Guten Tag!
В прошлой статье мы оставили Восточную Африку на моменте заката "Страны Петерса" и преобразовании владений DOAG в полноценный колониальный протекторат Германской империи. С того момента в колонии сменилось 5 губернаторов, а в 1901 г. пост занял Густав Адольф фон Гётцен, ранее руководивший экспедицией 1893-94 гг. в Центральную Африку. Именно ему и предстояло провести немецкую колонию через тяжёлый период восстания Маджи-Маджи 1905-1907 гг.
Предпосылки к восстанию
С утра мы в поле,
Вечером на хлопке,
На стройке отработай,
Да еще налог!
С назначением фон Гётцена немецкая колониальная политика приняла гораздо более упорядоченную и вместе с тем обременительную для аборигенов форму. Был принят ряд законов и постановлений направленных на обеспечение германских колонистов рабочей силой и рост прибыли с колонии. Согласно указу 1902 г. жители каждой деревни обязаны были создать "общественную плантацию" (чаще всего, хлопковую), на которой были обязаны отработать 24 дня в году. Половина прибыли от такой плантации отсылалась центральному колониальному правительству в Дар-эс-Салам, а другая половина оставалась в распоряжении местных властей.
Так же, трудовая повинность включала в себя строительство различных сооружений (например, железных дорог), работу на предприятиях, сбор каучука и многое другое.
Помимо этого существовал налог на жилище, составлявший "3 рупии с деревенской хижины в год", существовала возможность освобождения от трудовой повинности в обмен на уплату повышенного налога.
Мало того, что вышеперечисленные повинности не вызывали у местного населения никакого энтузиазма, так ещё масла в огонь подлили несколько дополнительных предписаний:
1. Ограничение и постепенная отмена рабства, взбесившая племенную знать и арабских купцов.
2. Предписание об охране лесов, ограничившее вырубки.
3. Ограничение охоты на диких животных.
4. Принудительное посещение школ христианских миссий
5. Налог на помбе - местное пшённое пиво
6. Запрет ввоза водки в Восточную Африку
Культ Маджи-Маджи
Тот, кто получил «маджи»,
Кто хоть его коснулся, —
Тому не страшна смерть,
Сердце полно горячей веры.
Трепещет оно,
И зовет его в бой.
Маджи владея, воин
Спину врагу не покажет!
В 1904 г. проявились признаки грядущей бури – среди племенной группы матумби, жившей в бассейне Рувумы, объявился пророк Кинджикитиле Нгвале. Среди местных поползли слухи, что Кинджикитиле пропал из дома, унесённый духом-змеем Хонго, который свёл его с верховным божеством Бокеро, который передал своему новоявленному пророку. Вернувшись домой, Кинджикитиле сказал своим соплеменникам, что владеет рецептом изготовления волшебного зелья на основе воды (на суахили "маджи") из особого источника, расположенного недалеко от дома пророка.
Смешивая эту воду с зернами проса, кукурузы, касторовым маслом и, возможно, с чем-то ещё, Нгвале получал якобы чудодейственный эликсир, исцеляющий от болезней, избавляющий от голода и дарующий великую силу - имя ему Маджи-Маджи! По словам пророка, омовение или даже просто ношение сосуда с ним при себе делало немецкие пули не опаснее капель дождя, ибо они "будут скатываться по телу воина, подобно каплям". Правда, почти сразу же началась торговля "поддельным зельем", но это уже совсем другая история.
Кроме того, Кинджикитиле призывал племена объединиться для борьбы против немцев, указав им место первого удара – важный форпост Махенге.
Восстание
Уж все собрались –
И старшие и молодые.
Каждый воскликнул:
Решённое дело!
Поклялись они,
И стар и млад,
Рабы и свободные,
Стоять до конца.
Воодушевлённые воззваниями пророка и надеждой на чудо-снадобье маджи-маджи племена стали объединяться. Так, в июле 1905 г. группы туземцев начали сжигать ненавистные им общественные плантации и немецкие опорные пункты. Восстание довольно быстро распространялось во всех направлениях: на восток до побережья Индийского океана, на запад до озера Ньяса, на север до Килосы и на юг до границы с Португальским Мозамбиком.
Исламизированная часть населения (арабы, часть банту) и часть языческих негритянских племён либо предпочитали в восстание не вмешиваться, либо содействовать немецким войскам. Сам губернатор фон Гётцен характеризовал эту ситуацию так:
"Магометанское население, за редким исключением (вынужденное участие в восстании или надежда на денежную выгоду), либо держалось в стороне от восстания, либо оказывало услуги делу Германии при его подавлении. До сих пор подобным образом поступали народности, в культурном отношении стоящие на более высокой ступени развития, например яо, бена, ньямвези, а также те племена, которые ранее познали силу оружия колониальных войск, например большая часть народа хехе. Между тем у всех этих племен мотивом дружеского отношения (к немцам. — Пер.), по-видимому, был страх и понимание реального соотношения сил, а отнюдь не любовь к носителям европейской культуры."
13 июля 1905 г. мятежники одержали важную победу, захватив немецкий бома (суахил. укрепление, форт) Ливале, ставший одной из главных баз восстания.
Однако, колониальная полиция, сформированная из местных под руководством немецких офицеров быстро нашла подстрекателя. Таким образом, 4 августа 1905 года духовный лидер восстания был арестован и оперативно повешен - волшба своему провозвестнику не помогла. Но это был ещё не конец: дело продолжил брат Кинджикитиле, якобы узнавший секрет маджи-маджи незадолго до ареста пророка. Ещё одним хранителем тайн африканских божеств стала некая женщина - Мкоманиле.
Месть за Кинджикитиле не заставила себя долго ждать – присоединившиеся к культу воины племени нгиндо 14 августа 1905 г. напали на группу немецких миссионеров, среди которых оказался католический епископ архиепархии Дар-эс-Салама Кассиан Шпис (в миру Франц Антон Шпис) в сопровождении двух бенедиктинских монахов и монахинь. Убиты были все.
16 августа 1905 г. повстанцы уничтожили небольшой немецкий пост в Ифакаре и осадили указанный Кинджикитиле форпост в Махенге, представлявший собой ключевую позицию немецких войск на юге колонии. Оборона поста осложнялась тем, что, помимо того, что туда бежали немцы из охваченных мятежом окрестностей, многие из которых не были военными и не имели оружия, там не было и серьезного гарнизона. Под командованием капитана Теодора фон Хасселя находились: 4 немецких военнослужащих, 60 аскари, несколько сотен воинов из лояльных немецкой администрации племён, а главным козырем этого небольшого гарнизона были 2 пулемёта. Разноплеменное войско мятежников насчитывало несколько тысяч, но не имело ни единого командования, ни приемлемого вооружения.
Укрывшийся в форте немецкий миссионер, описывал этот бой следующим образом:
«Едва лишь пятеро осужденных были повешены на деревьях [за участие в мятеже], как прибежал гонец, сообщивший, что приближаются [мятежники маджи-маджи] … Вскоре после 7 часов они приблизились к бома густыми колоннами. Там должно было быть больше тысячи человек. Поскольку они пришли, чтобы покончить с нами, нам пришлось защищаться и принять участие в стрельбе… Два пулемета, европейцы и солдаты поливали смертью и уничтожением [их] ряды … которые сохраняли порядок примерно около четверти часа … но потом смешались и бросились в убежище … [когда вторая колонна из 1200 человек приблизилась с фланга] первые из атакующих были всего в трех шагах от стрелковой цепи, когда они пали на землю, сраженные смертоносными пулями. Те, которые следовали за ними, утратили мужество, повернулись и бросились врассыпную… Когда враг пропал из виду, командир гарнизона спустился с наблюдательной вышки в бома, с которой он командовал сражением, и откупорил шампанское»
Погибли около 20 защитников поста (аскари и "лоялистов") и более 600 мятежников. Нельзя сказать, что эта победа немецкого оружия стала решающей, но именно она позволила германской администрации выиграть время для переброски подкреплений в колонию и показала вождям повстанцев бессмысленность открытых столкновений, вынудив окончательно перейти адептов Маджи-Маджи к партизанской тактике.
Интересной особенностью, во многом для немцев неожиданной, но весьма полезной, была практически полная лояльность войск аскари и колониальной полиции, сформированных из местного населения. Случаи дезертирства и перехода на сторону повстанцев, по имеющимся данным, практически отсутствовали. Причём, не только в случае с Восточной Африкой и немецкими колониями: сходным образом проявлялась лояльность колониальных частей и в колониях других государств.
Гётцен в докладной записке о причинах восстания отмечает:
"Солдаты колониальных войск и полиции из цветного населения, рекрутировавшиеся почти из всех племен колонии, повсюду сохраняли свое прекрасное отношение (к европейцам – Пер.). Мундир и умение обращаться с оружием намного возвышают каждого рекрута над его прежними соотечественниками, «бушнеграми», в его собственных глазах и глазах соплеменников. Сравнительно высокое жалованье солдат является гарантией того, что войска из цветных не выступят на стороне мятежников против своих командиров. Однако, несмотря на это, следует быть осмотрительными и часть войск по возможности рекрутировать за пределами колонии."
Вполне вероятно, что такая лояльность являлась с одной стороны - следствием повышения социального статуса, с другой - страха перед расправой со стороны восставших и межплеменной вражды.
В октябре 1905 г. в ответ на просьбы губернатора, в Дар-эс-Салам наконец-то прибывают подкрепления в виде двух лёгких крейсеров с десантом в 1000 немецких солдат и офицеров: Зееадлера и Тетис.
В конце октября от этого "экспедиционного корпуса" под командованием майора Курта Йоханнеса терпит поражение один из сильнейших мятежных племенных союзов - нгони. И с этого момента, происходящее можно описать строфамии из "Поэмы о Маджи-Маджи", которую я уже неоднократно цитировал:
А в это время
Маиова с отрядом
Прибыл в бому
И там вашензи обнаружил.
Первым был схвачен
В лесу
И в бому посажен
Досточтимый Литуну.
А после него Насоро Мпангани,
Затем и Хасани
Доставлены были.
Аскари же
Вновь лес прочесали,
Нгони там похватали.
Пред бваной
Они предстали.
Всех главарей
Изловил он,
А остальные
Сами сдалися.
Полное подавление очагов восстания, правда, растянулось до 1908 года, но основные силы танзанийских повстанцев были сокрушены 1906-1907 гг.
Потери "прогерманских сил" составили около нескольких десятков немцев и 500-700 аскари. Потери населения Германской Восточной Африки варируются от 75 000, до 300 000 погибших. В основном, от голода, вызванного засухой и тактикой "выжженной земли".
А культ Маджи-Маджи существует в Танзании и сейчас, пережив преследования как со стороны Германии, так и Британии после Первой мировой.
Пояснения:
Вашензи – так называли жители суахилийских городов население внутренних районов Восточной Африки. Отсюда — «неисламизированное аборигенное население внутренних районов», «нецивилизованны», «деревенщина».
Бвана – господин, хозяин. Здесь – начальник, военачальник, чиновник колониальной администрации любого ранга, в том числе губернатор.
Бома — ограждение, частокол (первоначально: ограждение от диких зверей); укрепление, крепость, форт в суахилийских городах и селениях внутренних районов, опорный пункт колониальной администрации.
Маджи - дословно "вода", но чаще подразумевают то самое "волшебное зелье"
Маиова - майор Йоханнес
Помбе - пшённое пиво
Для интересующихся:
"Документы о восстании Маджи-Маджи колониальной администрации Германской Восточной Африки и Имперского колониального ведомства в Центральном государственном архиве ГДР в Потсдаме": http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Afrika/XX/1900-1920/Madzi_Madzi/text1.phtml?id=5385
«Поэма о Маджи-Маджи» Абдул Карим бин Джамалдини 1905— 1907 гг. http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Afrika/XX/1900-1920/Madzi_Madzi/text2.phtml?id=5386