Страна в Центральной Африке, которая лишь немного меньше Испании, четыре года назад попала в войну и разразилась глубоким гуманитарным кризисом. Но мало кто интересуется им за пределами границ.
В прошлом году Камерун занял первое место в списке наиболее игнорируемых кризисов беженцев в мире, ежегодно публикуемом норвежской гуманитарной организацией Norweigan Refugee Council (NRC).
Когда в результате жестоких боевых действий сотни тысяч мирных жителей перемещаются, это обычно пробуждает международное сообщество. Однако, похоже, в Камеруне это не так. Успешного посредничества нет. «На стороны мало давления, чтобы они прекратили нападения на мирных жителей», - говорится в отчете СРН в прошлом году.
28-миллионное государство, которое, по данным Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ ООН), приняло более 400000 беженцев, спасающихся от голода из Центральноафриканской Республики, и террористов из Боко Харам, Нигерия, с 2016 года столкнулось с серьезным переселением.
Бои между франкоязычным правительством президента Поля Бийи и англоязычными вооруженными сепаратистами на западе страны привели к тому, что примерно от 700 000 до миллиона человек погибли. Они также заявили, что погибло 3000 человек. Зверства совершаются обеими сторонами, сотни деревень были сожжены, а десятки тысяч людей прячутся от насилия в зарослях, где у них нет доступа к гуманитарной помощи. В Индексе человеческого развития (ИЧР) страна занимает 150-е место из 189-го.
Сложная колониальная история
Вспышкой текущего кризиса стали протесты в ноябре 2016 года, в ходе которых юристы и учителя в англоязычных регионах впервые выступили против принудительного использования французского языка в школах и судебных органах. Из-за сложной колониальной истории официальными языками в стране являются французский и английский. Однако только пятая часть населения говорит по-английски, а восемь из десяти полуавтономных регионов используют как французское, так и французское право.
Камерун изначально был немецкой колонией. Однако в 1916 году немцы были вытеснены французами и англичанами, а позже они разделили Камерун.
Французская часть получила независимость в 1960 году. Год спустя в ходе плебисцита северная часть Британского Камеруна решила присоединиться к недавно образованной Нигерии, а южная часть объединилась с Камеруном, образуя федеративное государство.
Однако федеральное устройство было отменено еще в 1972 году, и меньшинство англоговорящего населения все еще ощущает горечь во рту. Поэтому сепаратистские тенденции проявляются неоднократно, но они никогда не достигли такого масштаба, как сейчас.
Коррупция от рук диктатора
Чех Мартин Микеш впервые приехал в Камерун в 2008 году в качестве студента-биолога Карлова университета. Позже он вернулся туда, открыв школу и некоммерческую организацию, чтобы помочь восстановить местный разрушенный лес. В горах, примерно в 25 километрах по прямой от города Баменда, в самом сердце англоязычной части Камеруна, он жил с перерывами 10 лет до 2018 года.
Сегодня Микеш вспоминает, что до начала конфликта он воевал в Камеруне, особенно с огромной бюрократией и коррупцией. «Я жил там при полностью диктаторском режиме, и я часто с ним сталкивался. Мы построили школу, которая никогда не была официально зарегистрирована, потому что они хотели от меня взятки, а я отказался им платить. У меня даже не было денег», - вспоминает он сегодня из Прага, откуда он удаленно управляет своей камерунской организацией.
«Я был удивлен, что коррупция действительно существует на каждом уровне. Вы должны подкупить даже самого маленького пикколо, чтобы перенести бумаги с одного стола на другой, иначе он этого не сделает», - добавляет Микеш.
Когда ему почти удалось зарегистрировать школу даже без подкупа, начались забастовки и учебные заведения были закрыты. Некоторые школы по-прежнему пытаются выжить, но многие из них упали в англоязычной части страны.
Момент срыва
Осенью 2016 года демонстрации начались в англоязычных регионах. Сначала силы безопасности расправились с адвокатами. Через неделю к нам присоединились учителя. «Они сказали, что если их требования не будут выполнены в течение 14 дней, это займет много времени», - вспоминает Микеш, добавляя, что сам не верит в это. «Я знаю, что в мире происходят такие продолжительные конфликты, но я действительно не мог представить, чтобы кто-то добровольно выступил в такой ужасной ситуации».
Сотни людей были арестованы, десятки оказались в больницах, несколько умерли.
«Затем он развязался, вся Баменда сгорела. Бежать было некуда. Демонстрантская толпа пошла по улице и разрушила все. Они разрушили киоски по пути, бросили все в кучи и сожгли. Они построили баррикады. людей расстреливали », - добавляет Микеш.
Однако, по его словам, в то время демонстрации не были вооружены. «Речь шла по-прежнему о демонстрациях. Не было никаких сепаратистских тенденций. Они достигли уровня, который также стал невыносимым для режима. И он прервал его, отключив Интернет на четыре месяца в январе. У протестующих внезапно не было выбора».
«Как-то в это время во время демонстрации я проезжал по городу и пересек баррикаду. Впереди меня ехал броневик с деньгами и тоже хотел проехать. Но не проехал. В этот момент из него выскочил солдат с автоматом Калашникова, и я был первым позади него он начал целиться в меня », - вспоминает Микеш, как люди строили баррикады, чтобы солдаты не могли двигаться. «Я повернулся и ушел».
Независимое посольство
В октябре 2017 года сепаратисты объявили независимость Амбазонии, узкой полосы территории вдоль границы Камеруна с Нигерией. Его никто не принял, но столкновения между армией и боевиками обострились.
«Я убежал оттуда. Я был заперт в Баменде около недели, я не мог вернуться домой, потому что они перекрыли все дороги. В горах было относительно безопасно, но в Баменде все еще были солдаты, запугивающие людей и стреляющие в воздух. Молодых людей вытаскивали из домов. мальчики, они публично резали их, а затем тащили с собой. Они все еще закрыты, если они еще живы », - говорит Микеш.
Затем он вернулся в Камерун всего на шесть недель весной 2018 года. «Все было не так плохо, как я ожидал. Люди жили там нормально», - вспоминает Чех. Однако в стране уже запретили выходить на улицу в ночное время, и некоторые дороги все еще были закрыты. Его демонстрировали каждый понедельник, но безрезультатно. Людей, не закрывших свои магазины во время демонстрации, считали бастующими и избивали.
«В то время уже велись бои, но все еще было довольно далеко от Баменды, так что еще можно было куда-то добраться. Потом они начали тянуть петлю, теперь они повсюду в Баменде. Я мало ехал, я ехал только между Бамендой и горами. Прямо по этой дороге. позже они застрелили американского миссионера, но это было в то время, когда петля была сорвана, и мои камерунские коллеги боялись туда идти ».
По словам Микеша, введение комендантского часа после шести часов также имело еще один побочный эффект. «Вся ночная жизнь переместилась в дневное время, поэтому это была одна большая вечеринка. Местные жители продолжали пить», - вспоминает он.
По мере приближения президентских выборов ожидалось, что ситуация снова ухудшится. Поэтому Микеш решил отправиться домой, где его ждали жена и дети. «Президентские выборы были в октябре, и я ждал, пока они успокоятся. Но этого еще не произошло».
Однажды мы вырвемся
Хотя мечта о независимости по-прежнему актуальна среди англоязычного населения, популярность вооруженных сепаратистов постепенно снижается, поскольку местные жители уже устали от кровавой борьбы. По словам Микеша, большинство английского меньшинства снова будет удовлетворено федеративным государством, они не обязательно стремятся к независимости.
«С тех пор, как я был там с 2008 года, местные жители говорят:« Однажды мы отделимся ». Но дело не в том, что у них проблемы непосредственно с франкоязычными людьми », - говорит Микеш. «Большая часть англоговорящих людей даже живет во франкоязычной части».
Боевики, раздробленные на несколько больших и меньших групп, теперь контролируют большую часть территории на западе, но все еще не контролируют крупные города, включая Баменду.
Насилие снова обострилось в июле и августе после того, как военный суд в Яунде признал виновными десять лидеров сепаратистской Амбасонии.
Когда диктатор умирает ...
Многие считают, что война не будет разрешена до тех пор, пока не умрет нынешний авторитарный президент Поль Бийя, которому 87 лет. Человек с дипломом Сорбонны в Париже жестко правил с 1982 года, до этого он семь лет занимал пост премьер-министра. Большинство камерунцев никогда не видели другого главы государства, средний возраст в стране составляет менее 19 лет. Президент Поль Бийя.«Его смерть на какое-то время усугубит ситуацию. Когда другие перераспределят много, может быть, снова станет лучше», - надеется Микеш, который хотел бы вернуться в Камерун. Но не исключено, что клан Бийя останется у власти.
«Его смерть на какое-то время усугубит ситуацию. Когда другие перераспределят много, может быть, снова станет лучше», - надеется Микеш, который хотел бы вернуться в Камерун. Но не исключено, что клан Бийя останется у власти.
«Его сын стал появляться в Камеруне, может быть, власть передадут, как в династии. Похоже, что все его там держат», - заключает Микеш.
Если вам понравилась статья, ставьте лайк и подписывайтесь.