История советской ботанической иллюстрации еще не написана. Считается, что раз она бедна на имена, то и писать в общем-то не о чем. Но нам кажется, что это мнение не справедливо. Да, заметных иллюстраторов действительно было не много: Софья Матвеева, Александр Шипиленко и Вадим Гудков — пожалуй, это и все. А нужно ли больше? Растительный мир со времен Карла Линнея не изменился, и старые коллекции ботанических иллюстраций почти не нуждаются в пополнении и обновлении.
Зато эти трое художников были личностями незаурядными, как и время, в которое они жили. Причем, для большинства из них появление растений перед мольбертами связано с переломными моментами в судьбе, и это страницы не только их биографий, но и истории советской ботанической иллюстрации. Страницы яркие, иногда приключенческие, иногда лирические, а иногда и трагические. Софье Матвеевой, например, работа в Ботаническом Саду спасла жизнь! С неё и начнем.
Судьба строителя коммунизма
Софья Матвеева с детства любила рисовать, но возможно, это так и осталось бы увлечением, если бы не нужда. Шёл 1920 год. В стране гремели сражения Гражданской Войны и свирепствовал голод. Поговорка: «Кто не работает — тот не ест» — стала лозунгом. Но для отца шестнадцатилетней Софьи — бывшего конторского служащего, в стране победившего пролетариата места не было. От голодной смерти семью Матвеевых спас талант Софьи к рисованию. Она берёт уроки в частном училище художника Фёдора Рерберга и устраивается расписчицей тканей в объединение «ВсеКоХудожник».
С введением НЭПа голодные времена уходят в прошлое, а роспись тканей на галстуки и платки московским щёголям становится очень даже прибыльным ремеслом.
Но Софья Матвеева чувствует, что для неё это занятие мелкое, художнице хочется быть в передовом отряде строителей Коммунизма среди тех, кто «сказку делает былью». Хочется превратить в произведение искусства каждый дом, каждую улицу, каждый город строящейся молодой Страны Советов! И она поступает в Высший художественно-технический институт (ВХУТЕИН) на монументальное отделение живописного факультета.
По окончанию института Софья Матвеева находит и мужа себе под стать — немецкого художника и архитектора Эриха Борхерта. Молодой коммунист, выпускник знаменитого «Баухауза» приехал в СССР, чтобы создавать передовую архитектуру для общества будущего.
Софья души не чает в муже. Эрих необычайно талантлив! Его персональная выставка в Московском государственном музее Нового Западного искусства (сейчас ГМИИ им. Пушкина) проходит с ошеломительным успехом, а музей приобретает несколько его работ.
Вместе с мужем Софья Матвеева входит в Горком Художников Москвы. Вместе с мужем работает в «Молярстрое», переименованном позже в Госотделстрой Народного Комиссариата Коммунального Хозяйства РСФСР. Эрих трудится ассистентом руководителя «Молярстроя» профессора Хиннерка Шепера — своего учителя и друга, основателя «Баухауза». А после возвращения Шепера в Германию, занимает его должность.
Судьбу счастливого семейного и творческого союза круто меняет Война. В декабре 41-го Эрих уходит добровольцем в Красную Армию. А спустя год, становится известно, что его бывший начальник Хенекер Шепер тоже пошел на военную службу, но... в фашистской Германии. Зная об их с Шепером крепкой дружбе, Эриха Борхерта арестовывают по заведомо ложному обвинению, и в 1944 году в возрасте тридцати семи лет он погибает в «КарЛаге».
Сразу же после ареста мужа, Софью Матвееву увольняют из Госотделстроя РСФСР, исключают из Горкома Художников Москвы. Некоторое время она работает в Измайловском парке. Но когда в столицу начинают возвращаться фронтовики, «жену врага народа» увольняют и отсюда.
Софья Матвеева с маленькой дочкой на руках остаётся без средств к существованию. Опять голод... Они едва не погибают.
От голодной смерти Софью Матвееву спасает Николай Цицин — директор только что открывшегося Главного Ботанического сада АН СССР. Знаменитый академик, депутат Верховного Совета СССР не побоялся взять под свое крыло опальную художницу. Так Софья Матвеева стала ботаническим иллюстратором.
На новом месте пришлось не просто. Во-первых, нужно было на ходу и быстро переучиваться — в монументальной живописи и масштаб не тот, и приёмы живописи другие. Софье Матвеевой это блестяще удалось! Во-вторых, художницу ждал колоссальный объём работы — шутка ли, зарисовать всю, постоянно растущую, коллекцию Главного Ботанического Сада — она посвятила этому четверть века!
За время работы в ГБС АН СССР Софья Матвеева создала около трёх тысяч уникальных акварельных рисунков растений из его коллекций, множество пейзажей Ботанического сада и других живописных работ, гуашей, масляных полотен. Её рисунки постоянно использовались в научной работе, неоднократно публиковались в научных изданиях и получали высокую оценку специалистов.
Софья Матвеева стала лауреатом различных всесоюзных выставок, прошли две персональные выставки её работ.
В 1962 году ей удаётся добиться реабилитации Эриха Борхерта, он был признан полностью невиновным. А два года спустя Софья Матвеева организовывает в московском Центральном Доме Архитектора персональную выставку погибшего в «КарЛаге» мужа. Но клеймо «жены врага народа» ещё долго дает о себе знать — несмотря на все заслуги, «Союз художников» упорно отказывался признавать её, Софью Матвееву приняли только в 1981 году, незадолго до её смерти.
В Главном Ботаническом Саду АН СССР Софья Матвеева трудилась пока не родилась внучка, только тогда она вышла на пенсию. Несмотря на то, что художница проделала огромную работу, многие и многие растения из богатой коллекции Сада так и не успели попозировать перед её мольбертом.
Главный Ботанический Сад долго не мог найти замену Софье Матвеевой. Великолепному собранию капризных орхидей пришлось ждать своего «портретиста» еще несколько лет. Выбор остановили на Александре Шипиленко...
Текст: Руслан Сахно