Есть на свете такие люди, которые постоянно что-то находят. Причём неважно, где именно они оказываются: в каменных ли джунглях или тропических. Им всё равно обязательно что-нибудь да попадётся на глаза: деньги и телефоны, оставленные на лавочке в парке, или кем-то обронённые в лесной чаще личные вещи, выброшенный волнами на берег туристский инвентарь, или принесённые ветром из ниоткуда надувные круги.
Разве не о таких у нас обычно говорят что-то в стиле «везунчики по жизни»? В Испании о них отзываются ещё более поэтично: «Tienen una flor en el culo». Самый близкий русский аналог – это, пожалуй, рождённые под счастливой звездой.
И я, как ни странно, одна из них. Наверное, именно поэтому мне и повезло стать волонтёром международной археологической экспедиции, проводившейся в республике Тува под эгидой РГО (Русского географического общества).
Мои друзья, узнав, что я прошла отбор, громко смеялись. Они не сомневались в том, что я обязательно что-нибудь да найду. Даже несмотря на то, что в 2018 году только-только начали исследовать курган «Туннуг», и к августовской смене, участником которой мне посчастливилось быть, археологи перешли лишь к стадии расчистки прикурганной территории. Ну, то есть находки там были не то чтобы очень ожидаемы. Но так ли это оказалось на самом деле?
Более 30 волонтёров из разных городов и стран (США, Великобритания, Латвия, Казахстан, Индия) трудились на раскопе каждый божий день, за исключением воскресенья. Раздерновывали квадраты, зачищали камни. После нечастых, но довольно обильных дождей вычерпывали воду там, где не справлялись помпы.
В общем, работали в полную силу. Бок о бок с именитыми археологами-сотрудниками Института истории материальной культуры РАН, густобородыми членами многочисленных (зачастую самых экзотических) экспедиций и даже с иностранными специалистами, при взгляде на которых было сложно избавиться от ощущения, что ты отнюдь не в фильме про Индиану Джонса. Такие у них фактурные и кинематографичные профили.
Да и окружающая обстановка к этому располагала: курган Туннуг находится в Долине царей, потрясающем по живописности месте, никоим образом не тронутом цивилизацией.
Ввиду особенностей ландшафта добирались из лагеря до раскопа мы на болотоходе.
Эдакой гусеничной электричке или пассажирском танке – кому как проще это транспортное средство обозначать. Мы в шутку называли его тувинским убером и всякий раз стремились занять место в кабине водителя. Поскольку, сидя там, можно было почувствовать себя капитаном, бороздящим просторы удивительных по своей структуре «морей», более известных в народе под названием «болото»
Однако именно оно – одна из причин такого пристального внимания археологов к этому кургану, который хотя и был обнаружен в 1971 году, до 2018 года оказывался вне зоны академической досягаемости.
Заболоченность территории, на которой находится Туннуг, учёным только на руку: во-первых, его, по всей вероятности, за несколько десятков столетий не разграбили (он датируется IX в. до н.э.), а во-вторых, вечная мерзлота помогла сохранить органику: останки людей, животных, ткани, предметы из дерева и кожи.
Так что абсолютно неудивительно, что даже прикурганная территория радовала в 2018 году участников экспедиции находками. Всех, кроме меня. Ибо как-то так вышло, что моя везучесть в плане обнаружения диковинок там, где их совсем не ждут, на месте, идеально предназначенном для этого, вдруг куда-то улетучилась. Испарилась, исчезла и оставила меня пребывать в недоумении. «Кажется, во мне что-то сломалось!» – заключила я, удивлённо взирая по сторонам.
Ведь было чему удивляться: каким-то абсолютно чудесным образом я умудрялась оказываться в эпицентре находок. То справа, то слева от меня коллеги то и дело обнаруживали или кости, или керамику. Моя подруга из Латвии Джесика даже нашла железное стремя. А я лишь хлопала глазами и не понимала, как такое вообще возможно. Как будто духи Тувы по очереди водили меня за нос, не давая прочувствовать этот ни с чем не сравнимый азарт, разряд электричества, пробегающего по всему телу в момент обнаружения предмета из далёкого прошлого.
Уже дней через десять моя невезучесть стала чем-то вроде локального мема. В конце рабочего дня ребята на пучке языков спрашивали, как у меня дела. И иронично улыбались, зная, что я в который раз разведу руками.
Призраки прошлого (так я мысленно окрестила всех, кто находился вне хронотопа экспедиции) тоже то и дело бомбардировали меня вопросами: «Ну что, Алён, нашла что-нибудь интересненькое?» В ответ они получал лишь смайлы: *лол* и *кек*.
Не придумав ничего лучше, как просто смириться с ситуацией, я амбициозно устремилась к новой цели – стать единственным волонтёром смены, который так в итоге ничего за месяц работы на раскопе не найдёт. Отличная причина оставить свой след в паблике «Сомнительный повод для гордости», не так ли?
«Но, как известно, именно в минуту
отчаянья и начинает дуть
попутный ветер», –
значится в стихотворении И. Бродского «Дидона и Эней». Так и вышло! Ровно тогда, когда я перестала на что-то надеяться и с замиранием сердца вглядываться в каждый клочок земли, всё и произошло.
Накрапывал мерзкий дождик, и мне было дико некомфортно сидеть на корточках в луже грязи, очищая камни от не шибко приятной по консистенции влажной и холодной земли. Хотелось чего-то более динамичного и активного. Пусть это и не подразумевало бы возможности наткнуться на артефакт. Зато позволило бы мне не продрогнуть до косточек и не заболеть. Будучи южной душой, не привыкшей к летним температурам ниже 25 градусов, этого я опасалась больше всего. О чём и не замедлила сообщить нашему руководителю. Он, конечно, удивился моему стахановскому порыву взяться за более тяжёлую работу, однако эту затею всё-таки поддержал. И отправил меня на другой участок.
«Время собирать камни!» – пошутила я, переходя на новый квадрат. Туда, где трудились в основном парни. Пока они вытаскивали из земли большие и тяжелые валуны, складывая их в тачку, а потом, напрягая все мышцы корпуса, отвозили её на отвал, я решила заняться мелочёвкой. Выхватывала те камни, что плохо лежали, и наполняла ими вёдра, которые потом несли к тачке и опорожняли в неё мои более сильные и мускулистые коллеги.
И вот подняв один из камней, я замерла… Под ним оказалось что-то незнакомое мне по структуре.
– Кажется, я что-то нашла, – неуверенно и совсем негромко проговорила я, не в силах оторвать взор от выпирающей из земли штуковины.
– Ты? Нашла? – засмеялись ребята, помнящие о моей невезучести.
– Ага, – застыла над необычной находкой я.
– Что же это? Кость?
– Нет.
– Керамика?
– Нет.
– А что тогда? – удивлённо спросили коллеги, на ходу сочиняя очередную шутку на этот счёт.
– CD-диск! – неожиданно даже для себя самой выпалила я.
– Какой еще CD-диск? – оторопели окружающие, на миг перестав работать и повернувшись в мою сторону.
– Mini CD! – серьёзно ответила я, вглядываясь в находку. И тут же голосисто захохотала от абсурдности собственного предположения.
Разумеется, любопытство тотчас же взяло своё. Ко мне подошли руководители.
– Ого! Ничего себе! Вот это да! – восклицали столпившиеся вокруг нас волонтёры, хотя я по-прежнему не особо понимала, что же всё-таки оказалось под камнем.
Выглядело это довольно странно. Даже тогда, когда предмет был полностью изъят из земли.
Есть предположения, что бы это могло быть?
Бронзовое зеркало к вашим услугам! Также известное, как кузунгу, оно является обязательной принадлежностью каждого шамана Тувы. По шаманистским представлениям кузунгу изготовлялись небесными кузнецами и сбрасывались на землю, что отчасти свидетельствует об их древнем происхождении. Зеркала прикреплялись к плащу шамана куму: одно – на грудь с правой стороны, другое – на спину.
Бронзовое зеркало – символическое изображение солнца, которое являлось знаком принадлежности шамана Солнечному миру, то есть Среднему миру. И служило ориентиром в его путешествии по Нижнему миру. Считалось, что духи Нижнего мира боятся солнечного света, поэтому находящееся на груди зеркало играло роль оберега.
Обнаруженный мною артефакт пополнил коллекцию древнейших находок Южной Сибири, датируемых VIII в. до н.э. Такие плоские зеркала были важной статьёй китайского импорта, что свидетельствует о непосредственных контактах населения Сибири и Китая.
Особенно любопытно то, что у многих древних народов зеркало было известно как атрибут именно женского божества: Исиды и Хатхор в Древнем Египте, Венеры в Риме, Афродиты в Греции, Табити и Кибелы в Скифии, Богини Матери у саков и других ираноязычных народов Средней Азии, Аматерасу в Японии, Дянь-му и Нюйвы в Китае. Все эти богини были связаны с культом солнца и плодородия.
И абсолютно неудивительно, что их атрибутом стал именно этот предмет. Почему? Да хотя бы потому, что поверхность металлических зеркал, концентрирующая и отражающая световые лучи, воспринималась как источник светового очага и символизировала светила. А кроме того, зеркало, отражая мир, как мы знаем, удваивает действительность, умножает её и вследствие этого ассоциируется с множественностью. Способность металла отражать свет и умножать действительность повлияла на формирование мифологического образа зеркала как символа солнца и плодородия.
Солярная символика отразилась и на положительной магии предмета, и на его охранительной и очистительной функции. И по сей день зеркало-солнце используется в Туве как оберег, охраняющий шаманов от злых духов во время камлания, и как средство для предсказания, некий портал, подвигавшись в котором, можно увидеть прошлое и будущее, события, людей, их состояния и болезни.
В лучших традициях жанра моя находка стала эдакой нитью Ариадны, уцепившись за которую археологи смогут пройти внезапно замаячивший перед ними загадочный лабиринт. Но лишь тогда, когда вскроют большую часть погребальных камер кургана. Поскольку даже на нынешний момент не совсем ясно, откуда взялось на прикурганной территории это зеркало.
То ли его обронил кто-то, кто пытался разграбить курган шесть веков спустя, но был убит, будучи застигнут за этим недухоугодным делом. Такое предположение позволяет сделать найденное неподалёку железное стремя, датируемое II в до н.э. То ли оно всё-таки принадлежит шаману. Но тогда ещё более удивительным оказывается то, что этим зеркалом пользовались на протяжении более чем 5 столетий.
Как бы то ни было, свою волонтёрскую миссию я выполнила: обнаружила находку, ставшую одним из самых ценных артефактов сезона 2018 г. и даже впоследствии засветившуюся в stories официального Instagram-аккаунта Google.
Да-да, благодаря участию в экспедиции швейцарского археолога Джино Каспари об исследовании самого крупного (140 метров в диаметре) и самого раннего из известных на сегодняшний день скифских памятников знают теперь не только в России, но и за рубежом. Ну, а теперь о Туннуге ведаете и вы!
Алёна Петрова