Когда долго не видишься с человеком - надо сначала провести ритуал воссоединения. Не знаю, зачем вся эта чепуха, но никуда от этого не деться, как ни вертись.
Сначала надо спросить, как у тебя дела. Я жуть как не люблю этот вопрос, потому что никогда не знаешь, как на него отвечать. Должно быть всё понятно, если и правда хочешь рассказать, как у тебя дела. Но тогда надо начинать надо с самого начала. Нет, вы не подумайте, что мне прям вот лень взять и начать рассказ, например, так:
".. с этого момента я начал осознавать себя как личность. А потом пошёл в детский сад..", это даже если крупными мазками.
Я пару раз пробовал, но ни разу не получалось по порядку рассказать, ей-богу! Обычно говорят, что нет, это понятно, а сейчас-то как?
Потом сидишь и думаешь, какой же ты глупый и какой умный твой собеседник. Потому что тебе до сих пор всё не понятно, а он вот так сразу понял.
Ужасно не люблю чувствовать себя глупым, потому и не люблю этот вопрос.
Поэтому когда Максим спросил, как у меня дела, я открыл окно, закурил, почувствовав тающие на левой щеке и очках снежинки, и сказал:
- Ничего себе, метёт сегодня!
- Так мы же за полярным кругом, зима нынче!
И всё. Значит, Максим тоже не любил этот вопрос, просто притворялся, как положено. Ну, вы понимаете, о чём я.
Потом мы стали рассказывать друг другу, как мы проведём это вечер и эту ночь.
Вот это я больше всего люблю, потому что еще ничего не начал делать, а уже чувствуешь, как это здорово.
Например, сначала поставим машину, потом пойдём к знакомому наркоторговцу, попросим его продать нам немного марихуаны, потом пойдём в весёлый бар в толпу жизнерадостных людей, будем со всеми делиться косяками, потом петь песни, веселиться и говорить о возвышенных вещах с прекрасными девчонками, потом каждый из нас кому-то понравится и наступит любовь и счастье.
Так мы и говорили.
А пока говорили - я стал всё это представлять. Я всегда в голове представляю, как будет то или это происходить, чтобы радоваться и знать, чего ждать.
Ну, знаете, если вдруг на рыбалку позвали какие-нибудь хорошие люди, например, завтра утром. Тогда перед сном лежишь и думаешь, как же это здорово - забросить удочку, чтобы поплавок между кувшинок аккуратно встал. А кругом тишина, туман над водой стелется, но не жуткий, косматый, а лёгкий такой, почти незаметный. И солнце уже встаёт. а ты ждёшь. И радостно тебе, и щекотно даже.
А потом солнце высоко поднимается и тогда уже не так. А сначала радостно и улыбаешься.
Вот так пока мы и ехали. Еду я, Максима слушаю. А потом мы подъехали к какому-то дому кирпичному, старому, но не очень. Уйма таких домов в Мурманске, он почти весь такой - то ли серый, то ли коричневый.
Максим говорит:
- Здесь ставь, ничего с ней не случится.
Как будто я беспокоился, что с машиной что-то случиться может. Она же стоять будет, что с ней может случиться. Она пока не робот. Если не притворяется, конечно, но так далеко я думать не стал. Просто поставил и мы пошли в железную дверь.
Тоже без домофона, но почему-то закрытую. Видимо, не все двери без домофона открытые стоят. Я так тогда и подумал.
В общем, позвонил Максим и мы стали ждать. Так часто бывает - стоишь и ждешь, позвонив. И никогда не знаешь, что будет ответом. То ли так и простоишь, не дождавшись ничего. Некоторые потом еще раз звонят, но я никогда не мог взять в толк, зачем они так делают. Ведь если ты позвонил, а там никого нет - то никто не слышал и ждать здесь больше нечего. А если позвонил, а там кто-то есть, но не захотел открывать - то он и второй раз не откроет. Только будет сидеть и злиться, что за дурак там звонит, понятно же, что или никого нет, или не хотят открывать. Я всегда думаю, что второй раз звонить не надо. Или нет никого, или разозлишь.
А Максим позвонил.
И то ли договор у них такой был, то ли и правда не успели открыть, пока бежали из дальней комнаты, но дверь открылась.
И тут как началось..
Сначала из двери вылетели свет и клубы пара, как из дьявольской парилки. Потом музыка, кто-то на клавесине играл и завывал. Или что-то вроде этого.
А потом появилось лицо.
Угрюмое такое лицо, с низким лбом над нависшими бровями, широким носом, как будто сломаным в нескольких местах, плоскими ушами и почти без шеи. Прямо из тумбы лицо росло, ну или похоже на тумбу было то, откуда оно росло.
И говорит.
- Вам что, непонятно?
Мне так понятно всё было, но Маким ответил:
- Мы к физруку, передай, пассажир с правильным гостем пришёл.
И дверь закрылась. И тишина опять.
Я постоял секунду и говорю:
- Ну что, поехали?
Очень мне неохота было ждать, когда дверь опять откроется, после того как лицо какому-то физруку про пассажира передаст. Потому что я сначала не понял, кто пассажир, а кто гость. Мало ли, как тут в Мурманске заведено, я тут последний раз четыре года назад был.
- Да ну ты что, куда поехали? Всё только начинается!
Так Максим сказал. И тут дверь опять открылась.
Но там уже не лицо было, а вполне приличный человек открыл, в очках. Выглядел как адвокат, только в затянувшемся отпуске. Лицо умное, даже красивое, а сам небритый, даже хуже чем я.
А под мышкой у него дама, к нему прислонилась, с виду - настоящая леди, в блестящих туфлях и купальнике. А сверху - нет.
И говорит:
- Максиииим, дружище! Заходиии! И этого гостя я знаю, ни фига себе! Оба заходите!
И в сторону куда-то добавляет - Мишша, гостя на дачу паковать не надо, наш.
И мы зашли. Такие дела.
