Позвоночник в районе поясницы выдал яркую болевую вспышку и стало ясно, что если я не слезу с этой лестницы, то меня просто разорвет на аккуратные, неаппетитные кусочки.
Попался на глаза сюжет из программы «Мир наизнанку» Дмитрия Комарова. Там было о том, как он едва не погиб на сплаве по водопаду Игуасу в Венесуэле. Сценарий очень простой.
Группа с инструкторами идет на рафте по бурному потоку. Третья категория сложности - то есть можно даже новичкам. И тут рафт попадает в котел, резко дергается, и ведущего программы смывает за борт. На нем каска и спасательный жилет.
А потом, бурный поток вращает его как в стиральной машине и держит у дна более 30 секунд. Казалось бы, несколько мгновений, но это если ты хорошо подышал и осознанно нырнул. А если тебя шибануло плотом, резко бросило в поток и прижало многотонной массой воды ко дну - это совсем другие 30 секунд.
В общем, Комаров в итоге всплыл. Поток его пошвырял и выплюнул - синего, гипоксичного, шокированного. Думаю, у него там оставалось секунд 10 в запасе, до потери сознания и инстинктивного вдоха воды, за которыми следует смерть. Дима, после того как все закончилось сказал: - Как же хорошо жить, как приятно вдыхать воздух!
И вот, посмотрел я этот сюжет, и прям кожей прочувствовал его ощущения, поймал мысль, что мне это тоже знакомо. У меня так было!
Каждое утро выход в море на яхте «Yakamoz 3» начинался с подъема якоря. Лебедка сломалась, поэтому те из нас кто покрепче, руками вытаскивали 30-килограммовый якорь на нос лодки. Это было в Турции, в мою бытность инструктором по дайвингу.
И вот очередное утро, туристы уже на борту, уходим в море. На штурвале наш диковатый капитан, 24-летний Зихни. Моя очередь тащить чертов якорь. И конечно, именно в мою «смену» якорь stuck. Намертво застрял в расщелине на дне. Иногда бывает.
А это значит, нужно нырнуть и вытащить якорь из щели руками.
Минутное дело. Глубина всего три или четыре метра. Приборы и материалы - трусы и маска. И вот я плюхаюсь за борт, подтягиваюсь к якорю по канату, вижу его лапу, попавшую в щель между каменными плитами, и освобождаю тяжелую железяку.
Дальше мое дело плыть к яхте и подниматься по лесенке, закрепленной на носу. Якорь в это время тащат на борт мои коллеги.
Но в этот день у берега течение, и пока я доплываю до яхты, якорь уже поднят на борт. На носу никого нет, а я только хватаюсь за нижнюю перекладину лестницы. В этот момент всем телом ощущаю, что яхта пришла в движение. Дизель завыл на октаву звонче, а поток воды вдруг припечатал меня к лестнице.
Я конечно, вежливо ору, что мол, уважаемый капитан, не могли бы вы прекратить ваши неуместные шутки, и остановить яхту с тем, чтобы все члены экипажа заняли подобающие им места. Но понятное дело в шуме воды у форштевня и реве дизеля, мои англо-турецкие стенания просто гаснут, не доходя до адресата.
А капитан Зихни в это время, как мне потом рассказали, косится через плечо на симпатичных девушек, поступивших на борт из окрестных отелей, и показывает, как умеют стартовать с места швартовки лихие турецкие парни вообще, и он, капитан Зихни, в частности.
В общем, в тестастероновом угаре Зихни чувствует себя сексуальным богом, участником гонок на больших и деревянных, но очень быстрых болидах. И дает полный газ. Яхта встает на дыбы и быстро набирает скорость.
А на лесенке, притороченной к носу, прилеплен я. И вся масса воды, сквозь которую тащит лодку мощный дизель Volvo Penta, разбивается об меня, как о деревянную бабу, которую обычно распинали на форштевне старых парусных судов. Для красоты.
Но во мне красоты никакой нет. Меня расплющило, придавило к лестнице, сжало грудную клетку до треска. А Зихни все раскочегаривает дизель.
И тут я очень отчетливо почувствовал, что не выдерживаю. Позвоночник в районе поясницы выдал яркую болевую вспышку и стало ясно, что если я не слезу с этой лестницы, то меня просто разорвет на аккуратные, неаппетитные кусочки.
Каким-то неистовым геркулесовым усилием я извернулся и сдирая кожу с живота и груди, сполз прямо под бурун воды, бушующий у носа яхты. Глотнуть воздуха, конечно, не удалось. Да и как тут вздохнуть - представьте, что вы лежите на стройплощадке, а по вашей груди медленно и рывками едет экскаватор. Какие-то там у него дела нашлись.
Вода подхватила и толчком, похожим на встречу с капотом автомобиля, запихала под днище яхты. И следующие секунды в моем сознании растянуты в вечность.
Вот я испытал облегчение. Невыносимое давление воды исчезло и я, лицом вверх, расслабленно скольжу животом по гладкому днищу. Звуки стали глухими и сознание улавливает два звука. Звонкий шум дизеля и глухое ритмичное уханье - дух-дух-дух-дух-дух… Винт. 40-сантиметровая мясорубка из латуни.
Запрокинув голову и распластавшись по дну яхты я вдруг хорошо вижу вращающийся винт. Я и сейчас отчетливо помню серебристые полоски на краях лопастей, которые образуются из-за кавитации. И я скольжу к этим лопастям со скоростью 15 узлов. А время тянется бесконечно.
Как во сне я начинаю медленно-медленно перебирать руками и ногами, чтобы сползти в сторону от той линии, где пройдет винт. И прямо всем телом ощущаю, что не могу этого сделать - поток воды сильнее. В голове мелькает мысль: - Только не головой… И я снова дергаюсь, пытаясь развернуться к винту ногами. Вероятно это шевеление было правильным. Поток воды рывком развернул меня поперек днища и выплюнул под правый борт. По ногам тупо ударило, а голова оказалась на поверхности.
В эту секунду я даже встретился глазами с каким-то парнем из туристов. Он вероятно подумал, что все идет по плану, и эти чуваки так развлекаются, ныряя под лодку. И он мне улыбнулся, и помахал.
А я с огромным удовольствием наблюдал как от меня удаляется лодка вместе с ее тяжелым латунным винтом, который вращается со скоростью 800 оборотов в минуту. Осмотревшись, я не увидел густых алых облаков в воде и понял, что по ногам шибануло не винтом, а кормовой лестницей для купания.
От моей попытки взобраться на нос лодки до чудесного избавления прошло, вероятно, секунд двадцать. Еще через 30 секунд до команды дошло, что в нашей истории что-то пошло не так. Как мне потом рассказывали, мой друг, по кличке Витамин, в этот момент собирал акваланги и почувствовал толчок от резкого старта. Тогда он начал искать глазами меня и не увидел. Мгновенно понял, что я не поднялся и понесся огромными прыжками с кормы к рулевой рубке.
За эти 5 секунд Зихни успел дать полный газ и смыть меня под днище яхты. Когда я оказался на поверхности, капитан все еще пытался понять, чем недоволен Витамин и почему он смешивает в однйо фразе турецкие слова и русский мат. Яхта отошла от меня метров на 200, когда до Зихни ДОШЛО.
Я лежал на поверхности и наблюдал как яхта закладывает круг, чтобы меня подобрать. Заодно спокойно примеривался к тому, как буду благодарить капитана Зихни за его маневры.
Но бить его не пришлось. Парень был зеленого цвета, трясущимся и очень виноватым. Целый день, кстати, не выходил из туалета. Прохватило его на нервной почве. А я ничего. Весь день работал под водой.
А потом я забыл об этом эпизоде и не вспоминал, пока Дима Комаров не начал тонуть в телевизоре.