Тетя Дуся Тирских, старуха лет восьмидесяти, проснулась ночью от грохота в сенях. Кто-то, похоже пьяный, наткнулся там на пустые вёдра, свалил их с лавки, и саму лавку умудрился опрокинуть. Сени старуха на ночь никогда не запирала, хоть и жила одна, кого бояться?
Точно, или кто-то «кривой» в потёмках двери найти не может, или собаки.
Она встала с кровати, взяла от печки голяк, березовый веник, на босу ногу пошла, распахнула двери в осеннюю темноту. В темноте кто-то ворочался. Так и есть, собака! Повадилась, халера, выставленные на морозец чугунки проверять. Ухватила тетка наугад вора рукой за шерсть, стала охаживать веником.
- А ну, гадина, я тебе покажу! Ишь, обнаглел, засранец!..
Засранец развернулся. Шибко большой оказался для собаки. И вонючий.
- О, господи, медведь!
Запал у тетки Дуси прошёл не сразу. Ещё пару раз успев шоркнуть голяком по морде незваного гостя, она заскочила в дом, закрылась на крючок, только сейчас обула валенки, накинула полушалок и через вторую веранду выскочила на улицу.
Обежала дом по двору, накинула замок на сени и побежала к сыну, который жил через два двора.
- Вставай! - Говорит. - Бери ружьё! Я там для тебя зверя загнала.
Тот со сна сразу не мог сообразить, что происходит. Потом обулся, взял двустволку, пошёл, как был в трусах, и застрелил медведя.
