«День выборов», "Некст", "Молодой Волкодав" и другие картины. Его фильмы можно бесконечно пересматривать. Он успешно пробует себя в разных жанрах и легко берётся за самые сложные проекты. В гостях у "Жизни" актёр и режиссёр Олег Фомин.
- Вам нравится брать в работу те проекты, от которых все отказываются. Ваш последний фильм “Разбитое зеркало” – это тоже сложная история?
- Сценарий ничего сложного из себя не представлял. Продюсеры долго за мной ходили и уговаривали снять своё кино. Ну какой режиссёр от этого откажется сегодня?
- Но главный вопрос вот какой - почему в телевизионной версии в титрах фильма “Разбитое зеркало” не было Вашего имени?
- Есть компания, которая решила снять кино и продать его на канал “Россия”. Она назначила людей, Алексея Куренкова и Диму Паклина, чтобы они занимались этим фильмом. Они как раз меня и уговаривали его снимать. Паклин - исполнительный продюсер, который каждый день был на съёмочной площадке, а потом добывал деньги и обеспечивал нас всем. И надо отдать ему должное - всё работало как часы. При этом они по секрету всё время шептали: “Олег, это здорово, это потрясающе!” Но когда я смонтировал кино, ещё в ноябре 2019 года, они начали сомневаться… Картина получилась не похожей на то, что показывают на разных каналах. И что же сделали эти двое? Они вдруг решили, что начальство телеканала “Россия” не примет этот фильм, и принялись сами монтировать свой вариант картины. Надо было просто сдать фильм, канал бы дал свои замечания, я бы сам сделал правки. Но получилось так, что меня вдруг изолировали от канала. Из-за страха продюсеров. Такой страх сегодня правит всем. Вместо того, чтобы порадоваться, что они принесли миру что-то новое, они сделали свой вариант картины - вот это порно. Как можно было весь наш труд уничтожить?! Всё кастрировали, более сорока минут вырезали, почти серию.
- А Вы задавали вопросы продюсерам, почему они так сделали?
- Сначала мне объяснили, что каналу не до нашего кино – там свои заботы. Я жду, а тем временем втихаря от меня делают перемонтаж и аннулируют пропуск на въезд в телецентр. Мне бы задуматься… Но я не почувствовал подвоха, так как уже получил деньги за работу. Когда я спросил, наконец: “Что с картиной?”- мне отвечают: “Канал просит полный перемонтаж”. Я пытался связаться с руководством, но они сделали всё, чтобы я туда не попал. И когда они мне прислали перемонтированную версию, я с первых же кадров понял - это не моё кино. Человек, который его переделал – полный... дилетант. Когда подобное делают взрослые люди – это грустно. У них не было задачи навредить режиссёру Фомину, у них не было задачи уничтожить кино – им просто казалось, что так надо. Может, это вина канала “Россия”? Может, это они так всех запугали, что продюсеры побоялись выпустить хорошее кино. У меня нет претензий к каналу “Россия” – они работали с тем, что им дали. А у меня из-за такого отношения начались проблемы с сердцем. Мы, режиссёры, считаем фильмы своим детищем. Владимир Грамматиков, когда ему перемонтировали фильм “Шла собака по роялю”, слёг с инфарктом. Я тоже старался об этом обо всём забыть, не вынимать мозг своим друзьям и родным. Но вышла премьера – начались отзывы, звонки, рыдания. И я только сейчас начал отходить от предательства. Пережить такое очень тяжело, как будто ты потерял друга, ребёнка, ты живёшь с отрезанной частью своего тела. Ты перестаёшь думать о том, чем должен заниматься, а ведь нужно двигаться дальше.
- Давайте поговорим о другой Вашей очень известной и любимой многими картине. Когда Вас пригласили снимать фильм “День выборов”, какую задачу перед Вами ставили?
- Ко мне приехал продюсер Николай Ульянов вместе с моим другом в два часа ночи. Помню, они съели у меня весь сахар. Была долгая беседа. Ульянов спросил: “Ты же из Тамбова? У вас слово много значит?” Я сказал: “Практически всё”. Он ответил: “Дай мне слово, что снимешь смешное кино?” Так мы и договорились.
- Почему актёры из “Квартета И” остались недовольны работой?
- Они не очень себя красиво вели. Но их можно понять - ребята на тот момент никогда не снимались в кино. Они хотели повторить театральную постановку, а я должен был переложить её на кинематографический язык. То, что они устраивали в театре, - это высшая планка для них. Но у нас был жёсткий договор, и последнее слово я оставлял за собой. Приведу пример дилетантизма. Представьте: Женя Стеблов репетирует сцену. Они подходят к нему и говорят: “У нас в спектакле артист играет немного по-другому”. Я даже вышел из зала из-за конфуза. Мне стало их так жалко – представляю, что им ответил Женя. Вот такой у них был уровень. С этим приходилось бороться. Мои мастер-классы их раздражали. На премьере в киноконцертном комплексе “Октябрь” они говорили, что я “убил произведение”. Во время показа я сидел на ступеньках, потому что яблоку негде было упасть – присутствовало одиннадцать рок-групп, Дмитрий Певцов, Евгений Стычкин, Марат Башаров. И Алла Пугачёва, и другие звёзды пришли посмотреть фильм. Такой же успех нас сопровождал и на фестивале “Кинотавр”. Показывали картину в час ночи, после фильма Алексея Балабанова “Груз 200”. Вначале зрители сидели мрачные, а потом стали умирать от смеха.
- Как в Вашей фильмографии оказался “Самый лучший фильм-2”?
- После выхода картины “Самый лучший фильм”, которую снимал не я, меня пригласили на ТНТ-Comedy. Ну и говорят: "Спасайте нас, мы обосрались... Вот вам Гарик Харламов, пишите вместе сценарий”. Нам сняли номер в гостинице, и мы приступили к работе. Мы писали историю, а параллельно шла подготовка объектов для съёмки. Построили павильон для пародии на фильм “Ирония судьбы…”. Когда наступил срок сдачи сценария, я приехал в компанию, выложил все эскизы, зарисовки, план того, что надо достроить. Но генеральные продюсеры испугались моих планов. А контракт был подписан с Columbia Pictures, и его нужно было выполнять. Продюсеры мне говорят: “Нам не хватает Галустяна, мы должны его снять”. Я им отвечаю, что не могу двигать сроки и переписывать сценарий. Но они не послушали меня… Через двадцать дней они принесли свой сценарий. От того, что мы придумали с Гариком, осталась примерно пятая часть. И я начинаю снимать по новому сценарию, я не могу отказаться от этого, потому что не хочу подводить людей, которые уже работают на проекте. Как-то во время съёмки слышу из-за спины, как продюсеры кричат актёру: “Олег, кривляйся, кривляйся давай!” Я не понял такого отношения: “Так, тихо, стоп, ребята, может, я пойду”, - я им сказал. И началось. Были зверские конфликты вплоть до бандитских разборок. Практически “стрелки” из 90-х - настоящий ад. Но на меня наезжать нельзя, меня люди любят везде. Во время съёмок мы сэкономили двести тысяч долларов и вернули эти деньги, так как я никогда не брал чужого. Они удивились и расторгли со мной договор. Монтаж уже делали сами. От страха. Они не представляли, как можно в этой жизни существовать по-честному, когда у тебя такое количество денег. Я не буду рассказывать, какой бардак происходил в головах этих людей, потому что хочу ещё жить.
- У Вас было четыре официальных брака. Для Вас так важен штамп в паспорте?
- Совсем не важен. Но он нужен женщинам, поэтому я был четыре раза официально женат. Хотел угодить им. Но у меня были истории, когда я встречался и без штампа и всех это устраивало. Свою жену Танюшку я выдернул из другой страны из института, где она училась на бюджете. Они её официально не отчислили, и через три года ей пришло распределение. У неё сейчас три образования. Я человек с юмором, и, когда мы начали встречаться, я ей обещал коммуналку с ржавой ванной и "Запорожец" с ржавым дном. Просто вспомнил историю своего первого автомобиля. Во дворе общежития театра “Современник” гнил запорожец, и девчонки мне отдали эту машину без документов – всё равно ею никто не пользовался. У меня не было тогда водительских прав и опыта. На этом "Запорожце" я и учился водить машину. Но больше всего мою жену напугала ржавая ванна в коммуналке. А сейчас, если бы вы видели, как она обустроила наш дом! Он очень уютный.
- Как девушке быстро выйти замуж?
- Как-то мы плавали на корабле в ходе фестиваля “Созвездие” с известными артистками: Аликой Смеховой, Олей Кабо и другими красавицами нашего кинематографа. Они обсуждали всякие женские темы, а я для них был как подружка. Я им сказал: “Девчонки, вы глупые - у мужика всего три кнопочки”. Нужно просто “погладить по головке” и сказать, что ты самый лучший. Он будет идти за тобой на край света, чтобы слушать эти слова. Почему мужчина идёт налево? Потому что его гнобит жена и самоутверждается за его счёт. Но на работе вдруг появляется секретарша и говорит: “Для меня такое счастье быть рядом с тобой. Ты такой особенный!” Муж приходит домой, слушает, какой он плохой, и отвечает: “Так это только ты так думаешь. Другие думают про меня намного лучше!” Самолюбие есть у любого мужика. Нужно мужчину уважать – это и есть секрет того, как завоевать его расположение.
- У Вас два сына: старший уже учится в вузе, младшему всего четыре годика. Они общаются между собой?
- К сожалению, нет. Или я виноват в этом, или мамы, не понятно. У меня была мечта - собрать в доме большую семью. Но мы, родители, наделали много глупостей, и теперь что-то не складывается. Для меня отец был примером, он не воспитывал меня, как мама. Но я всегда равнялся на него. У него на полке лежала книга древнеиндийских афоризмом. В книге было написано не только про мудрости, но и про женщин. Например: “Женщина с высокой грудью”. Это интересовало меня, и я лазил читать книгу втихаря, а потом ставил её обратно. Когда приезжала мусорная машина, обычно звенел колокольчик, и папа говорил мне: “Олег, вынеси мусор”. Один раз я не хотел выносить, и отец говорит: "Достань-ка ту книгу с верхней полки, которую ты втихаря читаешь". Он всё знал... И он заставил меня читать в этой книге афоризмы про детей. И там было написано про сыновей: до пяти лет общайся с ним как с Богом, до 15-ти - как с рабом, а после 15-ти - как с другом. Когда мне исполнилось 15, снова зазвенел колокольчик мусорной машины, и я напомнил отцу об этих правилах. Он встал и пошёл выносить мусор сам.
- Моему сыну сейчас четыре года, и он пока для меня - Бог. Я вообще ничего ему не запрещаю. Он делает что хочет. Он живёт в ощущении абсолютной свободы. Может разрисовать новую мебель, к примеру. Никаких наказаний. В садик мы тоже его не отдаём. Его и так впереди ждёт столько преград, чтобы какие-то тётки рассказывали ему, как спать или кушать. Вообще семья - это моё маленькое государство, в котором я могу устанавливать свои порядки, отличные от общепринятых. У нас царит любовь. Мы столько от Максима получаем позитива! И я понимаю, что у моего ребёнка энергетика моего папы. Он до последних дней жил ярко и разнообразно...
Автор: Юлия Ягафарова (@bianzel)
Полную версию видеоинтервью с Олегом Фоминым смотрите тут: https://ok.ru/live/2500347108989