Есть забавное определение понятия «родственники», которое достаточно цинично, но, если разобраться, очень точно: «Родственники – это те люди, которые несколько раз в год собираются, чтобы от души выпить, вкусно поесть и пересчитаться!»
Пока была жива наша общая бабушка Люба, это определение нас совершенно не касалось. Бабушка Люба в свои 87 лет регулярно сновала от одного куста родни к другому, где-то ужинала и ночевала, где-то пила чай, дожидалась внучатого племянника, который отвозил её к «Олегу, ну, вы же помните, у него дочка медицинский закончила, она меня и посмотрит, а потом сама отвезёт к Генаше, у него такая стройка, он …» Дальше шли подробности, которые могли заинтересовать многих хозяйственных и деловитых мужчин среди родственников, и бабушка Люба сшивала родню, как опытный рыбак чинит порвавшиеся сети.
После её кончины родственники начали обособляться. Встречались всё реже, на рождения, крестины и юбилеи всё чаще отделывались заочными поздравлениями и пересланными заблаговременными подарками, благо, сеть доставки раскинула свои хищные крылья весьма широко.
Но то, что произошло с Василисой, заставило всех созваниваться и даже встречаться.
Василиса не была красавицей, но невероятное обаяние, жизнерадостность, способность отыскать в любой ситуации не просто выход, а необидную дорожку – всё это делало её любимицей не только ровесников, но и почтенных тётушек, которые обычно твёрдо знали, что «молодёжь нынче не та, то ли дело мы были!» Прекрасно окончила университет, за время учёбы несколько раз ездила с исследовательскими работами за границу, выступала с отчётами по материалам, которые разыскала в архивах, получила президентский грант – это всё про неё.
На последнем курсе сыграли весёлую студенческую свадьбу, шумели несколько дней, потом догуливали у родни в деревне, куда уехала она с молодым мужем и однокурсниками… вот там и прозвучала фраза, которую все постарались сразу же забыть, но которая оцарапала и гостей, и молодых. Чья-то тётушка, всю свадьбу просидевшая в дальнем застолье, подошла к Василисе, перекрестила и сказала вполголоса: «Имечка-то своего берегись, очень оно у тебя жёсткое, или ты его усмиришь, или оно тобой верховодить будет!»
Василиса остановилась, замерла, но какая-то бабушка поняла правильно ситуацию, схватила рюмку, пригубила, с размаха брякнула об пол и закричала:
– Да что же это, горечь опять какая, сил нет, спасайте!
Все радостно закричали, молодые обнялись, потом закружились в вальсе под гармошку, и неприятный эпизод ушёл. Забеременела она сразу и очень радовалась.
А через полгода мы узнали, что молодые разводятся. Нет, не так: Василиса разводится.
С ней говорили все: её муж, её родители, её подруги, отец и мать молодого мужа Глеба, все тётушки по очереди и все вместе, даже её научный руководитель из университета, потом отыскали среди родни дипломированного специалиста, кандидата психологических наук, которому тётушки дали в личных беседах подробные инструкции – чего именно от него ждут и что он должен делать для победы над девкой, которая понеслась, задравши хвост – других версий не было, хотя Глеб был крепкий парень, спортсмен-разрядник в прошлом, умница, окончивший университет с красным дипломом и с великой лёгкостью устроившийся на хорошую работу. При этом был Глеб мечтой всех однокурсниц, но как выбрал он на 2 курсе своего «лучшего друга Василия», так и дошагал до диплома и свадьбы.
Выскажу своё дремучее, непросвещённое мнение о деятельности психологов в экстремальных ситуациях: мне дико слушать фразы в «Новостях» по ТВ о том, что с родственниками погибших в катастрофе работают психологи. Я ещё способен понять, когда мудрый батюшка, опустившись рядом с безутешной матерью на колени, шепчет ей, что смерть мученическая не оборвала жизнь рабы Божьей, но даровала прощение, приблизила к садам горним и направила туда, где несть ни печали, ни воздыхания, но жизнь вечная – у батюшек многовековой опыт! А что скажет кандидат психологических наук несчастной бабушке, у которой в автокатастрофе на пути в санаторий погибли дочь, зять, старший внук, а младший, полуторогодовалый, оставлен был гостить у неё, и теперь она – единственный родной человек для этого малыша, а ей 72 года, диабет, гипертония и пенсия 15 тысяч? Впрочем, наверно, я не знаю всех возможностей современной психологии…
А дальше психолог сообщил, что открыл великую тайну развода. Не было ни измен, ни разлучниц, ни роковых красавцев – всё было настолько просто и тупо, что кто-то вспомнил предсказание тётки на деревенской свадьбе:
– Имечка-то своего берегись, очень оно у тебя жёсткое, или ты его усмиришь, или оно тобой верховодить будет!
Оба раза всё произошло на рынке. Глеб бережно вёл Василису, они купили свежего мяса, Глеб уже рассказывал, как он сделает плов, но в это момент Василиса услышала зов. Нет, не так: ЗОВ! Её звали малосольные огурцы, и она поняла, что если не съест сейчас хотя бы пару, жить будет невозможно. Когда она объявила Глебу, что он должен вести её к бочке, муж захохотал, подхватил её под руку и утащил домой, как она ни сопротивлялась. Дома он достал из кладовки банку с венгерскими огурчиками, открыл, насадил на вилку самый маленький и подал ей, а сам сел смотреть спортивную программу. Она поблагодарила, откусила, потом долго сидела у окна молча и смотрела в темноту. Когда Глеб спросил, что случилось, она ответила тихо: «Кажется, он меня толкнул…»
Через две недели они опять шли вместе через проклятое место, и Василиса вдруг увидела, как какой-то не очень опрятный парень, может, даже бомж, пальцами достаёт из пластиковой коробочки корейскую морковь, длинные оранжевые ленточки, и крупно откусывает от круглой булки. Василиса поняла, что если сейчас она не съест такую же коробочку, жить будет невозможно, но едва она заикнулась о моркови, Глеб утащил её домой, достал их холодильника упаковку, отрезал хлеба и протянул вилку.
– А булку круглую, белую, чтобы не резать, а кусать! – тихо спросила Василиса, на что Глеб ответил, что круглые ещё не испеклись, и сел смотреть спортивную программу. Она клюнула морковь, отщипнула хлеба и, поблагодарив, легла подремать.
Утром, когда Глеб ушёл на работу, она собрала вещи и уехала к родителям. Дома она выдержала все расспросы, слёзы мамы, попытку отца поговорить по-хорошему, а потом по-плохому…
Довод был только один: вот если сейчас, когда мы ждём ребёнка, когда у нас всё только складывается, он даже не попытался выполнить моё, да, шальное, да, глупое, да, бессмысленное желание, то дальше всё будет только хуже, и нужно привыкать к этому плохому, а я не хочу и не буду! Да, я буду одна, но вы сами все мне с детства повторяли, что у Бога всего много, поэтому найдётся на моём пути человек, который станет главным и легко меня поймёт.
А имя Василиса означает «царственная».