Время года: лето.
Время суток: ночь.
Настроение: просто хорошее.
Книга В. Войнович - "Москва 2042".
Да, всё началось с прогулок. Мы гуляли каждый день. И, чем дольше мы общались, тем более становилось понятно, насколько мы разные. Но это почему - то нам не мешало. Даже наоборот. Возбуждало и подогревало интерес. Мы открывали друг другу себя. Так я узнала, что ты любишь Гоголя и Ремарка. Ну, что же, Гоголь - это, видимо, твои малороссийские корни. А Ремарк, как ты выразился - очень мальчуковое чтение. Ты часто повторял эту фразу - мальчики это любят, мальчики это смотрят, мальчикам это нравится. (Вот прямо интересно, как много таких мальчиков и где они водятся.) А я ... я люблю Василия Аксёнова, М.А. Булгакова и братьев Стругацких. Это то, что перечитывается на постоянной основе, регулярно и с удовольствием, по принципу - где книга открылась, там и хорошо. Впрочем, совпадения тоже встречались - нам обоим нравится Дж. Оруэлл, и мы оба его недавно переслушивали.
Ты читал мне своего любимого Есенина, и рассказывал о совершенно мне тогда незнакомой Вере Полозковой. А я - что Бродский гениален, просто надо найти "своё" стихотворение и начать с него, а дальше всё пойдёт само ...
Дева тешит до известного предела -
дальше локтя не пойдешь или колена.
Сколь же радостней прекрасное вне тела:
ни объятье невозможно, ни измена!
Или вот ещё:
Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье,
долг свой давний вычитанию заплатит.
Забери из-под подушки сбереженья,
там немного, но на похороны хватит.
А ты сказал, что "25/17" поют песню, точно про нас ...
Пусть нашим солнцем будет лампочка Ильича,
Хочешь – выключай.
Ты знаешь Бродского, а я знаю как молчать,
Вот так, наизусть молчать.
А я тогда совсем не знала, что это такое - "25/17", и ты охотно взялся восполнить пробелы в моём образовании.
Я рассказывала тебе, что режиссёр Тарковский - гениален, потому что только гений мог снять "Андрея Рублёва". Только гений мог придумать, КАК это снять, объяснить оператору, КАК это снять, объяснить актёрам, КАК это надо сыграть, чтобы это можно было ТАК снять. За одно только плывущее по реке полотенце ему можно было сразу дать "Оскара". И за траву, колышущуюся в воде в "Солярисе". И за Анатолия Солоницына, которого Тарковский снимал, всегда с одинаковым лицом и всегда такого разного. А за эпизод, когда колокол зазвучал, можно было отдать все киношные премии в мире. Потому что это нереально круто, до обморока, до душевного коллапса. А за Кайдановского и Фрейндлих в "Сталкере" ... просто выразить невозможно ... А Станислав Герман Лем не понял ни фига, и экранизацию не оценил. А это лучшее, что могло произойти с его книгой, потому что это гениально.
А ты открыл для меня режиссёра Юрия Быкова. И мы посмотрели с тобой "Дурака". А потом, когда я вернулась домой, я пересмотрела все фильмы Юрия Быкова, с самого первого, в хронологическом порядке. Мне хотелось лучше понимать тебя. И мне понравилось.
В том, что Высоцкий - "Камертон Нашей Эпохи" - у нас разногласий не возникло. Кстати, о Высоцком. У меня ассоциативная память. Она частенько подкидывает мне что - нибудь этакое "в тему", сообразно происходящему. В один из вечеров, во время обыкновенно вечерней прогулки, вдруг пошёл снег. Экая невидаль - снег ранней весной. Он был такой крупный, падал новогодними хлопьями, и кружился, и падал на волосы, налипал на ресницы, таял на щеках. Мы шли по дорожке между огромных разлапистых елей. Их ветви практически соприкасались, и мы шли, словно в тоннеле. В этот момент в моей голове зазвучало:
Здесь лапы у елей дрожат на весу,
Здесь птицы щебечут тревожно.
Живешь в заколдованном диком лесу,
Откуда уйти невозможно...
Я остановилась, повернулась к тебе. И ты тоже остановился. Посмотрел внимательно в моё лицо и ... И продолжил.
Снег шёл всё сильнее. Ты накинул на голову капюшон. А я сняла с шеи платок и повязала его на голову "назад концами", как говорила моя бабушка. И в тот момент мне было всё равно, как я выгляжу. А ты сказал, что мы оказались в сказке. И что я похожа на Настеньку. А я сказала, что Настенька из меня такая себе, скорее уж Марфушенька - душенька. Мы спорили. И смеялись. А потом ты взял меня за плечи и сказал, что хочешь поцеловать меня. А я хотела было сказать какую - нибудь банальность, ну, вроде - мужчинынеспрашиваютмужчиныделают - но почему - то не сказала. Вообще не сказала ничего. И ты меня поцеловал.
А потом ... Потом твой курс лечения закончился, и ты уехал.
Будьте здоровы и счастливы! Берегите себя и своих близких!
P.S. Продолжение будет, пожалуй ...
Тема дня: