В тот вечер, когда пропал кот, я шла босиком по лавандовому полю. За спиной рушился мир. Я не оборачивалась.
Гремели люди, второпях запихивая свою душу в очередные стандарты. Рвались красные нити, отдавая хрустом в висках. Ноги утопали в пепле.
Лаванда не растёт на пепелище.
Я сидела на деревянном мосту над рекой и любовалась рассветом. Как может солнце одновременно садиться и вставать? При мне оно всегда себя так ведёт — заходит для прошлого, восходит для будущего.
И нет этому края.
Кто-то кричал. Тонко, надрывно. Переходил на вой, звенел истерическим смехом, замолкал.
Я куталась в одеяло, прячась от ветра, ледяными пальцами сжимающего горло. Хотелось горячего чая и обнять кота. Где он, негодник? Наверное, гуляет по питерским крышам.
Хоть кто-то из нас.
Оказалось, кот спал и совсем не терялся. В комнате пахнет лавандой. Одеяло мокрое, и закончился голос.