Как говорят англичане – last but not least! Последнее по порядку, но не по значению.
Закон доброты не зря называется «неписанным», чтобы иметь возможность вновь и вновь к нему обращаться. По сути, он является главным законом дружбы. Если предыдущие законы касались содержания дружбы, то этот закон является одновременно ее целью и ее нравственной основой. А его «неписанность» - психологическая уловка для подчеркивания его важности. Мы действительно формально его не записываем ни в Памятку друга, не озвучиваем, принимая Торжественное обещание друга, но он действует незримо в качестве своеобразного «культа», и нарушение его ведет к самым тяжелым моральным последствиям и формальным наказаниям.
Закон доброты, еще раз подчеркнем – это нравственная основа жизни и Дружины «Дружной» и Лагеря друзей. Без этой основы исполнение других законов дружбы становится просто бессмысленным, ибо без этого закона, ни один из них не может вести к развитию дружбы. Более этого, без этой нравственной основы все остальные законы дружбы будут иметь обратное действие и разрушать дружбу. На этом основании единственно при нарушении закона доброты, работа Лагеря друзей, как правило, прекращается. Можно «простить» нарушение остальных законов отдельными личностями, но вот нарушение закона дружбы оставлять без внимания нельзя. Любое нарушение в этой области подлежит немедленному разбору.
Фактически любой закон дружбы должен иметь в качестве абсолютно необходимой подкладки закон доброты. На видимой «поверхности» действует какой-то закон дружбы, на невидимой «глубине» - закон доброты.
Давайте, коллеги, проследим эту взаимосвязь.
Закон песни и закон доброты.
Казалось бы, они подразумевают друг друга, ибо петь можно по-настоящему только с открытой, а значит – доброй душой.… Но в том то и дело, что – «по-настоящему».
Настоящая коллективная песня всегда добра. Она стремится в наибольшей степени выразить коллективное настроение и значит дать каждой душе заряд внимания и сочувствия. Более того, большинство неудач в применении закона песни заключается в том, что не удалось с помощью песни выразить эту коллективную эмоцию добра и сочувствия, и многие этого заряда просто не получили.
Но петь-то можно и «не по-настоящему». И все «ненастоящие» варианты коллективного пения связаны именно с тем, что в качестве глубинного мотива перестал действовать закон доброты. И даже речь не идет о каких-нибудь специально направленных против кого-то издевательских куплетах. Это сразу видно, потому что лежит на поверхности, и без особых проблем осознается и пресекается.
Бывает, что нарушение закона доброты происходит, так сказать «в пылу борьбы». Допустим, во время кольцовки песен, группа пытается перекричать остальных, не дожидаясь своей очереди, только бы добиться победы. Это тоже легко поддается контролю и коррекции, иногда достаточно бывает сделать замечание по этому поводу.
Самое типичное нарушение закона песни, вызванное пренебрежением к другим, а значит, нарушением закона доброты – это болтовня во время песни. Кому-то нет настроения петь песню, почему бы ни поболтать о чем-нибудь во время ее исполнения с соседом? То, что при этом наносится сокрушительной удар по общей коллективной атмосфере, разумеется, во внимание не принимается.
Для борьбы с подобными явлениями существует не нами выдуманное так называемое «правило песни». Песня начинается в тишине. Если тебе не хочется петь – не пой, но тогда сиди и молчи, не отвлекай других. Правило в отличие от закона не столь жестко контролируется в исполнении. Но напоминать о нем время от времени приходится и, как правило, это идет на пользу.
Но иногда речь может пойти о более тонких и трудноуловимых вещах
Вот песня, которая всегда звучала тихо и негромко, начинает исполняться некоторыми громче обычного. Нарушение гармонии чувствуется всеми, но почему это происходит, понимает (если понимает) только ведущий. Несколько человек, что называется, засиделись», и им хочется «поддать огня», завести себя и остальных во время исполнения коллективной песни. Им дела нет, что это не уместно, что у большинства другое настроение, им хочется – и все. Образно выражаясь – «эгоизм побеждает доброту», и в жизни коллектива происходит сбой.
Другой случай. Одна девочка наоборот выражает всем своим видом полную погруженность в песню, обрушивается при нарушении закона песни с упреками на других. Но у нее другой мотив, нежели защита закона доброты…. Она занимается в музыкальной школе, действительно неплохо поет, и она просто требует к себе внимания, некоей дани своим способностям со стороны других. Другие обязаны ею восхищаться, и таким образом, она «самоутверждается» через закон песни за счет закона доброты.
Как действовать в этих и подобных случаях? Дело осложняется тем, что многие «попрания» закона доброты происходят бессознательно, и прямое указание может вызвать недоуменную, а то и возмущенную реакцию. Ведущий всегда должен стоять на защите закона доброты, но должен пользоваться разнообразным методическим инструментарием. Иногда все-таки не обойтись без прямого вмешательства, а иногда лучше использовать макаренковский метод «параллельного действия», апеллируя к общественному мнению.
Закон общения и закон доброты.
Тут все связи более наглядны. Собственно большинство нарушений закона доброты происходит через закон общения. В этом нет сомнений. Но верно и обратное – закон доброты наиболее открыто утверждается именно законом общения. Помните бессмертное: «Слово может убить, слово может спасти…»? «Убийство» словом следует пресекать на корню. С самого же первого дня работы Лагеря друзей все первочки должны знать, что раз и навсегда отменяются все оскорбительные клички и прозвища. В ходе последующей работы лагеря все конфликтные ситуации, возникшие на почве общения, немедленно разбираются.
Лера сказала что-то недружелюбное в адрес Сергея, тут же получила подобный же ответ. Слово за слово, и дело едва не доходит до кулаков. Останавливаю работу Лагеря «красным свистком» (о нем позже). Все рассаживаются по кругу, Лера и Сергей – в кругу. Каждый по кругу высказывает свое мнение о происшедшем. Пытаемся определить «более виновного». Сидящие в кругу, разумеется, оправдываются, сваливая вину друг на друга, мол, каждый из них только «отвечал»…
Постепенно в ходе подобных разбирательств выработалось очень важное «правило» закона доброты: «Нельзя отвечать на зло злом». Никто не может оправдывать нарушение закона доброты «адекватным ответом». Если тебе сделали зло, это не дает тебе право применять его по отношению к обидчику. Делай все, что угодно – только не это. Плачь, кричи, зови на помощь, требуй «красного свистка», «штрафного балла», выноси на палубу общения, терпи, наконец – но не отвечай на зло злом. Помню, как несколько раз мне приходилось с жаром убеждать в этом своих подопечных. Ведь это один из самых устойчивых стереотипов «обычной жизни», который как грязная обувь приносится на «чистую территорию» доброты и дружбы и начинает отравлять и душить ее зловредной пылью.
Не могу сказать, что это правило всегда работает без сбоев и прочно утвердилось в сознании «лагерников», но знаю, что цель определена верно, и дело за дальнейшей работой по ее достижению.
Приведенный выше пример - явное нарушение закона доброты, проявленное в законе общения. Подобные случаи не вызывают чрезмерных осложнений именно в силу своей единичности и «наглядности». Сложнее со «скрытыми» проявлениями зла в общении. Очень часто оно тоже не осознается его носителями. И первое из этих зол – зависть. Она ведет к сплетням и пересудам, закулисному «перемыванию косточек» и значительно отравляет коллективную атмосферу. С завистью сложно бороться потому, что она как многоголовая гидра способна к постоянной регенерации и часто скрывается под различными благовидными личинами, а самая обычная среди них – «борец за справедливость». Но, впрочем, мы несколько забегаем вперед. Негативным факторам, влияющим на дружбу, будет посвящена отдельная глава.
Иногда закон доброты вступает в прямой конфликт с законом общения, например, с таким его правилом, как правило искренности.
Вспоминаю случай с Ирой. Она вынесла свою проблему на палубу общения, захотев узнать, почему она вызывает напряжение у некоторых членов лагеря. Я не был уверен в ее способности адекватно воспринять все возможные замечания и еще раз переспросил о готовности к разбору проблемы. Она подтвердила. Таким образом, я снял с себя формальную ответственность, но то, что произошло потом, не может не являться моим провалом как педагога.
Когда было предоставлено слово всем желающим, детушки, что называется, «бросились в бой» и, «режа правду-матку» в соблюдении правила искренности, обрушили на Иру ушаты критики. Она и молчаливая, и зажатая, и мало общается, и непонятная…
Психологи говорят, что по способности воспринять критические замечания людей можно поделить на «наперстки», «стаканы» и «ведра». [1] «Наперстку» достаточно одного критического замечания, чтобы «переполниться» и потерять психологическую устойчивость и душевное равновесие.
Видимо, Ира и была таким «наперстком». Уже после первого замечания она опустила голову, а в конце просто заплакала. Причем, не разрыдалась, выплеснув таким образом негативные эмоции, а так тихо и безнадежно, что просто раздавила меня сознанием непростительной ошибки.
Впечатления ребят не столь трагичны, но во многом перекликаются с моими:
«Иру мне жалко». Вика.
«Ира пришла в лагерь актива, а здесь не надо вести себя настолько скромно». Люда.
«Я ощущаю большое неудовлетворение от нерешенной проблемы». Ваня.
«Все было правильно».
«Я рада, что пришла, но Иру мне очень жалко».
«Не приятно». Вадим.
«Чувство вины и печали». Света.
«Мне сейчас почему-то очень тяжело. Хотя мы не обвиняли Иру, пытались ей помочь». Женя.
На следующий день Ира не пришла в лагерь. В пору было задаться вопросом о соответствии занимаемой должности.… Но еще через день она появилась и к большой ее чести доходила до конца смены.
Что можно сказать по поводу этого, да и других подобных случаев? (А от них, друзья мои, нельзя застраховаться!) Все происшедшее еще и еще раз напоминает о приоритете закона доброты перед всем остальным происходящем в лагере. Человеческая душа требует к себе исключительно бережного отношения, и закон доброты, несмотря ни на что, призван отстоять эту исключительность.
Закон игры и закон доброты.
Самый типичный пример их конфликта, когда соревновательная установка, игра «на победу» берет верх над дружескими чувствами. От этого тоже никто не застрахован, подобные случаи бывают и в высокоразвитых коллективах и даже между лучшими друзьями. Вот Юра и Вадим. В жизни и Лагере – замечательные друзья, но в «Суде над Россией» один из них исполнял роль президента США, а другой – президента России, и во взаимных нападках они зашли так далеко, перестав подбирать даже приличные для слуха выражения, что пришлось прибегнуть к наказаниям штрафными баллами. Правда, через пятнадцать минут они уже смеялись сами над собой во время разбора на последействии.
Это пример здоровых отношений, когда в игровой ситуации человека может «заносить», но это не носит разрушительного для дружбы характера. Однако когда в игре идет борьба «до конца», до «взаимоуничтожения» - это показатель глубокого нездоровья. В таких случаях игра выступает удобной формой прикрытия и оправдания агрессивности и злости. В такой игре «раздавить» соперника – это почти то же, что раздавить его в реальной жизни. Игра даже провоцирует порой на проявления подобной скрытой агрессивности. И в этом, как ни странно, ее положительная роль.
Да игра в этом плане – великий диагност. Иногда даже в выборе видов игр, игровых ролей и способах их осуществления проявляется нравственная основа человека. У одного даже Кощей Бессмертный выходит мягким и пушистым, а у другого и безобидный гномик превращается в злобного тролля.
Но, исчерпав диагностические возможности игры, проявив ситуацию в нравственном плане, лучше на этом остановиться. Ни в коем случае не стоит ставить закон игры в противоход с законом доброты. Это путь в никуда в развитии коллектива. Такие игры легко превращаются в разрывные снаряды, пробивающие «броню» дружеских отношений. Нужно всегда отслеживать ту грань, когда игровой мотив становится преобладающим в ущерб закону доброты. И дальше действовать по ситуации. Иногда ситуация позволяет закончить игру и уже потом обсудить все на последействии, но бывают случаи, когда нужно прерывать такие игры, иначе их «заряд» может оказаться слишком разрушительным.
Идеальный вариант – когда ребята сами чувствуют этот выход «за грань», то, что их «занесло» и сами выходят из таких игровых ситуаций. Причем, я замечал, что у самых чутких это происходило как бы автоматически. То есть, они настолько настроены на закон доброты, он настолько приоритетен из них, что чувствуют малейшее отклонение от него и автоматически «выключаются» из действия других законов, сработавших на противоход закону доброты. Такие ребята, даже исполняя самые агрессивные и злобные игровые роли, причем с высокой степенью актерского мастерства и психологической убедительностью, умеют остаться в рамках закона доброты. И это интуитивно чувствуется всеми, и не вызывает никакого отрицательного эффекта в межличностных отношениях. Но, правда, чтобы такая чуткость выработалась, нужен не один год жизни в высокоразвитом коллективе.
Закон творчества и закон доброты.
Сначала о продуктах коллективного творчества. Они должны иметь добрую направленность. Даже создавая пародии друг на друга, даже высмеивая за недостатки. Не зря сложилась поговорка: «Ради красного словца не пожалею ни отца, ни приятеля». Она предупреждает об опасности преобладания творческих мотивов над приоритетом доброты. Тут наблюдается такая закономерность: чем выше степень доверия в коллективе, чем более открыты его члены, тем ниже становится планка «запретного» и оскорбительного, всего того, что пока не должно становиться материалом к творческому воспроизводству и преображению.
Но есть и другая, более тонкая сторона дела.
Творчество, будучи по сути своей спонтанным процессом, раскрепощает человека, приводя его в состояние «творческого упоения». И в этом состоянии очень нелегко помнить о приоритете каких-либо нравственных обязательств. Творчество один из самых обычных способов самоутверждения человека за счет других. Создавая что-то новое, оригинальное и необычное, почти каждый автоматически стремится привязать к нему свое авторство, и часто бессознательно добивается на этом основании повышенной доли общественного внимания и почета. Но это автоматически требует унижения всех остальных. Вот и возникает через борьбу мотивов противоречие, которое далеко не все могут разрешить в пользу общественных интересов. То есть, отказавшись от «авторского права» в пользу права коллектива на творческий продукт всех его участников.
Этот же феномен наблюдается не только в индивидуальном творчестве, но и, как ни странно, в коллективном. Бывает, что, создав по ее мнению нечто совершенно оригинальное, какая-либо микрогруппа будет с пеной у рта настаивать на собственном творческом первенстве, обвиняя всех остальных в предвзятом отношении и зависти. Здесь опять творческое «авторское право» вступает в конфликт с законом доброты, по которому подобные споры – результат эгоистического пренебрежения остальными и попыткой их унизить под личиной «восстановления справедливости».
Да, творчество – это один из самых точных «оселков», на котором проявляется истинная дружба.
Закон дела и закон доброты.
И здесь конфликты и борьба за приоритет вполне возможны. Более того, именно здесь они могут носить самый принципиальный и сложный характер.
То, что все дела, которыми живет и которые стремится осуществить коллектив, являются добрыми и направлены на благие цели – это, разумеется, аксиома. По-другому просто и быть не может. Но иногда возникает конфликт между сиюминутными и перспективными целями, между делами с разной «степенью доброты».
Идет достаточно продолжительный и утомительный тренинг красноречия. Сам по себе малопривлекательный. Нужно дать возможность каждому высказаться по заданной теме, выслушивая порой малоискусные и беспомощные пассажи, да и потом еще и оценить каждого. Можно было бы перейти к другим более интересным формам коллективной работы, но без этого этапа, без умения красиво и убедительно говорить, без знания своих способностей в этой области, трудно говорить об эффективной коммуникации между людьми. И коллектив отдает приоритет дальней, но необходимой перспективе.
Или уже составлена и идет по намеченной программе работа очередного дня Лагеря друзей. Но неожиданно требуется помощь «солнышкам». Что делать? Жалко, конечно, ломать налаженную работу, но «солнышки» важнее. Все понимают, что по закону доброты, на «весах доброты» наша помощь им перевешивает собственные пользу, удобство и удовольствие. Отменяем собственные планы и идем на помощь.
Более сложные конфликты между законом дела и законом доброты возникают в столкновении между «целью» и «средством» - между объективно благой направленностью дела и «жестокой» формой ее осуществления.
Идет «свора». Нужно говорить жестокие, клеветнические и оскорбительные вещи протагонистам. На это мало кто решается, и обвинения выглядят вялыми, надуманными или чисто игровыми. Защищать от таких обвинений человеку, который вызывает напряжение, можно без участия ума и сердца. Действенная помощь не оказывается, напряжение не спадает, и цель «своры» не достигнута. «Пожалели», но не помогли и оставили со своей нерешенной проблемой.
И, наконец, самый сложный и тонкий уровень конфликтов двух законов проходит на уровне личного морального сознания, там, где внутренне нравственное чутье «не санкционирует» участие в том или ином деле.
Закон дела сам по себе является «подкладкой» для всех остальных законов. Возьмем, к примеру, закон игры, те или иные правила которой ты должен соблюдать именно по закону дела, а в большинстве игр ты принимаешь участие вне зависимости от твоего желания тоже в силу действия этого закона. Возникает сложная иерархия. Игра, участие в ней и ее правила подкрепляются действием закона дела, который в свою очередь санкционируется законом доброты. Здесь уже не двойная, а тройная мотивация, и при конфликте мотивов, нравственно развитый человек всегда отдаст приоритет закону доброты, который иногда приобретает направленность на самого себя и возвышается до ценности «спасения души».
Это касается всех вопросов, где в той или иной мере затрагивается нравственность, или речь идет о слишком важных для человека ценностях. В той же «своре» кто-то может решить не участвовать не только в силу «трусости» или «лени напрягаться», а по нравственному внутреннему запрету: «Я не могу клеветать на человека и оскорблять его даже в игре. Еще неизвестно, поможет ли это ему, а вот себе, своей душе я принесу вред в любом случае». Такой нравственный внутренний запрет может даже не осознаваться, но интуитивно чувствоваться, и ведущему важно это учитывать.
То же самое касается игр нравственного выбора, которые мы уже разбирали. Любой их участник на любом этапе может выйти из игры, не мотивируя своего решения. Я все более и более подхожу к пониманию оправданности именно такого подхода. Ведь это тот же самый нравственный выбор, который просто совершен на другом этапе игры.
Что касается организации действия закона доброты, то на первых этапах роль «стража» по его защите выполняет руководитель коллектива. Он выдвигает жесткие требования, предупреждает о санкциях и следит за их исполнением. В полном соответствии с макаренковской «триадой»: руководитель – актив – коллектив, нравственные требования в этой области сначала должны стать требованиями актива, а затем и всего коллектива. На последнем этапе они становятся требованиями, которые каждая личность предъявляет к самой себе.
Особенно важен начальный этап. Так уж сложилось в нашей культуре, что «обиды» в нравственной области предпочитают не выноситься наружу, а носиться «в себе». Но если это не единичные случаи, вызванные индивидуальными особенностями человека, а постоянная практика коллектива, то на его развитии можно поставить крест. Постоянные нарушения закона доброты вызывают сильнейшую «масочную» защиту у его членов, стойкую аллергию ко всем видам самораскрытия, и снять все эти комплексы бывает очень и очень непросто, а иногда даже невозможно в неизменном по составу коллективе.
Вот почему на первых порах руководитель как оголенный нерв должен реагировать на малейшие проявления недружелюбия и агрессивности, не стесняясь пользоваться всем спектром штрафных санкций (о них позже) вплоть до расставания с самыми «неисправимыми» и злобными «агрессорами». Иначе коллектив будет долго оставаться в нравственно «подмороженном» состоянии, и растопить лед недоверия в нем не удастся.
Когда требования руководителя разделят его активисты, а затем и большинство коллектива, станет полегче, но и в дальнейшем никогда не стоит позволять себе расслабляться в этой области. Это связано с возникновением одного духовно-психологического феномена, который можно назвать «эффектом оранжереи».
«Оттаяв» в лагере от «морозов» и травм повседневной жизни, некоторые дети действительно похожи на слабенькие, едва укоренившиеся цветочки, нуждающиеся в особо бережном уходе. Они начинают снимать с себя «броню» разного рода масок, комплексов и психологических зажимов, но к самостоятельной жизни в новых условиях еще не готовы и нуждаются в поддержке. Поэтому все неожиданные проявления грубости и агрессивности на этом этапе можно сравнить со слоном в посудной лавке или с разрушением крыши в морозный день в той же самой «оранжерее». Раны в такой ситуации особенно болезненны и трудно излечимы. «Оттаявшая» и еще слабая душа не имеет сил ни на возобновление однажды снятой брони, ни на «принятие» агрессии. В такой ситуации возможен психологический надлом, который окончательно «законсервирует» душу, лишив ее возможности саморазвития. Вот почему очень важен труд по созданию «оранжереи», но не менее важен и труд по ее «сохранению».
Помню, как я маялся с Ксюшей, которая своим бестактным и грубым поведением, руководствуясь лишь собственными вкусами и эгоистическими предпочтениями, «коллапсировала» некоторых ребят. Она просто отбивала у них охоту к развитию отношений на основе самораскрытия. Пришлось ее саму поставить в жесткие нравственные условия, доведя один раз даже до слез, но только так можно было заблокировать ее разрушительный потенциал и дать понять на собственной «шкуре» жестокость собственного поведения.
Однако нет худа без добра. Со временем на этом и других примерах я убедился в том, что на высоких уровнях развития коллектива присутствие в нем «неудобных» людей способно сыграть положительную роль в его жизни по закону доброты. Я так и назвал это «эффектом неудобного человека».
Суть его в том, что человек с каким-то ярко выраженным недостатком постоянно провоцирует коллектив на самоопределение в нравственной сфере. Как относиться к такому человеку? Можно настаивать на изгнании, но как тогда быть с законом доброты? Тем более одна из целей коллектива – постараться полюбить всех (о ней позже) – требует от каждого не просто «индифферентности» или даже «прощения», а активной заботы об этом человеке, формировании по отношении к нему как минимум дружеского отношения.
Сначала такие люди оказывались в лагере как бы случайно, по ошибке. Действительно, по моей личной ошибке, когда я переоценивал общественные способности человека. Я сначала досадовал на себя, ругал за эти «ошибки», но в ходе реальной работы по их «исправлению» убеждался в полезности существования в коллективе подобных людей.
В один из потоков таким был Сережа. Мало с кем контактирующий, почти абсолютно замкнутый, он вызывал негативную реакцию у большинства ребят, к своему стыду, и у меня. Но когда я увидел усилия, пусть не всех, но хотя бы некоторых ребят к тому, чтобы «принять» а потом и «полюбить» его, я изменил к нему отношение. Он стал реальным «оселком», на котором проверялся каждый член коллектива, да и сам коллектив в целом. Наблюдая его после лагеря, я убедился, что лично ему мы мало чем помогли, он практически не изменился, но то, что он был реальным «катализатором» и «лакмусовой бумажкой» для наших внутриколлективных процессов и сыграл этим очень важную роль в их развитии - несомненно.
Сережа был «интеллектуальным индивидуалистом», а вот Валя, тоже достаточно случайно оказавшаяся в лагере, не отличалась высоким интеллектом. Она раздражала всех своей «уровнем», замкнутостью и однотипными высказываниями на огоньках. Она олицетворяла собой другой тип «коллективной провокации» - провокации на презрение. И такая «рефлекторная» реакция тоже вступала в противоречие с законом доброты и заставляла самоопределяться в нравственной сфере. Одно время я даже стал бояться этого «раздражающего» фактора и подумывал о ее удалении из лагеря под каким-нибудь предлогом.
Но справиться удалось и здесь. Более того, я увидел в результате процессов коллективного самоопределения выработку нечто похожего на «нравственную тактичность». Когда Валя как-то негативно проявляла себя, ее как бы «не замечали» - и это была лучшая из возможных реакций, потому что делать какие-либо замечания было бы не просто бестактно, но и бесполезно.
Все вышесказанное относится и к людям с какими-либо физическими недостатками. Например, чрезмерно полными. Наличие людей, рядом с которыми, необходимо постоянно себя контролировать по закону доброты и жить рядом с ними, восполняя их недостатки, формирует своеобразную «нравственную эстетичность» коллектива, которая, может быть, является наилучшим его «украшением».
Ну, и напоследок, друзья мои, давайте посмотрим, как сами ребята анализируют действие законов дружбы на своем личном опыте. Под занавес одной из смен лагеря я дал домашнее задание «Как во мне действую пять (шесть) законов дружбы?». Пойдем, так сказать, по нарастающей. Как вам, коллеги, такое лаконичное признание:
«Все законы я исполняю через силу». Борис.
Хотя я бы не сказал, что Борис был абсолютно случайным человеком в лагере друзей. Но факт есть факт. Видимо, сознательное исполнение законов дружбы требует определенной самоотдачи. В этом убеждает и следующая работа:
«Я думаю, что во мне работают все 6 законов, но при желании. Всем я могу заниматься – и делом, и творчеством, и песней, и общением, и игрой, а тем более имею понятие о доброте душевной. Но одна проблема: если у меня нет настроения или не хочу, то никакой закон (кроме доброты) выполнить я не смогу». Катя.
Что же получается? Неужели существует противоречие между добровольным характером дружбы как таковой и «принудительностью» действия ее законов? Когда не хочется ни играть, ни петь, но ради дружбы ты заставляешь себя делать это? И закон дела играет здесь решающую роль:
«Постоянно у нас выполняется закон дела. Потому что нужно что-то делать, а ты этого не хочешь, тогда и проявляется закон дела, - ты делаешь через силу. Например, тебе не нравится песня, тогда проявляется закон песни и т. д.
Все законы во мне хорошо работают. Только когда мне что-то не нравится, я делаю через силу. Для этого они и существуют – законы дружбы». Галя.
Да, коллеги, видимо это действительно так. И по-другому быть не может. Особенно в коллективе. Даже в индивидуальной дружбе иногда приходится ради друга делать то, что тебе самому не хочется, тем более степень «принудительности» возрастает в коллективе, где много твоих друзей. И законы дружбы начинают играть роль «стражей» или «хранителей» коллективного поля дружбы. Но, конечно, здесь нужно стремиться к гармонии. Невозможны обе крайности – жить в коллективе абсолютно по своим вкусам и ориентируясь только на свое настроение и в противоположность этому – постоянно насилуя самого себя, подавлять свои желания ради коллективных требований. И в том, и в другом случае лучше выйти из такого коллектива.
Бывают случаи, что на работу законов дружбы влияет конкретная ситуация, и их сбои в таком случае бывают временными:
«Я думаю, что в общем законы дружбы во мне работают хорошо. Бывают отдельные случаи, когда некоторые из них вообще перестают работать. Например, сегодня закон игры и общения работал плохо. Но думаю, что закон дела во мне работал. Несмотря на то, что я абсолютно пала духом во время КВНа, я продолжала работать вместе с командой. Но настроение было испорчено из-за Жени (отчасти) и из-за того, что такой хороший и дружный состав команды вдруг расстроился. Какая-то ниточка разорвалась между нами. Так вот, из-за этого я так и не наладила свое настроение. Значит, закон дела во мне работал наполовину. Я не смогла перебороть себя и несмотря ни на что рассмеяться назло всем бедам. Плохо во мне работал и закон песни. Мне вообще не хотелось петь. Я с трудом выдавливала из себя слова. Закон творчества во мне тоже не работал. Хотя в других случаях он во мне работает прекрасно. Я люблю рисовать, играть на сцене, петь, танцевать.
Но чаще законы во мне работают прекрасно!» Аня.
Но это все-таки крайности. В большинстве случаев просматривается все-таки более адекватная картина:
«Мне кажется, что во мне работают все законы, хотя и по-разному. Например, закон песни, игры, дела работают во мне как по часам. Я люблю подпевать друзьям. Играть я никогда не отказываюсь. Я этого не показал ни разу. Это доказывает, что закон дела действует в равной мере с остальными законами. А вот творчество во мне так до сих пор и не проснулось. Я хочу играть, хоть что-нибудь, но мне достаются не очень сложные роли. Объясняется это тем, что меня не воспринимают всерьез. А вдруг я могу предложить самый лучший вариант? Сегодня мои песни, которые были предложены, просто охарактеризовали как неудачные, а ведь я знал слова и мотив. Сегодня же я понял, какую роль я играю в команде, обыкновенную пешку, но которая наносит разящий удар. Эти удары соперники не почувствовали на себе, наоборот, мои отверженные идеи – это мой стратегический пункт. Во мне просто не находят достойного друга, и вот именно поэтому не действует практически закон общения.
Доброта замыкает цепь дружбы. У меня же цепь не замкнута. Я бы подружился со многими с радостью, если бы получил взамен взаимное понимание. Это все, что мне нужно». Саша.
Согласитесь, коллеги, впечатляющая образная картина и глубокий анализ достижений и недостатков в действии законов дружбы. Упоминание о законе доброты, как замыкающем «звене» в «цепи дружбы» стоит рассмотреть поподробнее. То, что многие ребята осознают важность его роли, это радует:
«…А закон доброты во мне проявлялся сегодня, когда я была вожатой в лагере «Солнышко». Сегодня я поняла, что только через доброту можно найти общий язык с детьми». Люда.
«… я стараюсь быть доброй во всех ситуациях. Когда в прошлом году писали «карусель первых и последних впечатлений», доброй меня нашли многие люди. И когда в этом году писали «карусель сказочных героев», то у меня преобладали добрые герои». Женя.
Ну и, наконец, работа, отражающая, на мой взгляд, оптимальное сочетание принудительности законов дружбы и добровольности их исполнения. Здесь отражается картина гармоничного баланса личных и общественных интересов, динамического единства между сознанием важности законов дружбы и желанием их исполнять:
«Я думаю, что эти 6 законов дружбы во мне работают хорошо.
Когда действует закон песни, я с большим удовольствием пою, чтобы не нарушать атмосферу, сложившуюся в лагере.
Во время какого-то соревнования между командами, если мне не хочется что-то делать, я обязана делать, выполнить закон дела. И постепенно у меня появляется желание что-то делать.
Также во мне работают на 100% законы творчества, игры и общения. В любых играх, соревнованиях я стараюсь проявить свое творчество, и у меня это получается (я так думаю). Но и в некоторые моменты я просто не хочу, но надо.
В общении я стараюсь не быть замкнутой, я стараюсь общаться с другими, помогать им.
Когда мы играем, я стараюсь, как могу. Если игра интересная, смешная, поучительная, это очень хорошо. И у меня большое желание играть в нее. А если игра не очень хорошая, средняя, мне не очень сильно хочется в нее играть. Но надо, и я играю.
Неписанный закон доброты – я не знаю, как он во мне работает. Это должны оценивать окружающие меня люди, как я к ним отношусь. Но я стараюсь быть доброй, помогать другим, ни грубить им, понимать их». Ира.
Итак, коллеги, мы с Вами рассмотрели законы дружбы. По большому счету - это базовые принципы и содержание деятельности организатора, собирающегося формировать коллектив. Теперь самое время перейти к организационным формам, различным методическим приемам, помогающим «оформить» коллектив, создать его внутреннюю структуру как некий «скелет», поддерживающий его «тело» и развивающийся вместе с ним. Не менее важно поговорить о содержании деятельности коллектива, многие виды которой напрямую зависят от различных его организационных форм и оказывают влияние на них.
В общем, самое время перейти ко второй части нашей книги.
(продолжение следует... здесь)
общее начало - здесь
[1] Тим Рассел. Навыки эффективной обратной связи. СПб., 2002.