Если меня кто-нибудь спросит, дескать, Юля, как ты считаешь, где самый благоприятный район для аренды жилья на карте Петербурга? Я без замешательства отвечу – район станции метро Удельная. И судорожно сглотну, потому что врать меня мама не учила. Если задуматься, то таких районов на карте нашего великого города вообще нет. То промзона и активное строительство, то насекомые и маргиналы, то полигон бытового мусора, то…то…то. Но люди у нас – замечательные! И город наш я люблю. Поэтому с любовью поведаю вам, как я скаталась на Удельную, чтобы посмотреть «квартиру моей мечты» - «с видом на зеленую зону и двумя балконами». И что из этого вышло.
Преамбула. Помню, на 3 курсе филфака мы с преподавателем по «зарубежке» пришли к единодушному мнению, что у Эммы Бовари – невроз. Эти ее - кружечка к кружечке! - и прочее – это прямое доказательство того, что человек зациклен на чем-то одном очень сильно, чтобы избавиться от чего-то другого, еще больше съедающего его изнутри. Психологи называют это «замещением».
У меня, как у Эммы, замещение проявляется в излишней любви к порядку и чистоте. Мы, невротички, можем по пять раз перемывать чайные кружки, если вдруг заметим на них мифическое новое пятно. К чему веду?
Выйдя из метро Удельная и посмотрев на карте, в какую сторону двигаться – к малоэтажным домам на проспекте Энгельса – столкнулась с мужчиной, на которого был надет дождевик из… клеенчатой клетчатой сумки, которые называют «челночными».
- Доченька, поделись денежкой на жетон и на масочку, - попросил мужчина, по самым предварительным подсчетам, моложе меня лет на 15! Просто жизнь на улице сделала свое черное дело.
Денег наличных у меня не было, я больше года пользуюсь только картой, а вот маска – новенькая, запечатанная! – при себе была. Поэтому я живенько протянула ее мужчине, а когда прошла чуть дальше, боковым зрением увидела, как он бросил ее в стоящее перед ним мусорное ведро, из которого торчали сапоги рыбака.
Решила срезать маршрут и пошла дворами. И уже через пять метров снова наткнулась на мужчину, правда, другого, с полиэтиленовым пакетом, полным магазинной еды.
- Девушка, на хлебушек не дашь? – спросил он, пряча пакет за спину.
Оценив по достоинству уровень благожелательного общения и стесненности в средствах у местных жителей, позвонила в домофон искомого дома. Дверь открыл еще один мужчина, с испуганным выражением лица.
- Вы уже пришли? – почему-то спросил он, поправляя наручные часы. – Ах, да, мы же договорились на 11.00! Проходите, правда, у нас немного не прибрано.
В определение «немного» входили мокрое, видавшее виды, полотенце на полу в ванной, помнящий февральскую революцию 1917-го года диван, полное бытового мусора ведро (в одной из комнат) и свалка отживших свое вещей в прихожей, прямо у входной двери, которые придавливал…велосипед! Пол, кстати, тоже был не айс, потому что хранил отпечатки множества ног, обутых в кроссовки 40-го размера.
- Квартиранты съехали, - оправдался мужчина, сдвигая в сторону велосипед. – Так-то у нас тут хорошо, тихо. Давайте, покажу.
Мы прошли на один из балконов, и я увидела медцентр в стиле хайтек, аккурат наискосок от дома, а за ним – оживленное строительство. Как раз в тот момент спецтехника бодренько забивала сваи. Поймав выражение моего лица, мужчина повел меня на другой балкон, но там тоже обещанного вида на зеленую зону я не было, а были разросшиеся до водосточной трубы ветки деревьев, закрывающие обзор.
- Не спилили в этом году, - грустно сказал мужчина. – Зато не видно дороги, а тишина какая! Только вслушайтесь!
Но я слышала только звуки забиваемых свай. И запах. То ли гудрона, то ли строительной пыли.
- Сколько вы хотите за этот изолированный рай? – спросила, больше из вежливости.
- Двадцатку, - сказал мужчина. – Правда, иногда будет приезжать соседка, одна из комнат в квартире ее. Но вы не беспокойтесь. Она тихо придет, тихо уйдет. Может, останется на пару дней. Может, брата приведет. Да, она не шумная. Таней зовут.
На двери соседской комнаты была прибита доска для дартс.