Возвращаясь к теме взаимоотношений Султана и Ибрагима, попытаюсь доказать, что без дружбы Сулеймана Ибрагим не смог бы достичь тех вершин, на которые поднялся.
При первой встрече персонажей шехзаде видит пышнотелого отрока, играющего на скрипке. Сулейману захотелось иметь в своей свите музыканта. Он берет раба к себе, молодые люди очень быстро становятся друзьями.
В этой дружбе, несомненно, есть заслуга Ибрагима. Юноша был умен, хозяйка успела дать ему образование. Сулейману было интересно проводить время с новым собеседником, разделявшим его взгляды.
Ибрагим попадает в Топ Капы с уже Султаном Сулейманом и сразу получает должность смотрителя покоев.
Смог бы Ибрагим получить даже эту должность, не будучи знакомым с Сулейманом? Думаю, нет.
К этому времени Ибрагим и внешне меняется – он становится воином, получившим уроки военного искусства. Вряд ли это было бы возможно в поместье даже прекрасно относившейся к нему хозяйки.
То есть, Сулейман находит друга с великолепными задатками, которые развиваются и позволяют этому другу занять место рядом с падишахом, стать его советником и правой рукой.
Без Сулеймана Ибрагим в лучшем случае играл бы на скрипке, веселил гостей. Даже воином, тем более полководцем, ему без подготовки было бы сложно стать. Как вариант – управляющий поместьем, учитель.
По мере возвышения Ибрагим все больше стремится к независимости. В нем живы и дружба с Сулейманом и преданность ему. Он не раз спасает повелителя от смерти. Но постепенно начинает поигрывать на струнах этой дружбы. Ибрагим просит для себя все новых привилегий, зная, что падишаху будет сложно ему отказать.
В чем была ошибка Сулеймана? В том, что он назвал Ибрагима братом, возвысил его до себя.
В сочетании со статусом раба братство с Султаном постоянно взвинчивало мозг Ибрагима. Не будь этого братства, он был бы счастлив на должности Великого Визиря. Это был самый высокий пост в Османской империи. Казалось бы – о чем еще мечтать? Зять династии, великий визирь, друг самого падишаха и самое доверенное его лицо.
Это самое лицо всю жизнь завидовало своему названному брату. В Ибрагиме жила зависть к другу и повелителю. Тот получил свой титул лишь благодаря рождению. Сулейман был свободен, имел неограниченную власть, его решения никем не могли быть оспорены.
Со стороны Ибрагима это выглядит несправедливым – друг и брат имеет просто так все, к чему он сам может приблизиться лишь своим трудом. Прекрасный полководец, политик вынужден всего добиваться сам. Он приходит к мысли, что вообще не хуже падишаха справился бы с управлением государством.
Поэтому Ибрагим стремится к тому, чего быть не могло. Он хочет стать равным Сулейману. Он выпрашивает привилегии, которых не было ни у кого. Именно выпрашивает, постоянно повторяя, что каждый пост приближает его к смерти. Это давит на совестливого султана.
Тут Сулейман делает вторую ошибку – защищает Ибрагима от самого себя и дает ему практически равную власть. Великий визирь все больше приближается по степени власти к падишаху.
Все его действия начинают повторять действия Сулеймана. Султан заказывает свой портрет, Ибрагим делает свою скульптуру.
Брат сидит на троне – почему бы и Ибрагиму не сделать то же самое под предлогом необходимости для государства?
Когда падишаха начинает настораживать поведение брата, Ибрагим плохо понимает, почему? Он не замечает, что уже давно переступил ту черту, за которой обязан был находиться.
Когда замечает, начинает манипулировать другом и братом. В ход идут обиды, отъезды, чуть ли не слезы и сопли по поводу рабства. Со своей позиции Ибрагим слезать не планировал – он уже считал себя братом повелителя. По мнению Ибрагима Сулейман обязан был вести себя, как брат. Как только Сулейман забывал об этом, Ибрагим очередной манипуляцией напоминал ему об этом.
У падишаха начался мучительный период. С одной стороны человек рядом с ним становится неуправляем, и опасен, а с другой – он ничего не может с этим сделать. Ему и стыдно обидеть брата и жалко друга, лишь статус правителя обязывает Сулеймана принять решение относительно Ибрагима.
Но этому решению предшествовало столько предупреждений, уговоров и доверительных бесед, что упрекнуть султана в казни, по-моему, нельзя.
Тема навеяна комментариями одного из читателей. Благодарю всех читателей за общение и интерес к каналу!