. Нам пока ещё позволено и жизненно необходимо; им уже не разрешено, да и не нужно. Валера: «У них ферботтен и орднунг (запрещено и порядок), а у нас – медведь хозяин, закон – тайга!».
Питание
С утра на газу делаем кофе вволю. В барах и автоматах оно 1-2 €, маленькая чашечка!
Обычный обед: тетрапакет вина на двоих, колбаса салями (5-7 € за 1 кг), фасоль, чечевица в собственном соку (0,55 €), бананы, дыни, нектарин, примерно 1 € кг.
Вечером – то же самое, плюс варим макароны и не вино, а что покрепче: граппа, виски...
Отпуск или путешествие?
Помню, еще в Южном говорил один:
- На фиг надо дикарем отдыхать, мучиться! Я лучше с женой по путевке съезжу и отдохну как белый человек.
- На сколько ты поедешь? На 2 недели, на 3?
- Да. И хватит.
- А потом опять зиму, год работать, деньги на отпуск зарабатывать? Нет, дружок, слово «отпуск» - собачье слово, ты на поводке. Мне по душе другое: «путешествие». А у тебя даже по-английски: vacation – временное освобождение. А это уже термин тюремный.
Наша жизнь – не сахар. В Бриндизи (Италия) 3 часа искали способ позвонить в Афины. Было воскресенье, сиеста (никто не работает) да еще какой-то праздник католический. В Анконе 4 часа ушло на супермаркет Ашан, да еще контролеры в автобусе хотели на 78 € (!) оштрафовать, отделались кое-как в 4 €. Почти каждый день, в каждом городе изнуряющий (с тяжелыми рюкзаками, на жаре) поиск проявки пленки, туалетов, воды, места, где можно просто посидеть, и – главное – где сегодня будем НОЧЕВАТЬ. А поиск Интернета, сканера? А материал писать в газету, и все это – на фоне беззаботных толп туристов. Не испачкаться! – ведь все они в белом и чистом. Не заболеть!
И все-таки эта наша возможность «как хочу, так поворочу», независимость, эта вольная жизнь – так важна она для русского человека!
Вспоминаю, как копил деньги на путешествие, работал в одной охранной фирме, а у начальника на стене висел девиз для рабов: «Подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущал начальство. Указ Петра I от 9 декабря 1708 г.»
Вспоминаю и радуюсь, что уже не работаю, не «придуриваюсь» в этой фирме. Да и, кстати, что сделал бы Петр I, царь-реформатор, весь устремленный в будущее – с человеком, который у себя на работе повесил «истину» трехсотлетней давности? За ребро бы подвесил того боярина, вместе с его «Ленд-Крузером».
Так что каждому – свое: кому туристом, кому путешественником, а кому под недалеким начальником «придуриваться».
РЕПОРТАЖ № 10
В горных лесах Германии-Австрии
Лежим в палатке, Валера вспоминает: «Как нас в Москве пугали Шенгеном! Минералка – 2 евро бутылка, мясо - вообще цены заоблачные. Медсправки обязательно, ваучер на туруслуги, продукты провозить нельзя – в Европе боятся коровьего бешенства. Надо объяснять на границе – зачем едем? Есть ли гостиница? Где? На сколько? Показать, что у нас есть 50 евро на каждый день визы. А еще: берите билет Москва – Берлин (4500 р.), иначе не пропустят! Оказалось, что все гораздо проще».
Подсчитали расходы. Москва-Брест – 615 р. в плацкартном; Брест-Тересполь: экология 27 р., билет 60 р... Польша: Тересполь – Жепин – 56,6 злотых (477 р.); на такси к Одеру – 5 евро (180 р.), «тикет» до Берлина -4 евро (144 р.). Итого – 1503 р. на одного человека, а не 4500 в международном вагоне Москва-Берлин, 3000 р. экономии! И проверки - вопросов на границе почти не было.
В Германии начали пробовать автостоп. Я: «Валера, в глаза им не заглядывай, смотри поверх машины, так психологически легче унижаться-попрошайничать». На 32-й минуте повезло: одинокий турок(!) на мини-вэне пожалел нас и высадил уже… здравствуй, Австрия! Стопим, подъехала полиция, проверили наши паспорта по компьютеру, пожелали удачи и уехали.
Стопили 20 минут, поток – 1 машина в 2-3 секунды, многие идут в сторону Италии груженые по самый верх, но многие и пустые. Остановилась маленькая машинка, две итальянки. «Фрэнч?» - на Валеру. «Ноу, рашен». Итак, турок, итальянки… А немцы и австрийцы – не тормозят!
Вот и вечер, опять полезли в гору, в лес ночевать-прятаться, уже в Тирольских Альпах. Ночью начался дождь, утром продолжился, настроение упало. 200 метров внизу на дороге в мерседесах пролетают фрау «с холодными глазами, голубыми волосами», а мы как две испуганные кошки с водой воюем в протекающей палатке. Не дай бог замочить спальники и одежду! От нашей сырой палатки до Инсбрука километров 25, но вряд ли мы найдем там добрую Надежду, как после сплава в Карелии.
Дождь шел весь день. Под корнем вывороченной ели я вырыл ямку, там скапливается вода для питья. Туман, сырость, хмурый лес – словно мы на севере Сахалина в глухой тайге за сотни километров от людей, и надеяться нам здесь не на кого, только на себя.
Наступила вторая ночь, дождь продолжается, время идет, так мы всю визу в Альпах пропартизаним…По сотовому дали на Сахалин СМС-ку Валериному приятелю: «Вторые сутки лежим под дождем в лесу под Инсбруком, Австрия. Скоро кончится газ для горелки.Очень просим: зайди в Инет, узнай прогноз погоды.» (Впоследствии он сказал, что сообщение получил, нашу просьбу выполнил, попытался отправить ответ, но что-то не получилось по техническим причинам. – В.Х.) Утром подскочили как ошпаренные и- к чёрту такой автостоп!- на первом же поезде уехали в Инсбрук, купили газа баллон за… 4, 95 евро! (На Сахалине 20 рублей).
27 августа вечером случайно вышли на базу молодых пейнтболистов, они нас обстреляли, не попали, посоветовали заночевать на скале в просторном, не диком лесу.
Утром после лесной ночевки снял с ноги и бережно положил в траву «сахалинского приятеля» – клеща. Одинаково, пуля в пулю наш, родной. Не раздавил, как всегда это делал на Сахалине. Ностальгия, ёптить... После дождя вершины гор подозрительно побелели. Да это же снег! Линять надо отсюда побыстрей! На Юг, в Италию!
Голосовали час. Машины идут одна за другой, водители, наверное, думают: если передо мной машина не остановилась, почему должен остановиться я? На языке автостопщиков это неприятность называется «диффузия ответственности».
Великолепное зрелище проносящихся мотоциклистов. Обычно группами по 5-10, они проносятся мимо на тяжелых «Харлеях», «Кавасаки», изящно вписываются в виражи красивой горной дороги. Приглушенная музыка «отбойных молотков» мощных моторов и отлетающий на меня запах черной кожи костюмов-скафандров.
Наше несмелое знакомство с заправкой «Шелл». Бесплатный туалет, в нем автомат «Men's Shop», продает кондом по 2€. Это нам не надо, зато наконец-то розетка! Побрили трехдневную щетину. Можно бесплатно посидеть за стойкой, кофе-автомат, 11 видов (1 евро), 2 какао, 1 сок. На стенах – история этой горной дороги, большое фото с двумя изнемогающими от подъема велосипедистами, 1962 год, на снимке их автографы.
Все хорошо, с автостопом плохо. Сидим за стойкой с этой публикой, все улыбаются вежливо – а на трассе мимо проезжают. Что? Вышел в Европе автостоп из моды? А, люди вы вежливые и холодные?
- Ну пойдем, Валера, стопить-голосовать-«впрашиваться», мать их…
На автозаправке раз 10 подошли к заправляющимся водителям – никто не взял.
Вышли на автобан и пошли вдоль него, голосуя – хотя знаем, что ни ходить, ни голосовать здесь запрещено. Догнал полицейский на мотоцикле, мы решительно, без слов – руки в карманы за паспортами, он свои руки ладонями вверх… Мы должны поднять или он сдаётся? Кто «хенде хох»?
Проверил документы: уходите, нельзя. Пошли в сторону, а там полигон учебный, везде вода по асфальту, машины юзом летят, водители по мокрому рулить учатся. Машут: нельзя, уходите! Совсем настроение на хер упало, как в ловушке. Тут австриец, рабочий полигона сжалился над нами, довез на джипе до «кармана», где голосовать можно. Через час мы плюнули на этот немецко-австрийский автостоп, на автобусе вернулись в Инсбрук, на поезд – и ночью уже были в Италии, на высокогорной станции Бреннер.
Ночь, итальянский вокзал, отвратительный, если сравнить с немецкими. Зачуханная и безлюдная комната ожидания, все стены исписаны, русский текст искал, искал – не нашел. Написал наше слово из трёх букв, по настроению. Но потом нашел! На стене написано: «Наливай!!!» А я только-только хотел Валере это слово сказать, ведь у нас 0,7 немецкого шнапса. Кстати, туалет – сверкает, по последнему слову техники, Валера говорит, что его немцы итальянцам подарили, в качестве гуманитарной помощи. Вышли на перрон – он весь в окурках. Валера: «Где же ОРДНУНГ (порядок)?» Я: «На Севере, в Германии остался + (аншлюс) в Австрии». Тут проезжает велосипедист, тормоза скрипят. Сотни велосипедистов видел в Германии, никто не скрипел. Тут меня осенило: «Валера, мы... как в России! Я чувствую этот родной запах беспорядка!». Тут заходит мужик с чемоданом, по виду работяга. Я: «Ты итальянец, австриец?». Он: «Дойчланд!». Я жестами: «Будешь ночевать? Ложись на стол, мы по лавкам!». Он упрямо мотнул головой: «Найн!». (Типа: я к орднунгу привык, к вашему бардаку итальянскому привыкать не намерен) – сел на чемодан и на грязном полу всю ночь прокемарил. Нордический характер, едрит его в кочерыжку.
Тут у меня ни с того, ни с сего сердце прихватило, Валера дышит как паровоз – кислорода не хватает. Что такое? А, Бреннер! Мы же на перевале,1371 м. Вспомнил, что альпинист Евгений Семенов, с которым мы в Гималаи ходили, говорил, что в Альпах горняшка на меньшей высоте ловится. А мы еще и водочки выпили, усугубили.
29 августа спустились с Альп в удобном и чистом, практически «немецком» поезде.
===
В г. Больцано на вокзале услышали, как женщины говорят по-украински. Разговорились. Галя, уже 9 лет в Италии, посылала деньги мужу и детям на Украину, а он ее бросил.
- Сама виновата, надо было копить, посылать им только на еду или уж ехать сюда всей семьёй. Здесь, на севере Италии хорошо, не то, что на юге. Когда зарплата маленькая была, 750 евро – субсидию давали на оплату квартиры. Сейчас у меня 2 контракта, 1300 евро зарабатываю, и уже надо платить налоги. Я хожу в итальянскую семью, ухаживаю за старушкой. И еще езжу в отель, уборкой занимаюсь. Сейчас живу с сыном в 2-комнатной квартире, плачу за нее 500 евро, за электричество мало – 15-20 евро. Сыну 17 лет. Тоже работает, очень по Украине скучает, друзей у него здесь нет. А что делать?.. У нас на Украине заводы-фабрики остановились в 1988 – 1990 годах, и там сейчас капитализм, а здесь я живу как при Брежневе. Говорю за Север. Дальше за Тренто, на юге Италии уже живут цыгане.
- Цыгане?
- Да, здешние их за итальянцев не считают, хотя все здесь перемешались: итальянцы, немцы, австрийцы…
- Вы тоже так считаете, что там цыгане?
- Да, я же на юге работала, за гроши, 350 евро, ни прав, ни субсидий. Тут тебя хозяин начнет ругать – ругает обстоятельно, не горячится, тебе понятно, чего неправильно сделала. А на юге – тррр! – кричит, руками машет, ничего не поймешь, что ему нужно. Там они работать ленятся, здесь хозяин на пару с тобой грязную работу будет делать, не постесняется. Но живут строго сами по себе. Здесь вас никто в машину не посадит, как и в Австрии, езжайте поездом до цыган в Тренто, там проще.
Удивительно! С ее слов эта Трентино-Альто-Адиджская автономная область с преобладающим немецкоязычным населением считает себя настоящими итальянцами, а занимает всего 10% территории страны! Это слово: «цыгане» – запало мне в голову, то-то я вБреннере на вокзале подумал, что мы здесь, как в России. Для Германии север Италии – тоже, наверное, «цыгане», для тех – юг Италии. И Греция – «цыгане»? И Россия - «цыгане» - так что ли?
Приехали в Тренто. Возле вокзала уютный парк с большим памятником Данте, пруд с гусями и утками, совсем людей не боятся, чистая трава газонов. На траве люди лежат, спят – как хотят, как я в кино видел и по телевизору. Я давно так мечтал – чтобы ни менты, ни бичи – никто не приставал, и мы набрали вина, полежали на траве, отдохнули после наших дождливых альпийских передряг и отвратительного унижения автостопом.
Г.Тренто известен тем, что на сезон сбора винограда, яблок – примерно с 10 сентября, сюда собираются «цыгане» со всей Европы: с Украины, Польши, Греции. С Марокко, Туниса, Румынии, Албании – всех мы видели. Русских нет, не встречали. За два месяца можно заработать по 1300 евро в месяц. 2 дня выходных в неделю и бесплатное питание-ночлег. С полицией здесь проблем меньше, чем в Германии, Голландии, Франции и т.д., поэтому многие живут годами без документов, работают на производстве. Витя, молдаванин: «Здесь главное не буровить, не наглеть, а то депортируют. 70% за депортацию платит Италия, 30% - Россия. Я на фабрике делаю нитку для автомобильных колес, еще калымлю на трех работах, заработок 1000 евро. Если что – подходите, помогу с работой».
В Тренто тебе может ответить на «славянском» всякий, даже негр. На 10% здесь «славяноговорящая» Италия! В «парке Данте» итальянцев почти нет, всё «наши» люди. С Украины – со Львова, с Киева, сюда ходит автобус, туда-обратно 120 евро, двое суток езды. За сутки мы обросли знакомствами, Валера лабает то по-английски, то переходит на «западенский» и мову, тоже умеет. Познакомились с йеменцем Арефом, он в 1985 году учился во Львовском Высшем Военно-Политическом училище (там же, где и Валерин отец!), на журналиста, подполковник, освещал вторжение Ирака в Кувейт, был на стороне Саддама. Имеет статус политического беженца, год жил в Риме, сейчас здесь учится на курсах итальянского языка. Скоро дадут квартиру, а пока спит в парке на лавочке. Ареф: «Здесь безопасно, ночью карабинеры ходят, тебя охраняют. На Украине так ляжешь – сразу менты: шо ты здесь робишь?!».
Безработные могут почти бесплатно (0,5 евро) жить 20 дней в приюте: 2-3 местные номера, чистота, ослепительно белые простыни, лифт, а кушать ходят бесплатно по монастырям, другим местам. Мы тоже здесь ночку переночевали, с наслаждением помылись в душе. А перед этим ночевали в недостроенном тоннеле. Утром кто-то походил вокруг, потрогал палатку.
- Кто это?- Валера мне.
- Рабочие пришли.
Затарахтел экскаватор, я высунулся, итальянец издали показал мне характерный жест, где-то в фильме видел, похоже на «поднимайтесь!». Я ему отвечаю таким же жестом: мол, поднимаемся. Потом узнал, что этот жест означает: он мне - в чем дело? что за фигня!? – а я ему – то же самое.
Собрались и ушли обедать в монастырь, бесплатно. Спагетти с овощной приправой, молоко, хлеб, арбузы. А публика – не скажешь, что бедные и убогие, обычные люди.
Приехали в г. Местре, пригород Венеции. Идем по шоссе, супермаркет ищем. Тут мы наткнулись на Ваню-молдаванина. В богатом районе – одни виллы кругом, он одиноко сидел на бордюре. Что-то выглядывал, пас кого-то. В грязненьких штанишках, молодой и сильный, добрый – он сразу напомнил мне Шуру Балаганова.
- Куда идете?
- Супер ищем. А где здесь переночевать можно?
- Да везде, парков много. Где вокзал – там хохляцкий парк, есть бангладешский, албанский есть.
- Ну их к черту, албанцев!
- Ночуйте, чтобы с трассы не видно было. Здесь мусора хапают, у нас в молдавском 3 раза облаву делали. Итальянец увидит – сразу позвонит, они такие п-ры, извиняюсь. Не дружные, не братские, холодные, все с телефонами ходят, такие черти.
Поставили палатку в молдавском парке, пили крепкую, хорошую итальянскую граппу, уже ночью Ваня в тент поскребся.
- Пацаны, как дела?
- Нормально. Выпить хочешь?
- Наливай. А я итальянцев пасу, колеса к велику спи…ть надо. Дай закурить! – И ушел куда-то.
Утром сдали 1 рюкзак в багаж, 5 евро на 8 часов, и поехали в Венецию. Об этом городе много написано, что писать? Вокзал Санта-Лючия – главный, все через него проходят. Выходишь из вокзала… ступеньки вниз… руки сами распахиваются: Большой канал! Простор, запах моря, город на воде. Блуждание в узеньких улочках. Даже Валера с его великолепным чутьем штурмана напомнил мне здесь Миронова из фильма «Бриллиантовая рука»: «Чьорт побьери!», куда мы зашли? – И вот она, площадь Сан-Марко!
На катере доплыли до острова Сан-Мишель, где похоронен поэт Иосиф Бродский. В лабиринтах из сверкающего на солнце мрамора фамильных усыпальницах нашли мы скромную могилу. Кладбище – пустыня, нет никого, но вот подошли русский из Москвы, русская с мужем из Голландии, потом русская из Америки – знала его, вместе читали лекции, а отец ее был на Сахалине (!) в 1967 году корреспондентом от «Лесной промышленности». На могиле большой стакан, там посетители оставляют свои ручки (видимо, тоже писатели и поэты), я свою постеснялся воткнуть. Папка, мокрая от дождя, там на клочках бумаги его стихи и чужие, один композитор даже сочинение оставил, а поэт из Эстонии – томик своих стихов на русском. Тоже написал записку: «Бродскому – поэту атеистичному, холодному,математичному – наш цветок и шампанское».
Это называется: сиеста!
Город Римини. Именно здесь мы наметили торжественную встречу с Адриатикой. Вдоль моря – сплошные отели, а на пляже в вечереющее море уходят шеренги пустых шезлонгов, людей не видать. Пляж платный? Запрещено? Несмело дошел до берега моря. Решили, что здесь можно поужинать, а потом в спальниках спрятаться среди шезлонгов до утра. Только поели – в темноте у отелей музыка началась, там уже танцуют, на пляже все больше и больше народу. Пожалуй, нельзя здесь оставаться… а может, можно?.. Вдруг над головой повисло облачко, раздался сильный взрыв. Шумовая граната, догадываюсь я. Так на Сахалине с моря рыбаков-корюшатников ОМОН прогоняет, если лёд на отрыв идет.. Кто ж это балуется? Тут еще взрыв, Валера: «Что за Бен Ладен?!», мы - ноги в руки, бегом на берег, а над нами – взрыв! – повис цветок фейерверка. Вон оно что! Это праздник. А людей на пляже пруд пруди, а ведь как пусто было час назад! Вот так ночевочка была бы! Салют гремел уже как канонада, как крысы с тонущего корабля побежали мы с этого праздника на вокзал ночевать. Ах, Адриатика…
Только на четырех лавках улеглись – белый мэн, черный и мы с Валерой – завалила толпа подростков-марокканцев. Начали приставать:«Кто ты?», я, как обычно: «Не понимаю, говори по-русски! Май нэйм – Антарктида, пингвин, отвали, в общем.»
Они поорали, пустили косячок марихуаны по кругу и куда-то свалили, потом полицейские переписали наши паспорта, потом мы уснули.
В городке Порто-Реканати для нас был уже настоящий дикий пляж из белой мелкой гальки, жаркое солнце и теплое море. Утром разбудил итальянец в красном костюме спасателя : «Полис, полис!» Только палатку убрали – девушки полицейские приехали, блондиночки опасные. Пляж осмотрели, оглядели подозрительно нас и уехали.
РЕПОРТАЖ № 11
После восторгов Венеции я почувствовал в себе какую-то тупость, видно, объелся впечатлениями. Очень много зрительной информации, и мало простого общения с людьми, не хватает приятельской беседы. Страны разные, а везде одинаково: туристы, туристы... сувениры, сувениры... Позже понял: не впечатленьями – глобализмом объелся. В карликовое государство Сан-Марино поехал только из-за Валеры, равнодушно проталкиваясь среди туристов – словно среди мебели в опостылевшей квартире. «Скорей бы до Греции добраться, до Антонина, бывшего сахалинца» - думал я.
5 сентября, Бриндизи.
Из Бриндизи идет паром в Грецию. На морвокзале под финиковыми пальмами пыль и мусор, нигде такого в Шенгене не видели, а потом на морском терминале стая бродячих собак... невиданное зрелище. Далеко на Юг заехали… На вокзале подошел юноша марокканец, руку протянул, я: «Чего тебе?» Он : «Ты русский? Дай мне немного денег.» Дал 20 центов. Он: «Я работал Россия, 9 месяцев, Уфа, химический завод. В Россия я пил пиво, водка 2 дня неделя» (видимо, в субботу и воскресенье). Зовут его Габриель. Смотрю - уже пива бутылку купил, что-то быстро он мелочи насшибал, итальянцы сами подходят, дают, сегодня какой-то праздник католический. Тут-то мы и узнали от него: Россия, теракт, много детей… Где? Не знает.
Пообедали на бетоне причала, смотрим – вполне приличные люди, не бичи, по лавкам кое-где спят. И мы тоже поспали. Здесь часов с 13 до 16 – сиеста, святое время отдыха. Вечером встретили Габриеля, среди девушек сидит, они ему косы заплетают. Весёлый. Видать, получше здесь, чем «Уфа, химический завод»…
===
С парома почти все сошли на острове Корфу, мало кто с нами до Игуменицы (Греция). В интернет-салонах Валера поудивлялся непрофессионализму обслуги, в Италии они пограмотней. На берегу нового для нас Ионического моря дождались полной темноты, выпили мерзавчик греческого ХАХАЛН («хахаля») – водки анисовой, поплавали голыми и поставили палатку в каком-то заброшенном саду, среди колючей, опасной травы. Очень хорошо, спокойно переспали, утром смотрим – над палаткой греческая смоковница крупные листья раскинула, чуть недоспелым инжиром нас угощает. А сад оказался оливковой рощей.
В Игуменице сделали последний стратегический разворот: «Дранг нах Остен», на Восток. Теперь до Сахалина солнце будет справа.
Купили билеты на автобус и за 8 часов пересекли Грецию до Эгейского моря, до подножья горы Олимп. Автобус высадил прямо на автобане и укатил, я взялся ограждение дороги… а там осы гнездо соорудили! Одна ужалила.
Знаменитая гора вершиной теряется в облаках, как и сказано в путеводителе. Пошли к ней по хорошему шоссе (плохих в Европе пока не видели). Я: « Валера, присматривайся к деревьям, судя по Игуменице, они здесь не как у нас, не только для красоты стоят…». Он: «Да я смотрю…». Вдруг вижу знакомые листья:
- Смотри, опять инжир! Да спелый!
- А мы в маркете за него по 4 евро за кг платили, лохи! – отвечает он.
Поели, в пакет набрали, 10 метров прошли – дерево незнакомое, плоды кожистые. Что за фигня? Кинул на дорогу, ногой топнул, раздавил… Валера посмотрел:
- Володя, мы же в Греции! Это грецкий орех!
А машины по дороге летят, голосуем им заодно, пробуем греческий автостоп. И через дорогу от дерева к дереву бегаем. Опять плоды незнакомые. Тоже орехами оказались, миндальными. Яблоки, ежевика черная…
- Помнишь поговорку? – спрашивает Валера. – «В Греции всё есть».
Наудачу махнули машине… остановилась! С набитыми ртами залезли, водитель по-английски не говорит, довез до супермаркета. Затарились, в том числе местным коньяком.
Запрещенную палатку спрятали под скалой, упором в ствол средиземноморской сосны, разложили закуску.
- Да, Валера, хоть и тяжело нам бывает, а путешествие мы запомним, на всю жизнь. Когда я еще греческий коньяк «МЕТАХА» под Олимпом выпью… Наливай!
Уснул Валера не сразу: вечерняя перекличка собак, отвыкли с России. В Германии и Австрии собаки не лают ни днем, ни ночью.
Снизу от моря массив Олимпа смотрится очень внушительно. Когда в Гималаях мы жили в высокогорном монастыре Ронгбук, перед нами было почти 4 км Эвереста, здесь – почти 3, тоже немало. На вершину мы не полезли, так как: 1 - Там сыро и Цельсий ночью возле ноля. 2 - скоро виза закончится, а на восхождение нужно 2-3 дня. И, главное: 3 – нет азарта, устали мы. Ошибался я, думал, что мало нам будет одного месяца в «иностранщине» - вполне месячной визы хватило.
Часа 3 прогулялись вверх по тропе в сторону вершины, по склону величественного ущелья. Без всяких лишних удобств она вырублена в скалах, по-простому, в Альпах не так. И удивительно мало, по сравнению с Альпами, здесь восходителей. В час разве 3-4 человека пройдут…
По карте видно, что почти до середины горы, до монастыря, идет дорога. На такси(!) туда 20 евро. Зачем на самой знаменитой языческой горе христианский монастырь стоит? Из вредности? От монастыря до вершины идти можно только тропами - и это хорошо. Надеюсь, хватит ума у властей не проводить туда, как кое-где в Альпах, ни дороги, ни фуникулера.
К обеду спустились к подножью. Навстречу девушка с тяжелым, явно автономным рюкзаком. Высокая, худенькая, сквозь майку упрямо торчат маленькие груди. Взглянула на нас, потом на вершину, пошла вверх размеренным шагом. Она дойдет, мы – нет, обидно.
Уезжаем в автобусе. Над нами чистое небо и солнце. А гора Богов таинственно обложена облаками. Оборачиваюсь, не могу оторвать взгляд от горы. Солнце было уже на западе и подсвечивало Олимп и клубы облаков над ним как бы изнутри. Фантастическое зрелище!
===
В Салониках мы остановились у моего друга Антонина. Лет шесть назад он окончил СахГУ и с женой Викой (оба родились на Сахалине) уехал в Грецию к маме-гречанке. В этом году они первый раз взяли отпуск и съездили на Сахалин.
Вика: «Нам даже странно: некоторые наши знакомые в Греции посуду моют, а на Сахалин приезжают – пальцы гнут: крутые, богатые! Мы здесь пашем, света белого не видим».
Антонин: «Летаю всю ночь как жаворонок от прилавка к клиенту. Работу, свой авторитет у хозяина терять нельзя, слава дурная пойдет. Летом выходных у меня почти нет, в море я в этом году еще не купался».
Вика: «Антонин первые годы работал на мраморе. Пыль, тяжести, очень вредная работа. А как-то целый год мы работали в разные смены и встречались дома только в дверях. Сейчас в отпуске на Сахалине чуть не остались! Наши однокурсники по университету почти все работают на хороших местах. Иногда говорят: вот с вечера выпил, тяжело, пойду на больничный. Нам странно – в Греции мы так даже думать не можем! На Сахалине капитализм только начинается, на Сахалине еще не знают, что такое: пахать».
Вика для души ведет в Салониках уроки русского языка для детей эмигрантов из СНГ. Через своего коллегу по этому богоугодному делу, через отца Льва она сделала нам разрешения на посещение знаменитого полуострова Афон. Что-то вроде монашеской республики из православных монастырей, келий и скитов. Пограничный контроль, таможня, женщинам въезд запрещен, даже животные там только мужского пола. Полуостров довольно большой, примерно как от озера Буссе до мыса Анива.
Вика: «Я договорюсь с хозяином Антонина, пускай дня на три съездит с вами, отдохнет. Говорят, там так хорошо… поэтому туда баб не пускают! Ну почему у нас, женщин, нет своего полуострова?! Торос, наш знакомый, ездил туда на 5 дней, вернулся верующим человеком».
Антонин: «Да, все говорят, что человек там душой отдыхает».
Утро перед отъездом, с ночной смены вернулся Антонин:
- Я разузнал про Афон. Курить там, фотографировать – нельзя. В шортах ходить нельзя, рубашки только с длинным рукавом, в море купаться нельзя. Монахи злые, виноград без спроса сорвешь – тяпками забьют.
Валера:
- Да что же это... Хуже Ordnung'a! Ну их к черту, монахов, не поедем!
Я испугался:
- Да бросьте вы! У меня три дороги: либо в религию, либо в природу, либо в путешественники. Надо посмотреть, что там за республика.
Начал допытываться у Антонина, кто ему напел такое. Оказывается, женщины на работе!
- Антонин, не верь тёткам! Они нам завидуют!
Часа два на автобусе до границы Афона, дальше на пароме вдоль берега полуострова. На палубе миряне и монахи, все в чёрном. Познакомились с Сашей, лет 25-ти, из Краснодара, учится на богослова в Салониках. А внешне похож на альпиниста – с палками, втреккинговых ботинках. Действительно – он хочет забраться на гору Афон. «В Греции остаться? Нет, я к себе жить поеду. Здесь я всегда буду иностранцем, и мои дети – тоже. А дома я буду единственным, который прошел здесь обучение».
Все обсуждают вчерашнюю гибель Патриарха Александрийского и всея Африки Петра 7-го со свитой. Летели на Афон и упали в море на вертолете. Саша: «Наш послушник в Сербии с ним общался, думал – это простой шофер или рабочий (Петр-7-й в подряснике был) - и только потом узнал, что говорил с патриархом. Святой человек был».
На пароме чайки берут хлеб прямо из моих рук, мы явно вплываем в какой-то другой, добрый мир. Вот на берегу башни и стены одного монастыря, вот второго… Эти стены видели и крестоносцев, и турок… Мы сходим в единственном здесь русском монастыре - Святого Пантелеймона. Еще в Салониках нам говорили, что встречают здесь не так хорошо, как в греческих монастырях, «в Пантелеймоне хохлы власть захватили, русских монахов вытеснили». Что ж, посмотрим…
Монах, бывший профессор физики, быстро провел нас по храму, спросил, не нужно ли упоминать кого из наших близких «во здравие или за упокой», на год стоит 20 евро, поминать будут («честное слово!») каждый день.
В трапезной вручили другому монаху (украинцу, приехал из Америки) банку кофе, здесь так принято, а я еще – и образок, который подарил мне сахалинский художник Сергей Слепов, прихожанин нашей православной Южно-Сахалинской церкви.
- Что здесь было 10 лет назад! – рассказывает монах.- Одни старички, все развалилось, кругом змеи. Сейчас коты их ловят. Слава Богу, люди приезжают, работают, помогают.
Подошли двое пожилых немцев, монах вынес всем по рюмочке анисовой водки, закуски. Потом отвел нас в келью, дал ключи. Потом мы взяли пятилитровую канистру вина (с собой привезли) и пошли искать укромное местечко. Нашли! В полукилометре от монастыря маленькая уютная бухточка оказалась отгорожена от моря стеной из булыжников, а за ними – кострище, жаровня, бутылки пустые, стаканы – кто-то еще до нас здесь отдыхал-партизанил. Только в море залезем – корабли с туристами, женщинами в основном, мимо проплывают, один за другим. Прячемся голые за стеной из булыжников, наблюдаем сквозь щели, как завистливые тётки – фотоаппаратами, биноклями – всеми силами пытаются проникнуть в наш мужской рай.
На закате покинули «Бухту оргий» и ушли спать в келью, без электричества, при маленькой лампадке. Жаль, не побывали мы здесь ни на службах, ни на трапезе, впечатлений мало осталось от Св. Пантелеймона.
Утром по тенистой, старинной тропе вышли на перевал, на дорогу, монах за рулем (джип пустой) не остановился.
В административном центре Афона, Кариесе нас встретил Саша и познакомил с двумя послушниками … с Сахалина! Алексей и Сергей, лет по 25 обоим, из Холмска, в Афоне уже полтора года. А еще раньше в самой Греции 2 года в монастыре жили, но на Афоне лучше: «Женщин здесь нет, соблазнов для монахов меньше». Они послушали новости с Сахалина. Антонин сказал, что на его взгляд ,там криминала стало меньше – они с недоверием покачали головами: «Алексей в Холмске тренером по каратэ был, я боксом занимался. У нас два выхода было – либо в криминал, либо в спортсмены. Мы нашли третий… Я в Греции сначала на священника учился, потом сердцем почувствовал, что не готов еще проповедовать, и стал просто послушником. Очень хочется быть чистым перед Богом».
Случайно зашли в магазин, оказалась сувенирная монастырская лавка, послушник торговал церковными сувенирами. Что-то враждебное вдруг почуял я, поплохело мне здесь. Опять торговля, опять продажа, туристический суррогат уже подзабытой Италии, Сан-Марино. Почудилось: выйду из лавки – опять окружат меня как таежные комарихи праздные, толстозадые в шортах тётки, туристы с их проклятыми видеокамерами. А вокруг отели их дорогие, поганые...
Наскоро купив пару дешевых крестиков из кипарисового дерева, вышел наружу, а от соседней лавки ... о, радость! как в русской деревне, хлебом свежеиспеченным пахнет. Купили пару теплых, прямо-таки духовно-целебных буханок. Это не хлебный отдел в бездушном супермаркете! Это – Афон.
Здесь мы уже поселились в греческом ските. Строили его русские, но после революции он захирел. В 1961 году умер последний русский монах, и скит начали грабить, поэтому он стал греческим. По коридорам литографии старинные развешаны, Николай II парад принимает у Зимнего дворца... Сохранили греки! Почему скит, а не монастырь – я не пойму, по размерам он не намного меньше Св. Пантелеймона, разве менее ухожен.
Стемнело, вышли на балкон покурить. Тишина вокруг, красота завораживающая. Скит стоит на обрыве, далеко-далеко - внизу - раскинулась огромная чаша предгорий. С таинственными огоньками в лесу. Где побольше огоньков – тоже скит ли, монастырь; где поменьше – монахи в садах, в полях после дня трудового ночуют. И совсем одинокие, крохонькие огоньки. Это в маленьких кельях среди первозданного леса старцы чудесные за нас молятся.
С открытым ртом стоял я, заворожённый, чую – вот она, благодать, гармония Духа природы и Бога людей, альтернатива нашей – как многие думают – тупиковой цивилизации.
В скиту-то мы и потрапезничали. Вошли в него вслед за игуменом и расселись за столом, человек 60-70. Большие общие блюда с жареной рыбой (нынче постный день), типа сардины, в других блюдах – тушеная картошка. Каждый накладывает себе понемножку, берет добавки. Отдельно каждому вина, грамм 100, и тарелка – там два помидора, огурец, груша, арбуз дольками. Шоколадный шарик на десерт.
Полумрак, высокие сводчатые потолки, длинный интернациональный общий стол, братия и миряне трапезничают вместе, при свечах, молча – и лишь. одинокого монаха скороговорка молитвы за моей спиной.
Впечатление… никогда этого не забуду. Как в кино про средние века. Совсем не в пользу католиков-доминиканцев в Италии, в г. Тренто – там кормят совсем по-светски, как в обычном кафе. Под конец монах обошел всех и наделил нас двумя ложками смеси из орехов, крошенного печенья, изюма… Забыл, как называется, это связано с гибелью патриарха.
Потом с Антонином пошли на службу. Постояли, точнее – посидели в необычных креслах с высокими подлокотниками. Я положил ногу на ногу – мне сделали замечание: крест ногами сделал, это святотатство. День был, видать, не торжественный, людей мало ,поэтому служили где-то сбоку храма. Монахи почитали по спискам, потом стали петь, речитативом. Напоминает грузинскую разноголосицу, но – и торжественно, и жалобно, и величаво. Красиво. Минут 20 посидел, уходить не хотелось. А Антонин остался, а ведь это явный контраст с его агрессивными политическими музыкальными клипами – но остался парень…
16 сентября мы вылетели из Салоник в Москву, и на этом я заканчиваю свою бесконечную болтовню о загранице, хочется в сентябрь, в тайгу сахалинскую, в избушку с печкой, форель половить.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
(зима 2004-05, Южно-Сахалинск, ВАЛЕРИЙ ХМАРА)
Интересно было побывать в Европе, посмотреть, как люди там живут – но в России лучше!
Интересно было проехать через всю Россию, от Ванино до Петербурга, передать привет Атлантическому от нашего Тихого, посмотреть, как люди там живут – но на Сахалине лучше! Вот, к примеру, сейчас, в марте, когда летнее время пока не ввели – проведёшь 4 пары и быстрее до захода солнца в лес, зайдёшь в густой хвойник, спрячешься от ветра, сядешь на какое-нибудь бревно, благодать, усталость как рукой снимает – где ещё такой кайф возможен?
В ближайший свой отпуск (летом 2005 г.) я, видимо, ещё поизучаю Сахалин, ведь он остров большой. Но кто знает, предложит ли мне Володя опять какую-нибудь «дальнобойную авантюру»?
ПОСЛЕСЛОВИЕ
(зима 2004-05, Южно-Сахалинск, Владимир Грышук)
ЛЮДИ
В Германии. Перрон, ждем поезд. Рядом широкоплечий атлетический юноша лет 18-ти, обычный, разве модная брезентовая сумочка его выдает. Глаза его опущены, пользуюсь этим и смотрю в упор. Он смотрит в себя, вот по лицу как от ветра рябь – и он озабочен, вот «ветра» нет – и оно светится тихой радостью. Он озабочен любовью, и тут невозможно ошибиться, какого рода эта любовь, инь или ян. Хочется подойти, обнять атлета за плечи, сказать: «Не переживай, он тебя любит».
Здесь в обычае не стесняться интимной своей сути, какой бы она не была. И, как мне показалось, от Севера к Югу имеет место быть переход от индивидуального к коллективному, лучше всего видно по молодежи. Больше всего подчеркивают свою индивидуальность молодые люди мужского пола в Германии, Австрии. Иных персонажей досель видел разве в музыкальных клипах. Прически, одежда, наколки, пирсинг... Их девушки на этом фоне выглядят бледнее. Чем дальше к Югу – Северная, потом Южная Италия, Греция – молодой человек «мужественней», его индивидуальность сглаживается, украшения перекочёвывают к его девушке, они ближе к российскому типу молодежи.
***
Беседуем с Феликсом Ташояном, я:
- Мне кажется, 90% жителей Южного – люди сугубо городские, вполне могли бы жить на Западе. И только 10% там бы не ужились, в основном из-за любви к сахалинской природе.
Он:
- Нет, думаю 50 на 50, фифти-фифти. Сейчас из-за доступности японских автомобилей очень многие стали выезжать на природу. Зимой на морской рыбалке полгорода на льду сидит. К вечеру корюшку, бывает, поднять человек не может, до берега волоком прёт, добычи радуется. А весной по дороге на Охотск на каждом освободившемся от снега пятачке люди у костров сидят, весне радуются. Шашлык под водочку на свежем воздухе, пьяным за рулем поездить... Жизнь вольная, друзья вокруг, все по-русски говорят. Нет, думаю, процентов 50 точно на Западе по Сахалину б плакали.
Я:
- Туда уезжать: или с родителями, несмышлёнышем, иначе уже может тоска заесть. Наоборот, старому человеку, с голоду помереть не дадут (это я о сахалинской пенсии). Девушкам замуж, женщинам – как существам более склонным, в отличие от мужчин, к порядку и удобствам.
***
ГЛАВНОЕ преимущество Запада – ощущение личной безопасности. На ночных улицах, в безлюдных парках... Впрочем, в коммунистическом Китае – так же безопасно. От кого мы в России по кустам ночевали - прятались? От лихих людей.
Из милиции всех выгнать, как в Грузии сделали, новых набрать и зарплату в 10 раз поднять. Им, а не чиновникам. Коррумпированный чиновник – не хулиган, он простого человека не обидит, у него ему взять нечего, он по богатым специализируется. Например, в Греции в полицию не устроишься так запросто, как у нас.
***
По России мы путешествовали в пространстве, велика Россия, в Европе расстояний нет, там мы путешествовали во времени. Точнее, мы были в будущем, в России, какой она, возможно, будет в 2050 или 2100 году. Для жителя города это будет страна со знаком «+», много удобств, для любителя дикой природы страна со знаком «–», где воли нет, запрещено.
***
Кто враг дикой природы Сахалина? Дороги и города, нефтяные проекты. Кто друг и защитник? Экологи и комары, медведи и бездорожье.
***
Владимир Семенчик: «Разница между двумя вашими путешествиями («Сахалинцы в Гималаях» и «Провинциалы в Европе»): в Гималаях вы боролись с природой, в Европе с цивилизацией».
***
Валера о путешествии, через две недели после приезда на Сахалин: «Словно ничего не было, словно сон видел». И всё-таки – нам его не забыть! Приятно сознавать сейчас, зимой 2004- 2005 года, что наступит день, и мы снова уйдем в
Тёплый
Гольфстрим
Путешествий
© Владимир Грышук