Размышления о суррогатном простукивании
Простукивание для кого-то еще называется суррогатным простукиванием. Многие, кто его использует, в том числе и я, считают, что это сродни молитве. Когда я впервые услышала о суррогатном простукивании, я была обеспокоена тем, что могу навредить кому-то, кому не нужна моя помощь. Гэри Крейг, основатель ТЭС, проливает свет на это. Когда его спросили, считает ли он, что простукивание для других является навязыванием своей воли, он сравнил это с молитвой. «Обычно мы не спрашиваем, можем ли мы молиться за тех, кого любим», — сказал он. Мы делаем это всякий раз, когда собираемся послать им энергию любви.
Так много людей в нашей культуре живут изолированной одинокой жизнью, и когда с ними что-то происходит, например, смерть любимого человека, они чувствуют себя одинокими в своем горе и боли. Это недавно случилось с нашими дальними родственниками. Как только я услышала новости об их утрате, я начала задаваться вопросом, что я могу сделать, кроме звонка, чтобы выразить свою печаль, отправки открытки и внесения пожертвования в определенную благотворительную организацию. Мне почти сразу пришло в голову, что я могу сделать простукивание для них.
Во время своего раннего обучения ТЭС я узнала, что суррогатное простукивание может выполняться так, как если бы мы были тем человеком, для которого мы простукиваем, и в этом случае мы используем местоимение «я», когда создаем наши установочные фразы и фразы-напоминания; в этом сценарии мы видим себя человеком, к которому мы обращаемся. Мы также можем использовать третье лицо, простукивая на него. В обоих случаях наши намерения состоят в том, чтобы улучшить ситуацию.
Суррогатное простукивание для кота Джими
Впервые я применила суррогатное простукивание для любимого кота Джими после того, как ему поставили диагноз «рак костей». Наш ветеринар сказал, что я буду ответственна за качество жизни Джими, и что, когда я почувствую, что страдание слишком сильно, могу попросить ветеринара вернуться в наш дом и усыпить его. В течение нескольких месяцев после того, как Джими поставили диагноз, он продолжал выходить в сад, чтобы греться на солнце, сытно есть и даже играть со своей гораздо более молодой соседкой по дому, кошкой. Единственным признаком его рака была хромота, начавшаяся после того, как он прыгнул со своего любимого места на моей кровати. Именно эта хромота и побудила меня отвезти его к ветеринару.
Из-за его хромоты я подозревала, что Джими испытывает боль, и наша первая сессия ТЭС началась спонтанно, когда он сел рядом со мной на диван, пока я читала. Джими был агрессивным котом, не любил мурлыкать или обниматься; до того, как переехать со мной в Вермонт, он прославился в нашем районе Китченера, в провинции Онтарио, тем, что преследовал собак, которые осмеливались гулять по тротуару перед нашим домом. Я восприняла его решение сесть рядом со мной как приглашение. Когда он успокоился, я постучала по руке и сказала:
«Хотя я не уверена, что простукивание для Джими поможет ему, я готова попробовать это для него. Хотя у Джими был диагностирован рак костей, и ветеринар говорит, что ему осталось жить всего несколько месяцев, я люблю его и хочу сделать его последнюю главу жизни максимально комфортной. Хотя я никогда раньше не делала ничего подобного и понятия не имею, облегчит ли это боль Джими, я хочу попытаться помочь ему, чем смогу. и я верю, что я буду знать что говорить и делать, чтобы он чувствовал себя любимым и довольным».
Когда я начала простукивать по точкам на моем лице и теле, притворяясь им, я сказала: «Эта боль в бедре» несколько раз. В какой-то момент я поняла, что мои эмоции также были вовлечены в это событие, и начала использовать свои страхи за него, снова простукивая, как будто я была Джими. Постукивая по точкам, я говорила:
«Джейн беспокоится обо мне. Она не хочет, чтобы я страдал. Она знает об этой боли в моем бедре». Когда я закончила повторять эти напоминания во второй раз, постукивая по лицу и телу, Джими встал и сел мне на колени. Я восприняла это как неоспоримый знак того, что суррогатное простукивание для него работает.
Мы усыновили его в середине девяностых, после нескольких встреч у ветеринара по поводу болезни нашего домашнего пса Майка. Каждый раз, когда я наклонялась, чтобы подбодрить Майка, кот в ящике наверху игриво протягивал лапу, чтобы взъерошить мои волосы, и приветливо мяукал. После нескольких таких дружеских бесед с этим молодым котом я попросила ветеринара рассказать мне его историю.
Она рассказала нам, что его и его сестру выбросили из машины, и что оба — она догадалась, что им было около 8 месяцев по состоянию зубов — были серьезно травмированы этим событием. Она удочерила сестру и искала дом для брата. Поскольку кот буквально потянулся ко мне, я решила взять его домой.
Несмотря на раннюю травму, Джими был по-своему игрив и общителен. Он и Майк стали лучшими друзьями, и Джими часто сопровождал нас на прогулках по окрестностям; на самом деле, мы часто задавались вопросом, не заболел ли Майк специально, чтобы помочь нам найти Джими, потому что его болезнь, та болезнь, которая ввела в заблуждение нашего ветеринара и никогда не была диагностирована, чудесным образом исчезла, как только мы приняли решение усыновить этого необычного кота.
Домашние животные общаются очевидными и тонкими способами; Стиль Джими был очевиден. Ему нравилось быть рядом с нами, но не слишком близко, поэтому то, что он сидел у меня на коленях, когда я простукивала для него, позволило мне понять, что происходит что-то необычное. В какой-то момент во время нашего первого сеанса простукивания я задумалась о том, чтобы простучать прямо по нему. Я начала очень осторожно постукивать по его макушке, говоря: «Эта боль в бедре». Его мурлыканье стало громче. Мы просидели так минут пятнадцать или около того, а затем он дал понять, что сеанс окончен.
В течение последних месяцев его жизни я ежедневно общалась с Джими. Это не только доставляло ему удовольствие, но и помогло мне подготовиться к тому дню, когда я в последний раз позвонила ветеринару. В день его смерти, до приезда ветеринара, мы с Джими сидели вместе. Он вошел в мою жизнь жарким летним днем в августе 1996 года, маленький травмированный котик, который оказался красивым и мудрым учителем границ, а в последнее время и силы суррогатного простукивания. Он покинул меня солнечным февральским днем 2012 года мирно и с удивительным доверием.
Подарок Джими
Благодаря своему личному опыту с суррогатным простукиванием, я не понаслышке знаю, какой комфорт и облегчение оно может дать. После смерти Джими, когда в мире происходят вещи, которые затрагивают мое сердце и душу, я обращаюсь к людям и местам, в которых это происходит. Иногда я простукиваю так, как если бы это я сама оказалась в той ситуации, а иногда я простукиваю как любящий и сострадательный свидетель события. Что касается наших дальних родственников, я буду обращаться к ним с любовью, которую я узнала от моего дорогого Джими, веря, что через мили между нами любовь и облегчение проявятся для них в той форме, которую они больше всего желают.