Часть 1 Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
В один из дней я заехала к Олегу Юрьевичу. Я располагала заветными данными и получасом свободного времени. Кстати, Филипп назвал мне их без удивления и дополнительных расспросов.
— Вас удивительно красит Ваш роман, Ирина! Глаза горят, Вы так одухотворены, энергия исходит волнами, что-то в воздухе витает… — он задумался, подыскивая слова, — возбуждающее… По поводу Вашего кавалера я Вам сегодня, как Вы понимаете, ничего не скажу. Мне нужно несколько дней.
— Для расчетов? — подсказала я.
— Ну да, ну да. Но ведь вот так и отпускать Вас не хочется. Давайте кофе выпьем! Я Вам лично кофе сварю. По древнему астрологическому рецепту. — Олег хитро блеснул карими глазами. — Милости прошу на мою холостяцкую кухню. Между прочим, туда приглашаются только избранные, — добавил он и галантно предложил мне проследовать за ним.
Кухня, расположенная в глубине небольшой квартиры, выполняющей роль кабинета для приема клиентов, оказалась на удивление уютной и функциональной. Не так я представляла себе холостяцкие берлоги! Кофе Олег Юрьевич варил прямо-таки артистично. Чувствовалось, что он делал это тысячи раз. Поэтому не торопился, лишних движений не делал, но те, что делал, были выверены и точны, и кофе приготовился как будто сам и молниеносно. Мы сидели и болтали, перескакивая с одного на другое. Мне было приятно его внимание.
«Это что же? — вдруг поразила меня мысль, — как в школе? Началась цепная реакция, когда все мальчики в классе влюблялись в одну девочку?» Значит, ожидай теперь и третьего кавалера! Кофейную паузу я затягивать не стала, потому что у Олега, скорее всего, намечался следующий визитер. Он взглянул на часы, и задерживать меня не стал.
— Ну что ж, до встречи на следующей неделе! Жду с нетерпением. Мне и самому, признаться, любопытно узнать, чем закончится эта история.
Однако встретились мы раньше оговоренного срока, и при весьма драматичных обстоятельствах.
Через пару дней мы с Филиппом пошли в театр. После спектакля, оживленно обмениваясь своими впечатлениями, решили прогуляться по бульвару. Московские бульвары удивительно романтичны зимой, особенно когда деревья в ореоле пушистого снега. Мы не спеша, шли, вдыхая влажный воздух, парок слетал с наших губ. Всё было так романтично, так затянуто романтично… Черт, черт, черт, ну сколько могли продолжаться эти романтические встречи?! И тут я нечаянно подвернула ногу. В этом нет ничего странного. Заснеженные дорожки такие скользкие, а женские каблучки такие неустойчивые… Я упала сама и потянула за собой Филиппа, пытаясь удержаться. Если честно, то больше всего в тот момент я думала о спасении моего светло-серого зимнего пальто. Филипп на ногах удержался и, смеясь, стал помогать мне подниматься. Я встала и оказалась в кольце его объятий, подняла к нему лицо, и моим тайным желанием было получить его поцелуй. Какое-то мимолетное движение души… Он расшифровал его, и по лицу пробежала тень.
— У тебя есть время сегодня вечером или ты спешишь домой?
— А что? Есть интересные предложения? — прищурилась я. Боже, как глупо всё это выглядело! Но я поняла это позже.
— Нужно поговорить, — серьезно продолжил он. — Поедем ко мне.
В нашем разговоре появилось какое-то напряжение. Наверное, предстоит серьезный разговор или даже исповедь. Почти не разговаривая, мы доехали до него на такси, поднялись в квартиру. Оглядев ее, я почувствовала, что он живет один. Мы немного нервничали.
— Тебе кофе или чай?
— Кофе.
— Тогда и я буду кофе. Вина или коньяка?
— Немного коньяка.
— Тогда и я буду коньяк.
Я всё более ощущала его решимость что-то рассказать, которая не могла пока пробиться сквозь желание оттянуть этот момент. Он насыпал сахар в сахарницу, стоя ко мне спиной, когда я подошла к нему сзади и обняла, прижавшись всем телом. Он рассыпал сахар, уронил банку, и она крутилась на полу, продолжая рассеивать его. Филипп не стал поднимать ее. Он повернулся ко мне, обнял, уткнулся лицом в волосы, и так, молча, мы стояли несколько минут. Потом Филипп отстранился, сел за стол и поднял ко мне сразу постаревшее и уставшее какое-то лицо.
— Извини, я понимаю, чего ты ждешь от меня! Трафаретного развития отношений между мужчиной и женщиной. Но этого я предложить тебе не могу!
— Почему? — глупо спросила я.
— Потому что женщинами я не интересуюсь. В общепринятом смысле. — Он несколько помялся. — Пойми, я тебя очень люблю! Ты прекрасная, умная. Если бы вдруг я надумал жениться, то только на тебе! Ну почему у нас не могут быть просто высокие отношения? У нас столько общих интересов! Мы же друзья!?
— Подружки! — сквозь слезы поправила его я, — подружки...
Он долго рассказывал мне свою непростую историю, суть которой сводилась к тому, что не мы такие, а жизнь такая. Я слушала его, и успевала думать о своем. Его восхищали мои блузки и духи, у нас во многом совпадали вкусы, но не потому, что было родство душ, а потому, что на многое мы смотрели одинаково, как две женщины.
Еще мне стало ясно, что я была хорошим прикрытием его нетрадиционности. Он же не скрывал наших встреч, и окружающие думали, что у него роман с одной разведенной женщиной с ребенком. 100% алиби! А что чувствовала я? Я чувствовала себя выброшенной на помойку. Со мной рядом сидел человек с обличьем мужчины и душой женщины. В его глазах я не была женщиной, объектом желаний и вожделений, и не была мужчиной, представителем противоположного пола. Я была никем. Это убивало.
Домой я явилась совершенно опустошенная. Полночи проплакала. На работу явилась в таком виде, что Кока не решился на меня выступать, хотя я опоздала на стандартные пятнадцать минут.
— Ира, что-то с Микушей? — осторожно спросил он.
Болван! Какие все-таки мужики тупые! Видел бы он меня на работе, если бы с Микушей что-то случилось! Я пытливо в него вгляделась. А может и он, как Филипп?.. Нет, так нельзя, во всех мужиках подозревать немужиков. Кое-как доработав до обеденного перерыва, я позвонила Олегу Юрьевичу. В конце концов, астролог это же, как гинеколог. От него нет смысла иметь секреты, если хочешь получить результат. И еще, астролог — он вне сферы страстей разных полов. Он вообще вне этих стихий. Так мне казалось.
— Олег Юрьевич!
— Ирина, рад слышать. Вы как будто чувствуете. У меня всё готово! Не всё мне совершенно понятно, но, думаю, со временем разберусь!
— Мне тоже кое-что стало понятно. И я совершенно не знаю, что с этим знанием делать. Олег Юрьевич... — я предательски всхлипнула в трубку.
— Милая моя, да что стряслось?! Успокойтесь, ради Бога. Знаете что, у меня последняя консультация должна закончиться в девять вечера. Правда, просили кое-кого посмотреть, но я откажу. Скажу, что необходима срочная консультация для постоянной клиентки. А Вы ко мне подтягивайтесь, подождете меня на кухне. Успокойтесь, не плачьте. Вы дотянете до вечера?
Я улыбнулась сквозь слезы, и это стало понятно по моему голосу.
— Да уж умирать по этому поводу не собираюсь. Олег Юрьевич, — мой голос дрогнул, — а Вы ко мне относитесь как к женщине или как к человеку?
— Как к клиентке. Но это профессиональная этика. Не скрою, однако, что в Вас трудно не заметить женщину.
— Вы, наверное, считаете меня дурой?
— Нет, я считаю Вас женщиной, — он улыбнулся, я это поняла. Прощально шмыгнула носом и, пообещав приехать к девяти, отключилась. А настроение мое улучшилось.
Я сидела на кухне и периодически принималась плакать. Боже, как испорчен этот мир! Как в нем всё поменялось местами! Подмена! Мы же вымрем все! Освободившийся Олег пришел ко мне. Я улыбнулась ему кисло и пожала плечами: «Вот, дескать, такие дела…»
— Ну, что там у нас? — нарочито бодрым голосом спросил он.
Я, путаясь в словах и эмоциях, изложила ему всю историю, несчастную, как вся моя судьба. Он отнесся ко всему происшедшему очень серьезно.
— Этот эксперимент надо прекратить. Немедленно! Эдак вы дойдете не до счастья в личной жизни, а до клиники неврозов. Конечно, и там можно встретить любовь, но давайте поищем что-нибудь поспокойнее!
— Ну, уж нет! Я попробую еще раз. Один! Как говорили во время войны, два раза снаряд в одну и ту же воронку не попадает.
— Ну да, ну да! На войне как на войне? Конечно, отношения полов — это всегда в некотором роде война. Но отношения отношениями, а любовь — это любовь. Отношения — по седьмому дому, а любовь — по пятому. Чувствуете разницу? Как постоянная клиентка, привыкайте уже к астрологической терминологии.
Мы поспорили (по моей дурацкой привычке спорить) о том, антагонистична ли любовь. И мне даже удалось его убедить в том, что любовь как философская категория, являет собой единство и борьбу противоположностей.
Продолжение следует...