Эпиграф: Путём пинков, числом четыре, что дал мне алебардщик рыжий, пробрался ловко я сюда. Увы, чтоб вход иметь свободный, не надо к продавцу билетов идти - билет у вас в кармане, он называется - бесстыдство, его имея вы пройдёте в любые двери и места.
#байкиизсклепа
Внимая с долей скепсиса легендам городским, о том, как сказочно богат наш пенсионный фонд, я всякий раз поражена бываю убожеством их клерков на местах. Вот хоть отдел их на Изюмской - просто мрак: такая теснота, обшарпанные стены, затоптанный линолеум, все разные столы и стулья, как будто собирают по помойкам они всю эту мебель для себя. А если кто из них решит придать уюта унылым и печальным этим стенам, то только все совсем усугубляет, и только все становится печальней. Зал ожидания, например, украшен большою с попугайчиками клеткой. И как-то сразу чувствуешь, что это осталось от умершего клиента. Сегодня там я снова побывала, понятно, что ковид все заострил. Пришла я потому, что дозвониться туда за целый день не получилось. Хотела я встать в очередь на сайте, но там часы расписаны приёма до середины января двадцать второго года. Решила я тогда подъехать лично, хоть посмотреть, что там у них твориться. Народу - тьма на лестнице толпилась. На узкой лесенке с побитыми углами стояли люди в масках, ожидая, когда к ним кто-нибудь из фонда выйдет. Вот дверь тихонько начинает отворяться, и все скорей кидаются вперёд, галдят и просят. Я тоже кинулась, размахивая справкой. Кричу: «Я тут ребёнку - инвалиду продлила справку розовую, как мне мое пособие восстановить?». Меня, по счастью, вынесло прям к двери, я эту справку тычу, тычу в маску испуганной работнице в дверях.
Она тогда кричит куда-то внутрь: «Скорей мне дайте трубку, Мариванна!». Я думала, она от нас отбиться ей решила, но нет, приносят даме телефон. Она кричит мне, гомон покрывая, всех тех, кто тоже к этой двери лезет: «Скажите, как фамилия ребёнка, и год какой рожденья у него?» Кричу в ответ «Семен Михалыч Зайцев! Две тысячи тринадцатый, шесть лет!». Она все это в трубку повторила, а мне в ответ почти что простонала: «За справкой можно через две недели!» и дверь захлопнула, в которую мы лезли, как зомби в фильмах ужасов порою. И дедушка, который был за мною, московский старикан на самокате, сказал мне: «Повезло тебе сегодня!», я говорю: «Желаю вам удачи». И побежала я к своей машине, взяла там гель для рук и антисептик, опрыскалась, намазалась, протерлась, сняла перчатки, выкинула маску и спрятала все в папку документы. А после съездила на улицу Поляны, мне памперсы там выдали для Сёмы. Хотела в МФЦ ещё попасть я, но тут меня покинула удача. Туда совсем без записи нельзя, и места нет совсем на Госуслугах. Ну ничего, потом я как - нибудь туда вотрусь, пролезу и проникну.
А соцзащита тоже не пустила. Мы перед ней стояли тоже в масках, и тоже дверь железная отрылась, и вышла женщина сердитая, большая. Она сказала голосом печальным, что примут только тех, кого хоронят. Бесплатно то есть, по специальной льготе. Мы все немного как-то испугались, и только двое - женщина с мужчиной, такие грустные, заплаканные оба, прошли вперёд, но не пустили их. А просто дали номер на бумажке, велели по нему звонить упорно. Звонить, звонить, пока не дозволяться. А нам сказали просто уходить.
Устала я от этого забега, пришла домой, пропрызгала все спиртом, и памперсы протерла от греха. Присела на диван и задремала. И только вот недавно пробудилась. И все что в этот день со мной случилось, мне показалось тяжким, странным сном.