8 августа 1941 года Марина Цветаева с сыном Георгием отправилась в эвакуацию в Елабугу.
На речном порту в Москве провожал её давний друг Борис Пастернак,который увидев разрозненные вещевые мешки и чемоданы Цветаевой, подвязал их бечевкой и подписал "Цветаева мест 5 до Елабуги".
В это время на причале был и молодой поэт Виктор Боков, он также видел уезжающую Цветаеву. В 1942 году Боков, находясь в камере предварительного заключения, напишет об этом стихотворение. Позже стихотворение будет названо "Проводы Марины Цветаевой"
Подробно об отъезде пишет в дневнике Георгий Эфрон.
"Нахожусь на борту " Александра Пирогова", который плыветплывёт по каналу Москва-Волга.... В Горьком меняется маршрут. Всего путешествие продлится 8 дней. Окончательное место назначения - город Елабуга, на реке Каме. Население 15000 ж. Говорят, там есть русская школа. Это в Татарии. Довольно паршиво, но все, что я мог сделать, чтобы противостоять этому отъездуотъезд, я сделал,включая угрозы, саботаж отъезда и вызов на помощь общих друзей. Ничего нельзя было сделать. Но так как я не способен один в Москве зарабатывать себе на жизнь, я уехал, хотя очень злой и полный опасений о завтрашнем дне. Кстати, на борту "Пирогова" находится тип, который окончил 7 классов и который тоже плывёт в Елабугу вместе с матерью. Зовут его Саконский. Он - парень культурный, симпатичный. Конечно, мы хотим ходить в школу. Колхоз нам улыбается, ноиктоно кто знает? Может быть, обстоятельства заставят нас работать. Хорошо, что мы сидим вместе, на одной скамье, а этот Саконский очень культурный для своего возраста (кстати, и моего).... Кроме того на борту есть ещеещё другой тип, окончивший 10 классов, который тоже едет в Елабугу. Уезжая из Москвы, я написал 3 письма: Муле, Вале и Мите. У меня совесть абсолютно спокойна. Я сделал решительно все, что было в моей власти, чтобы не уезжать из Москвы. Мне это не удалось, да и не могло быть иначе. Теперь я уже в чужих руках, я подчиняюсь, но рене слишком. Мы плывем в 4-ом классе - худшем. Откровенно говоря, все ещё не слишком скверно. Мы спим сидя, темно, вонь, но не стоит заботиться о комфорте - комфорт не русский продукт. Я устроил свой Генеральный штаб на палубе первого класса. Я ведь - хитрец (я, кстати, там сижу, пока меня не выгнали). С палубы видна река, все. В смысле жратвы - хлеб с сыром, пьём чай. Мне на вопрос жратвы плевать. Но чем будет заниматься мать, что она будет делать и как зарабатывать на свою жизнь? Главное - держаться около Саконских, вместе вернее. Возможно, удастся устроиться в Казани. Все очень неопределенно. Посмотрим. Я не питаю никаких иллюзий. Я живу изо дня в день. Одно хоть хорошо, это то, что есть парень моего возраста, который едет туда же, куда и я. "