Летом 1985 года я закончил школу в Омске и в июле поступил на ММФ НГУ, где и жил последующие (почти) 5 лет в общаге №3 по улице Пирогова.
Первый курс в целом обошелся почти без фантастики. Первый семестр мы гуляли, бродили по комнатам к девушкам, ложились спать после 2 часов ночи и так далее. К зиме я почувствовал, что ситуация неправильная – если в школе я мог что-то пропустить и за вечер нагнать сколько нужно страниц из учебника, то здесь это почему-то не выходило, потому что в мозги не вошла начальная база. Сдав первую сессию каким-то чудом без троек, я взялся на учебу, и мы с моим другом Бауржаном весь второй семестр честно отпахали в читальном зале библиотеки НГУ, методично изучая все предметы (поскольку в общаге это было очень трудно делать). Со второго курса учеба немного вошла в колею, хотя матанализ так и остался для меня самым нелюбимым предметом.
В Новосибирске было много книжных магазинов, но это в самом Новосибирске, а мы – в Академгородке. Но в Академе тоже было три книжных – один большой в пристройке к Торговому Центру, потом еще «Наука» на Морском проспекте и небольшой, но очень хороший букинист тоже на Морском. В этих книжных я часто начал бывать, хотя журналы уже практически не покупал, но покупал кое-что по математике. В большом магазине был отдел иностранной литературы – то есть самые настоящие книжки, изданные за рубежом. Стоили они достаточно дорого (то ли 8, то ли 10 рублей за стандартный покетбук). Но можно было приходить и смотреть, какие книжки там лежат на полке, и вдруг появилось что-то новое. Обычно на самом видном месте почему-то лежал «Замок лорда Валентайна» Силверберга, он мне особо запомнился. В итоге я все-таки прикупил пару-тройку книжек – сборник рассказов Брэдбери, что-то под редакцией Азимова и книжку Кларка. Правда, если первые две я немного начинал читать, то до последней в итоге не дошли руки, и я только через несколько лет понял, что это вообще не фантастический роман Кларка, а биографический роман про то, как он во время войны налаживал какую-то систему у самолетов. Этот роман вплоть до последнего времени не был издан на русском языке, она появилась только у малотиражников в этом (2020) году и под названием «Глиссада».
Основные же книжные находились в самом Новосибирске, обычно я обходил Красный проспект, где находился огромный Дом книги, а еще заходил в «Техническую книгу» и еще одну «Науку». В Доме книги тоже бывали интересные зарубежные издания, не только по фантастике, например, я купил себе (кажется, за 9 руб.) один из выпусков югославского «Информатора» (это такой периодический толстый шахматный сборник лучших партий в мире за последние полгода-год).
В это время уже вовсю работали отделы книгообмена, и я этим начал пользоваться, изучая систему и находя в ней слабые места, которыми можно было воспользоваться.
Итак, вспомним, как работал отдел книгообмена. Начальница такого отдела должна была быть отличным специалистом, чтобы оценить не только качество книги, но и ее «дефицитность». «Обменную цену» книги устанавливали в баллах, как правило, по 10-балльной шкале. Большинство книг они не брали вообще, потому что им пытались отдать книги, которые можно было свободно купить. Например, покет из серии «Библиотека советской фантастики» мог стоить 1 балл, но мог стоить и немного больше, если книга была более редкая и популярная. 10 баллов мог стоить, например, «Наследник из Калькутты» или «Нерв» Высоцкого, 9 баллов – классические издания Дюма, 8 баллов – кишиневский Гаррисон-Шекли, 6-7 баллов – кишиневский Азимов-Уэллс. Особо хорошие книги начинались от 7-8, и на них нужно было долго «накапливать баллы». Понятно, что были опытные книжные жучки, которые приносили такие книги в ассортименте, но у меня не было такой возможности, поэтому приходилось хитрить. Таких возможностей немного обыграть систему было несколько.
Всегда были хорошие дефицитные книги, издаваемые в региональных книжных издательствах. Понятно, что они все равно считались дефицитными, но все же в том городе, где они издавались, они были менее дефицитными. Скажем, новосибирское издание «Хоббита» могло в Новосибирске стоить 1-2 балла, а вот в Омске, Томске или Красноярске – 3-4, а в Севастополе - 4-5 баллов. То есть, можно было приехать со своими местными изданиями в другой город, и там их хорошо сдать, тут же на эти баллы взять или лично себе, или что-то, что недорого там, но более дорого у нас. Это было удобно для тех, кто часто ездил по командировкам. Я, правда, не ездил по командировкам, но, по крайней мере, в Севастополе мог меняться.
Другой вариант (совсем тонкий) подразумевал, что даже в пределах одного города книги могли стоить в разных книжных по-разному в баллах. Оценивает их товаровед – а она тоже человек, оценка может плясать по городу в диапазоне 1-2 баллов. Кроме того, если в отделе была уже книга с «ценой», например, 6 баллов, то следующая такая же книга бралась на полку уже за 5 баллов. Таким образом, появлялась возможность играть на разнице котировок в пределах города.
Для тех, кому был важен именно текст, а не внешний вид книги, была возможность иногда хватать желаемую дефицитную книгу по небольшой «цене» в не очень хорошем состоянии, потому что такие книги оценивались дешевле. Я себе таким образом взял за 6 баллов 16-й том БСФ с Шекли.
Ну и конечно, была возможность посылать книги туда-сюда посылками. У меня было несколько адресатов в Красноярске, Москве, Ростове, Ташкенте – я им посылал новосибирские книги, а они мне – свои местные. Отлично так работалось, когда началась новосибирская Агата Кристи (красная, изд-ва «Гермес», до сих пор отличное и очень полное собрание сочинений).
Почтовые извещения о посылках исправно приносились мне в общагу, при этом на фоне соседа по комнате Юры, которому в посылках из Средней Азии переправляли гашиш, все было совершенно законно.
Наличие отделов книгообмена очень сильно мотивировало на то, чтобы что-то делать. Потому что на книжный рынок я не ездил (за всю жизнь купил там только одну книгу – Гаррисона/Шекли за 25р на Кузнецком мосту), а здесь – куча отличных книг, которые вот они стоят. При этом я смотрю на книги, у многих прекрасно помню их содержание, год издания, а те жулики, которые приходят и их сдают – явно ничего этого не знают. Это несправедливо, следовательно, я должен предпринять усилия, чтобы у меня все эти книги были, потому что я умнее, чем они.
Это уже начинается рассказ про другое, вопрос книготорговли мы затронем ближе к концу мемуаров. Идея книгообменов была отличная, но такие отделы перестали существовать в начале 90-х, когда книги стали просто продавать не по госцене, а по обычной рыночной цене (аналогом которой ранее служили баллы).
Также в Новосибирске я ознакомился с таким видом книг, как фотокопии. Грубо говоря, фотографировались все страницы книги, и продавалась толстая пачка фотографий. Это стоило рублей 10 или больше, у меня была такая «Сказка о Тройке» и «Улитка на склоне», но они у меня куда-то, к сожалению, потерялись за эти годы.
Зато что реально расцвело во второй половине 80-х – это фантастика в периодике, в особенности это касалось журналов.
До перестройки, конечно, фантастика печаталась в журналах, в том числе достаточно регулярно. Я уже раньше упоминал про «Технику-молодежи» и «Юный техник», которые я покупал во время «хождения по киоскам». Фантастику регулярно печатал журнал «Знание-сила» (кстати, именно там я впервые прочитал Пелевина), на последней странице журнала «Вокруг света» печатались короткие фантастические рассказы с ударной концовкой (мне особо запало в память «О высоких материях» Шекли), фантастику печатала «Химия и жизнь», всегда был «Уральский следопыт» (только я про него узнал не сразу), да и отдельные рассказы и повести могли быть напечатаны где угодно. Например, роман Б.Бовы «Человек умноженный» был опубликован в журнале «Сибирские огни» №№7-8/1984 год, и, насколько я знаю, с тех пор больше вообще нигде не выходил на русском.
Но после начала перестройки все журналы бросились печатать всякое разное интересное, у всех резко выросли тиражи, и в погоне за этим к печатанию фантастики присоединялись все издания, кто только мог по профилю, а кто не мог по профилю – плевал на профиль и все равно печатал.
«Гадкие лебеди» Стругацких впервые были опубликованы (отдельные главы) в журнале «Изобретатель и рационализатор» №№9-10/1986. Уже полностью они вышли в рижской «Даугаве» №№1-7/1987, а через год после этого - в третий раз – в журнале «Природа и человек». Эта же «Природа и человек» давала в 1988 повесть Пола и Уильямсона «Подводный город». Журнал «Человек и природа» (это другой журнал!) начал печатать «За миллиард лет до конца света», хотя эта повесть уже издавалась ранее и в книгах минимум дважды. Не менее двух рассказов Кира Булычева из Гуслярского цикла были опубликованы в журнале «Мелиоратор». Журнал «Звезда Востока» из Ташкента напечатало роман С.Лема «Мир на Земле». Журнал «Урал» печатал произведения молодых челябинских авторов - «Станок небес» Ле Гуин и «Заводной апельсин» Берджесса. Киевская «Радуга» издала не только родного Росоховатского «Вариант ИД», но и рассказ Каттнера «Хэппи-Энд» (а заодно и Набокова с Агатой Кристи). Отлично выступал казахский журнал «Простор» - роман Артура Кларка «Город и звезды», повести Прашкевича, рассказы Столярова («Изгнание беса»), Лукьяненко («Категория зэт»), Булычева («Петушок»). Те же «Сибирские огни» в 1991 издали «Паразитов мозга» Колина Уилсона. Молдавские «Кодры» продемонстрировали в 1989 «Седьмой уровень, или Дневник последнего жителя Земли» какого-то Рошвальда. Это мы еще не сказали про «Родник» из Вильнюса, «Студенческий меридиан», «Смену», «Аврору», всевозможные толстые литературные журналы, газету «Литературная Россия», ну и, естественно, про лидера отечественной фантастики в периодике – журнал «Уральский следопыт», про который кто-то напишет значительно лучше, чем я.
Благодаря предварительным планам и анонсам про грядущие публикации можно было узнать заранее, и либо выписать такой журнал по почте, либо искать в киосках. В конце 80-х я выписывал больше 30 разных журналов (конечно, не на адрес общаги, а на адрес знакомых в Академгородке).
Я здесь еще не упомянул журнал «Парус», в которого начал мемуар, поэтому перейду к этому вопросу.
Итак, где-то в середине 1988 года вышел «фантастический» выпуск минского журнала «Парус». К сожалению, этот номер у меня не сохранился. Кроме фантастических рассказов, там была рубрика «Фан-контакт», где были опубликованы почтовые адреса разных любителей фантастики со всей страны, и им можно было написать. Я написал по большинству адресов, с кем-то завязалась переписка, стали появляться новые адресаты и так возникла группа «Четвертое поколение».
Сначала мы просто писали рассказы и рассылали их друг другу. В группе были Геннадий Мельников (Чебоксары), Виталий Тюнников (Казань), Роман Кутовой (Киев), Дмитрий Патраков (г. Азов Ростовской области), Игорь Попов (Лабинск), Сергей Колбушков (Мурманск), Денис Пинчук (Мурманск), Сергей Мельничук(?) (Минск). На мой взгляд, хорошо писал только Виталий Тюнников, потом я опубликую его два рассказа в «Университетской жизни» на страничке фантастики, но это тема другой главы.
Постепенно созрела идея создания Заочного КЛФ «Четвертое поколение» и (естественно!) издание на его базе журнала фантастики. У нас был Устав ЗКЛФ, какие-то Положения о журнале («не допускать к редколлегии ни одного писателя-фантаста, чтобы не портить журнал»), система круговых рецензий – когда рассказы рассылаются всем участникам группы, и все голосуют и объясняют, почему.
Да, кстати – естественно, все это было в бумажных письмах, рассказы печатаются на машинке, покупаются конверты и т.д. Никакой электронной почты еще не было.
Журнал предполагали назвать «ФАНТОМ» («Фантастика, Объединяющая Молодежь», молодежь – это до 25 лет). Хотя Виталий Тюнников предлагал назвать журнал «Кукушкины слёзки» и даже слал творческие тексты, почему именно. Название отличное, только ни хрена не продаваемое по тем временам.
Самым активным и бодрым в плане издания был Сергей из Минска. Он писал, что у него все схвачено, он знает, где взять СКВ (доллары), бумагу, типографию, компьютеры, у него в консультантах помощник председателя Госкомиздата Белорусской ССР, фамилию которого он назвать не может по понятным причинам, а начальный тираж журнала надо делать 1 млн. экземпляров, через год доводить до 10 млн., а потом выходить на зарубеж. Цена журнала, по его расчетам,должна быть 5 рублей, и по этому поводу у нас были дискуссии. То есть, по поводу тиража в 10 миллионов у нас вопросов не было, а вот к цене 5 рублей – были.
Коллектив постепенно рассыпался в начале 90-х, когда кто-то в армию ушел, кто-то вернулся и начал работать, сейчас у меня в контакте только Гена Мельников, он живет в Москве и занимается блогерством.
Тем не менее, мы сделали много разного интересного, по крайней мере, десяток неплохих рассказов общими усилиями написали, общались и развивались. Даже не знаю, подавали ли мы наш ЗКЛФ «Четвертое поколение» на регистрацию куда-либо и находились ли в справочниках КЛФ.