Нет в России семьи такой...
В качестве эпиграфа я не могу представить ни одно другое стихотворение, ибо именно в этих строчках заключён весь мой рассказ. Я хочу рассказать о человеке, без которого невозможно представить мою жизнь, и жизнь моей семьи, несмотря на то, что мы с ним никогда не виделись и даже не были знакомы. Я хочу рассказать о моем дедушке – Еметкине Анатолиев
Так сложилось, что я мало чего смогла о нем узнать, умер он рано и его дети, будучи маленькими, смутно запомнили его военные рассказы. Бабушка тоже мало чего смогла рассказать, не обладая острой памятью в молодости к восьмидесяти годам она стала забывать многие вещи, за исключением особенно значительных, которые мне все же удалось у неё выведать.
Родился Смётки Анатолий в 1924 году в деревне Морятся, Пермского края. В многодетной крестьянской семье, жили не богато, зарабатывали своим трудом. Младшие дети собирали ягоды в отвесных уральских горах, старшие ходили за скотом, летом вставали с рассветом и шли с родителями на сенокос, зимой после школы бежали домой, запрягали единственного коня и ехали с отцом на конюшни, помогать колхозу. Жили бедно, порой голодно, но дружно, старшие братья женились и уходили из дома, младшие росли в опору родителям.
По воспоминаниям бабушки
Впервые она увидела деда, незадолго до Финской войны, на которую призвали отца Анатолия, на праздновании Масленицы. Ей тогда шёл десятый год, деду четырнадцатый, по её словам, он уже тогда был шибко ладный, а перед войной ходил первым красавцем в окрестных деревнях. Тогда она его и заприметила, а поженились они уже много времени после войны...
По «Дороге жизни» ушёл мой прадед...
В 1940-м демобилизовали отца Анатолия, воевать на финском фронте. После объявления войны с Германией, его в составе Ленинградского фронта перебросили на север, в леса неподалёку от Шлиссельбурга. Дислокация войск в этом квадрате была засекречена – в нескольких километрах от крепости Орешек проходила «Дорога Жизни» и секретность имела стратегическое значение. Поэтому родным сообщили, что кончилась его служба в Синявинских болотах, во время прорыва блокады Ленинграда, где он и остался похоронен в братской могиле без имени
После ухода на фронт отца и двух старших братьев, Анатолий остался старшим в семье и на его плечи легла тяжесть военного быта. Корову и зимние запасы картофеля забрали в армию, есть было нечего...
Как справлялась семья без припасов еды, обложенная налогом на урожай в счёт военных потребностей я не знаю, об этом дедушка, кажется никому не рассказывал.
Самый страшный и тяжёлый 1943 год
Бабушка, которая знает о трудностях тыловой жизни по собственному опыту, рассказывала, что в годы войны она со своими сёстрами ела даже траву за околицей, больше ничего не было, а то что вырастало на огороде сдавали колхозу на нужды солдат и армии. По её воспоминаниям самым тяжёлым стал 1943, когда в её деревне в девяти дворах умерли от голода дети и их матери. Отец бабушки тоже умер от голода ближе к концу войны, ещё с первой мировой он вернулся без ног, и ездил на каталке. В двадцатых, когда у него было уже трое детей, а первая жена умерла после родов, он попал под раскулачивание и у безногого инвалида, отца – одиночки забрали лошадь, оставив одну корову и передали соседу из дома напротив, алкоголику, у которого не было ни лошади ни коровы – «восстановили справедливость». К слову говоря, бабушка даже вспомнила, что лошадь ту, он пропил в первую же неделю...
Как только руки не оторвало в первый раз...
В 1942 году, осенью Анатолию исполнилось 17 лет, и в первую же неделю ему пришла повестка на войну. Служба его проходила в зенитно-артиллерийских войсках на Южном фронте. Молодого, зелёного его сразу послали на передовую, где он учился воевать под пулями. По его последним воспоминаниям, тогда и было страшнее всего, когда стрелять не умеешь, а командир кричит: «Заряжай!» и заряжал и стрелял, как только руки не оторвало в первый раз, когда забыл от страха убрать их со снаряда...
Солдаты в составе полка форсировали устье Днепра, где шли ожесточённые бои с врагом за оборонительный рубеж на реке Молочная. Который удалось взять только к середине 1943 г. Так он рассказывал в своём письме к брату.
В 1944 – м в составе войск 4 – го Украинского фронта, мой дедушка Смётки Анатолий, освобождал закарпатскую Украину, за что получил несколько орденов, до сих пор хранящихся у бабушки. Зимой 1945 г. в составе 255-го зенитного артиллерийского полка участвовал в наступлении в варшавско-берлинском направлении, освобождал Чехословакию, где воевал до полного её освобождения, которое произошло на много позже окончания войны.
Поступил в состав прикарпатского военного округа и до 1950-го года состоял в рядах советской армии на территории освобождённой республики.
В середине 1950-го года демобилизовался и вернулся в родную деревню. С войны не вернулись отец и трое братьев, умерла мать, сестры перебрались в окрестные деревни после того, как вышли замуж.
В том же году Анатолий женился на Марии, и привёл её в новый дом.
Настала мирная жизнь
Казалось бы, мы Победили! Ничего большего и пожелать нельзя, но и после войны жизнь складывалась не просто, в истощённой войной стране, где по прежнему нечего было есть и все силы уходили на то, чтобы отстроить заново города, населить деревни и села, люди продолжали жить, работать, как говорит бабушка: «На благо Родины».
У Анатолия и Марии родились одна за другой семь девочек и мальчик, о котором Анатолий особенно мечтал.
Сам он работал трактористом в поле, бабушка работала в школе. Любимым его делом зимой было катать валенки, которые никто кроме него вываливать не умел. По воспоминаниям его детей, кроме этого, был у него огроменный талант рассказчика, больше всего он любил рассказывать сказки, которых знал бессчётное количество и часто выдумывал сам. Он прекрасно играл на гитаре, которая так же сохранилась и висит над изголовьем бабушкиной кровати по сей день.
О войне он не рассказывал никогда
Бабушка говорит, что если гость или случайный проезжий начинали его расспрашивать, он мрачнел как туча и очень сердился. На войне солдат приучили к спирту, чтобы не сошли с ума от переживаемых страданий и повсеместной смерти, эту привычку он так и не смог перебороть до конца жизни, как и привычку крутить самокрутку из махорки, которую специально выращивал. От пережитого дед так и не оправился, и по словам бабушки, нервы его так и не вылечили все годы после войны. Если он долго не пил на него накатывало бешеное возбуждение и он уходил в лес или на реку, подальше ото всех, в одиночестве перенося потрясение души.
Умер дедушка когда ему не исполнилось и пятидесяти лет, угорел в бане. Случилось это уже очень давно, он не увидел ни одного своего внука, которых сейчас у него больше сорока человек, уж десятки правнуков выросли и растят праправнуков.
Мы обязаны жизнью своему деду!
Мы, конечно, помним его пусть кто-то только по фотографиям, но помним, что он был и что мы обязаны ему жизнью, не только из-за родства крови, но и потому, что он был солдатом и защитником Родины, который не жалея себя шёл на смерть, чтоб нога врага не топтала родную землю.
Каждое 9-е мая мы отдаём дань благодарности и уважения всем защитникам Родины зная, что среди них были наши дедушки и бабушки и что история страны неотделима от каждой семьи.