ВАНЬКА
- Стой , два!... - окрикнул откуда-то спереди невидимый часовой. Нужно было ответить недостающее до сегодняшнего пароля число, но разведгруппа провела в рейде более двух суток, и бойцы просто не могли знать нужный отзыв. Разведчики продолжали молча идти.
– Стой! Стрелять буду! - потребовал тот же голос, подтверждая свои намерения щелчком затвора.
- Разведка, слепой что ли? - огрызнулся командир группы, - домой возвращаемся.
- Стойте! Нельзя сюда, - громко, но уже не так уверенно настаивал часовой из своего укрытия. Разведчики немного сбавили шаг, но продолжали приближаться к линии окопов одной из танковых рот своего полка, почти уверены в том, что часовой не станет стрелять. Время возвращения «на базу» выбрано было неслучайно, завтрак у танкистов давно уже закончился, значит, они уже проснулись, оправились и занялись своей повседневной деятельностью. Одним словом очнулись от сна…
– Старшего позови, - огрызнулся командир разведгруппы Юра с звучным прозвищем «леший», шедший, как и его бойцы, в полный рост, держа, при этом своё оружие кто за спиной, а кто в руках, с опущенным вниз стволом, чтобы не нервировать и лишний раз не провоцировать своим воинственным видом часовых. Хотя видок у них был тот ещё… Грязные и запыленные от частого передвижения ползком «горки», суровые и обветренные, бородатые лица. Обвешанные оружием и ножами, они вообще не походили на бойцов Федеральных Сил, скорее, напоминали бандформирование. Облик такой диктовался условиями, в которых приходилось «работать». Частые разведывательно-поисковые рейды в «не зачищенные» районы республики, всегда вольно или не вольно сопряжены с контактом с местным населением, поэтому выглядеть «как местные» безопаснее, нежели передвигаться в форме «по уставу». А что касается бороды, то это уже стало традицией на войне. Бороды не бреют «на удачу»…примета такая.
Разведгруппа возвращалась домой. Уставшие и молчаливые…
Вообще в полку лишь несколько старших офицеров знали о проведении РПМ, о его цели, маршруте и сроках. Но время запланированного возвращения было упущено, да и возвращались разведчики не плановым маршрутом.
Так вышло…
Их появление в районе расположения танкового батальона оказалось неожиданным для танкистов. Пройдя ещё несколько шагов, Юра поднял вверх левую руку, согнутую в локте, со сжатым кулаком, большим пальцем к себе, подав знак «стой». Вся цепочка остановилась, не меняя порядка, в котором двигалась. Лишь замыкающий группу пулемётчик развернулся присев на колено, выставив своё грозное оружие на «сошки» стволом в сторону, откуда пришли. Четверка бойцов, несших на плечах завернутую в армейскую плащ-палатку, странную и по виду нелёгкую ношу, аккуратно положили её на траву.
Юра, не делая резких движений, закурил. Будучи опытным бойцом, не мог не понимать, что находится под прицелом «секрета», поэтому держал сигареты и спички в руках всё время приближения к линии обороны танкистов. Знал, что доставать их потом из кармана будет проблематично и даже опасно.
– Ну!? – раздражительно повысил он голос,- где старший?
За бруствером, нарытым откидной лопатой танка и замаскированным срезанными кустами ивняка, послышались голоса, и другой невидимый голос огрызнулся:
- Чего орёшь? Кто такие? – голос за укрытием явно нервничал, - не дёргайтесь, не то покрошим вас в мелкий винегрет.
- Крошильщики, твою медь… - зло прошипел командир группы разведчиков, при этом демонстративно сплюнул себе под ноги и громко добавил – Слышь? Крикни там по рации на узел связи, пусть доложат по команде, что на тебя леший вышел.
- Кто?
- Конь в пальто! … леший.
Какое-то время старший лейтенант Пахомов, командир второго танкового взвода, что был тем самым невидимым голосом из-за бруствера, размышлял, как поступить и докладывать ли на узел связи о незваных гостях. По виду - ну чистые моджахеды и говорить с ними не о чем. Вот же денёк начался… С другой стороны, матькаются больно уж душевно. По- нашенски матюкаются… А если это трюк такой? Да ещё и «свёрток» у них какой-то. Пропущу вот, а это «духи» переодетые, под наших работают, рванут чего-нибудь, а у кого потом погоны долой?
Старший лейтенант Пахомов не был ни крючкотвором, ни занудой. Обычный русский парень, каких сотни тысяч или даже миллионы. Внутренний голос, конечно, подсказывал ему, что говоривший с ним разведчик не обманывает, и это действительно группа, возвращающаяся после выполнения задания. И о «лешем» не раз доводилось слышать. И в штабе от других офицеров, и от солдат, из уст в уста пересказывавших подвиги лихих разведчиков под командованием, как говорили, «отмороженного на всю голову», ставшего легендой полковой разведки «лешего». Вот только в лицо танкист его не знал.
Здесь, на войне, обстоятельства вынуждали не доверять и обязательно перепроверять получаемую информацию и людей. Осторожно выглянув из своего укрытия, Пахомов, пересчитал разведчиков и спросил:
- А как вы без пароля-то ходите? Могли ведь и пострелять вас.
Тот, кто назвался лешим, пожал плечами:
- Могли, но ведь не постреляли же. Да и вернуться мы должны были ещё вчера, и не через «тебя». Не тяни резину, старлей, докладывай куда надо…
- ща, буркнул Пахомов, а что там у вас?
- не что, а кто…
***
А три дня назад вернувшийся с совещания в штабе полка командир разведывательной роты довёл до разведчиков следующее: «Боевичьё в нашем районе ответственности активизировалось, они всё чаще пакостят соседям и минируют дороги. Мелкими группами, чтоб поменьше привлекать к себе внимание, просачиваются из окруженного нами Горагорска. Уходят тихо. В обход наших позиций. Скорее всего, решили не удерживать стратегически бесполезный город, а подкопить силы на оборону своей «крепости Грозный», к которой со всех направлений уже стягивают силы и сжимают кольцо Федеральные Войска. Однако уходить из этого района без сюрпризов не желают, видимо… Поэтому принято решение организовать разведывательно-поисковые мероприятия (РПМ) в заданном районе, с целью выявления и уничтожения незаконных вооружённых формирований.
Определив цели и задачи РПМ, количество и численность групп и назначив в них старших, ротный добавил:
- Духи здесь сейчас не так сильны, но они в «мышеловке» и прорываться будут любой ценой.
Вечером, в штабной палатке, к командиру роты подошёл водитель единственного из всей боевой техники роты полковой разведки, бортового «Урала», боец срочной службы, не успевший ещё уехать по замене в Россию, молоденький парень Ваня. Помявшись немного и краснея, будто готовился к сдаче экзамена, обратился:
- Товарищ капитан?
Командир, вдумчиво склонившийся в этот момент над картой района, раскинутой на столе, то и дело прикладывал к ней офицерскую линейку, помечая что-то карандашом на полях. Не оборачиваясь и не отрывая взгляда от карты, холодно кинул:
– Чего тебе?
- Разрешите мне тоже в рейд? С ребятами.
- М… В войнушку захотелось поиграть? Увольняться ж скоро, зачем это тебе? Сиди в палаточке, жди дембеля. Небось, и домой уж написал, чтоб встречу готовили?
- Написал, - опустив глаза и глядя на носки своих берцев, буркнул Ванька.
- Ну, вот видишь.
- Я… я не в войнушку, товарищ капитан… понимаете…скоро домой…а я…ну как бы это сказать… я вот вроде бы в разведке…
С каждым словом он опускал голову всё ниже и бубнил всё более неразборчиво.
Командир, оторвавшись от карты, повернулся к бойцу и, взглянув ему в глаза, сказал:
– Не мычи, толком объясни, чего ты от меня-то хочешь?
Ванька резко вытянулся в стойке, весь как-то взъерошился и забарабанил, будто опаздывая на последнюю электричку:
– Из деревни я, товарищ капитан. У нас все друг про друга всё знают. Вся деревня знает, что я в разведке служу. А я простой водила. Приеду - сказать нечего будет, товарищ капитан. Стыдно мне. Приврать-то, конечно, можно, только нельзя так, товарищ капитан. Стыдно. Возьмите меня в рейд. Я не подведу, товарищ капитан. Я ж не трус, товарищ капитан, а кто мне дома поверит? Засмеют ведь…
Весь его пылкий монолог командир, не отрываясь, в упор смотрел на солдата. И порыв этот был ему понятен. Сам был родом из казачьей станицы, что на Кубани, и хорошо знал, что такое мнение соседей. А ещё понимал, что даже такая мотивация для молодого парня является серьёзным и обдуманным решением. Ну а что? Подготовка у бойца не хуже остальных, хоть и пришлось ему просидеть большее время службы в кабине «Урала».
Готовили разведчиков роты одинаково, даже, помнится, на стрельбище сам его отмечал за хорошие результаты стрельбы…
- Ладно, - кивнув головой, негромко сказал, наконец, командир, - с «лешим» пойдёшь. Иди, готовься.
- Есть с «лешим»! - громко выкрикнул Ванька, и глаза его сверкнули такой искрой, что, пожалуй, можно было бы прикурить от неё, а улыбка расплылась во всё лицо. Но, быстро спохватившись, Ванька улыбку спрятал и, вскинув руку к виску, коротко и твёрдо выдохнул:
– Есть, готовиться!
И исчез за дверью палатки.
- Пацан, - усмехнулся уголком губ ротный, - а всё же неплохой он парень, этот Ванька…
Рассветов и закатов на Кавказе не бывает. День начинается так же внезапно, как и заканчивается, будто кто-то вдруг включает, а вечером выключает небесное светило. Солнце появляется из-за гор утром, и наступает день. А к вечеру, лишь коснувшись хребта, ненадолго замирает на его гребне, словно прощаясь, и исчезает, повергая все живое в непроглядный мрак.
Группа вышла за час до рассвета. За этот час успев отдалиться от своих позиций настолько, что даже часовые на постах и секретах не смогли бы догадаться о её существовании. В развед – поисковую группу в этот раз входило тринадцать бойцов. Это опытные разведчики, все контрактники, попавшие сюда, на войну по разным причинам и жизненным обстоятельствам. Кто-то в поисках заработка, не сумев пристроиться «на гражданке», кто в поисках адреналина и попытке «найти себя», а для кого-то война стала работой. На счету каждого уже не один десяток рейдов, боевых операций и разведывательных поисковых мероприятий, за исключением Ивана, который шёл в разведку впервые. Численность, состав и вооружение группы определяет всегда командир, исходя из цели поиска, поставленной боевой задачи, и особенностей условий их выполнения, и, как правило, это чётное число человек. Группа делится на боевые подгруппы - это «головной дозор» - глаза и уши группы, и по этой причине в него назначаются самые опытные и самые подготовленные разведчики, такие как Алексей и Коля. Бдительные, дополняющие и понимающие друг - друга буквально с полуслова, с полувзгляда, воевавшие на Кавказе ещё в так называемую первую Чеченскую. Так и не сумевшие принять сочетания слов «чеченская кампания» - ни в первой, ни второй. Что за понятие такое - «кампания»? Кому пришло в голову так называть события, происходящие на Северном Кавказе в те годы? Где шла война. Война на территории нашей страны, в одном из её субъектов, самая настоящая - страшная, кровопролитная, унесшая сотни тысяч жизней с обеих сторон.
Головной дозор двигается впереди на небольшом удалении от основной группы, ведёт разведку своего маршрута движения на предмет засад и минных ловушек. За ним два человека левого бокового охранения, которые отвечают за безопасность левого фланга, по ходу движения. При необходимости, по команде командира смещаются левее, продолжая двигаться параллельно основной группе, на небольшом расстоянии от неё для обеспечения безопасности, а во время движения в составе основной группы их основная задача - огневая поддержка и прикрытие впереди идущих товарищей из «головного».
За «левым» находится, «ядро группы», в которое входят командир, связист, медик и снайпер. За ядром - «правый боковой», имеющий функции, как у «левого». И замыкает колонну «тыловой дозор», в составе которого расположился Егор - молчаливый, вечно угрюмый и крепкий парень со своим безотказным пулемётом, самым грозным оружием группы.
Бдительность замыкающей подгруппы всегда важна не менее, чем «в голове», дабы не допустить окружения противником с тыла.
Ваню прикрепили к «ядру», в относительно самую безопасную подгруппу. С ним количество достигло тринадцати человек. Суеверия тут ни при чём. Так уж повелось, что «работать двойками» гораздо эффективнее, чем, например, по три человека, хотя бы потому, что если кто-то из подгруппы в процессе боя пострадает, то второй боец сможет вытащить с поля боя своего товарища, а если зацепит двоих из тройки, то один двоих физически не сможет эвакуировать. Тем более, что два человека производят меньше суеты и шума, чем трое. И даже из чисто математических соображений в процентном соотношении, при сплошном покрытии пространства осколками или пулемётным огнём противника, у двоих больше шансов уцелеть, чем у троих или более человек, так как по 50% шансов на двоих, это гораздо больше, чем 33% шанса на троих.
Шли долго. Изредка останавливались, внимательно изучая местность. Просчитывали каждый шаг, определяя вероятные маршруты передвижения, места остановок, численность и намерения противника. Октябрьское солнце днем поджаривало совсем не по-осеннему.
К вечеру приблизились к большому полю, за которым вздымались крутые сопки, поросшие густым ивняком. Головной дозор, двигающийся впереди на небольшом удалении, остановил группу и залёг, подав знак «внимание». Разведчики незамедлительно выполнили команду и последовали его примеру. Прекратили движение и залегли, заняв оборону, держа оружие на изготовке, каждый в закреплённом за ним секторе. «Головной» очень пристально осматривал поле, которое предстояло пересечь, и вздымающиеся за ним сопки. Затем один из бойцов обернулся и кивком головы позвал «лешего», находящегося в «ядре». Тот едва качнул головой в ответ и бесшумно, пригнувшись к земле, подобрался вперёд, к краю поля.
- Что тут у вас? - спросил Юрий.
- Место больно уж тухлое, - ответил Лёха, не отрываясь от бинокля, держа ладони «козырьками» над линзами, чтобы не дать солнцу блеснуть в них, - вижу тропу на той стороне, прямо с поля начинается подъём в горку. На поле выйдем - будем как клопы на белой простыне…
- Ага. И укрыться негде, - поддержал напарника Коля,- ни тебе ямки, ни тебе деревца.
- Понятно... – протянул охотник, - на карте я это поле видел. И о тропе знаю. Наша это тропа. Сюда и шли. Духи по ней, как по проспекту гуляют. Поблизости ни одной воинской части нет, только на высотах стоят, а блокпосты лишь на дорогах, вот они по низинам да ложбинкам, меж сопок и шастают по ночам.
- Думаю, командир, не стоит туда сейчас соваться.
- Правильно, Лёха, думаешь… - Юра развернул перед собой карту, лёжа на траве, пальцем ткнул в нее, - мы сейчас здесь, вот тропа. Обойти поле справа не получится, а слева долго, да и бессмысленно… вечер уже, стемнеет скоро.
Лешим его нарекли здесь, на Кавказе. Возможно потому, что в рейдах вел себя как опытный охотник и следопыт, устраивая врагу хитроумные ловушки и «капканы». А может потому, что с детства приучался к промыслу зверя. Не пропуская ни одной отцовской охоты, с тех пор как сам уверенно смог держать в руках дедовский карабин, из которого бил, как говорят в подобных случаях – белке в глаз. От природы имел чуткий слух и острое зрение и мог очень подолгу не спать, не теряя при этом бодрости духа и сил, будто имел запасную батарейку.
Поначалу этим прозвищем его называли за глаза, но со временем все и он сам попривыкли к прозвищу, и Юрка даже начал на него откликаться по радиостанции. Так «леший» стал его личным позывным.
Ростом чуть выше среднего, плечистый, с большими ладонями и немного оттопыренными ушами, с всегда прищуренными и при этом улыбающимися голубыми глазами. Юрка умел находить смешное в несмешном и постоянно подбадривал бойцов разными прибаутками и анекдотами, что рассказывал своим хрипловатым голосом.
Деревенский парень, знавший с детских лет, что такое ранние подъёмы и нелёгкий сельский труд, с малолетства готовивший себя к военной службе, поступивший, но вылетевший с 4-го курса военного училища за драку с «генеральским сынком», Юрка принял правду жизни и, подписав контракт, пришёл служить в пехотную разведку. Где за сравнительно недолгий срок заслужил репутацию грамотного и дерзкого разведчика. Война приняла его в свои пламенные объятия, став не просто опасной работой, а призванием, домом, поглотив его целиком. Но, вопреки здравому смыслу, не озлобила и не очерствила сердца. Но характер закалила не хуже булатной стали. Только вот речь Юркина состояла теперь всё больше через «кузькину мать», да через дышло…
- Всё верно, братцы, - одобряюще кивнул «леший», - здесь передохнём, а как стемнеет, через поле рискнём проскочить, к тропинке той…будь она неладна…там и будем ждать.
Обернувшись к бойцам, жестами подал команды рассредоточиться и готовиться к отдыху. По одному человеку от «головного» и «тылового» дозоров назначил в охранение группы, указав на них кивком головы и сделав V-образный знак пальцами к своим глазам, а затем указательным пальцем правой руки очертив круг, что на условном языке означало: «Приказываю вести круговое наблюдение».
Боковые дозоры, назначенные ещё до начала движения, соблюдая скрытность и все меры предосторожности, бесшумно отползли от тропинки, по которой двигались каждый в свою сторону. А ядро группы, включая связиста, снайпера, сапёра и Ваньку, сместилось вправо от тропы. Группа разведчиков, двигавшаяся цепочкой в колонну, образовала подобие кольца, заняв круговую оборону.
Наспех перекусили галетами из сухих пайков, выдавливая на них сверху яблочное повидло из тюбиков, запивая водой, с разведённым в ней сухим соком из тех же пайков.
За весь маршрут Юра впервые внимательно посмотрел на Ваньку. Казалось, тот нервничает сильнее остальных, живо бегая глазами и по- совиному вращая головой. Он почти ничего не ел, лишь часто откручивал крышку солдатской фляги, делая небольшой глоток воды.
Старший группы пытался уловить, что же происходит сейчас в голове у этого бойца. Страх? Но на войне страшно всем. Близкая опасность? Да, но это норма для данной обстановки и ситуации. На первом боевом выходе все нервничают, бывает, так трясёт, что патроном в магазин не попадаешь при заряжании. Это адреналин играет с нами свои злые шутки. И бояться на войне - это нормально и даже правильно. К примеру, приходит солдатик из какого-то другого подразделения и просит: «Возьмите меня в разведку». Спрашиваешь его - зачем тебе это нужно, здесь тяжёлая и опасная работа? А он отвечает, что быть разведчиком - это круто, и что он, мол, ничего на свете не боится… И ему совсем невдомёк, что в разведке не нужны бесстрашные, разведчик должен быть мужественным и сильным духом человеком, но при этом уметь быть осторожным, а иногда и хитрым, для того, чтобы выполнить поставленную боевую задачу и вернуться с задания живым.
И вот смотрит командир на Ваньку и гадает, какое из этих ярких и сильных человеческих чувств овладело им сейчас. Не пожалеет ли, что пошёл в разведку? Не захнычет ли о том, что лучше бы оставался сидеть в кабине «Урала»?
Вообще-то весь маршрут движения Иван вёл себя сообразно обстановке, хоть и нервничал, конечно же. Возможно именно поэтому более остальных старался быть полезным. Сам вызвался нести рюкзак пулемётчика, набитый до отказа пулемётными лентами. А на переправе через горный ручей подхватил и помог устоять споткнувшегося на скользких речных окатышах связиста, несшего нелёгкую и неудобную радиостанцию. Правда, вместо благодарности Сашка - «связюк» грубо оттолкнул Ваньку со словами: «По сторонам лучше внимательней смотри!». И Ванька смотрел, во все глаза смотрел, то и дело озираясь. А может потому он пытался помочь, что был по натуре человеком добродушным и отзывчивым, способным всегда подставить плечо.
Ещё находясь в части, до командировки на Кавказ с Ванькой произошла не очень приятная история. Шваркнул он своим «Уралом» неудачно припаркованную, гражданскую иномарку. Дознаватели ГИБДД признали виновным солдата-водителя, а командование части обязало его выплатить полную стоимость ремонта автомобиля потерпевшего. Парень из небогатой семьи не знал, где и как раздобыть такую кругленькую сумму, но не скулил и не жаловался на судьбу. Каким-то образом, не без помощи родителей, этот вопрос удалось всё же решить. Иван огорчался и мучился угрызениями совести, думая о том, что подвёл свою семью, не имеющую возможности впустую разбрасываться такими немаленькими для них деньгами. Часто твердил о том, что сразу после «дембеля» устроится на работу, чтобы вернуть так называемый «долг». С нетерпением ждал окончания срока службы, рассуждая и советуясь с сослуживцами о способах и возможностях хорошего и стабильного заработка. Всерьёз задумывался над возможностью остаться в армии и продолжить военную службу по контракту.
В общем, та история невольно подтолкнула парня к тому, что пора уже становиться настоящим мужчиной, решать жизненно важные вопросы, самому принимать решения и учиться предвидеть последствия. И сам он как будто повзрослел, стал рассудительным и пытливым.
Солнечный диск коснулся хребта, оплавив его вершину ярко-красным светом. Значит, менее чем через час стемнеет.
Подав команду «приготовиться к движению», и сделав знак «головному дозору» усилить бдительность, Юра подозвал к себе Ваньку и, глядя прямо в глаза, негромко сказал:
- Сейчас пойдём через поле. Держись с правым боковым дозором и смотри в оба. Понял?
Тот кивнул, в знак того, что услышал и понял, что-то хотел ещё сказать или спросить, но передумал, развернулся на выдохе и отошёл.
Командир внимательно осмотрел всех. Старшие головного, тылового и боковых дозоров молча кивнули, дав понять, что готовы к движению. «леший» одобрительно качнул головой им в ответ и подал знак рукой.
Разведка двинулась вперёд.
Интересная всё же природа на Кавказе. Ни тебе комаров, ни мух… Осеннее, ещё теплое солнце только спряталось, а уже становится прохладно, и через пару часов станет совсем холодно, бойцы начнут ёжиться, кутаясь в куртки своих «горных» костюмов, в надежде согреться. Но пока ещё стало лишь немного свежо, и даже приятно идти по высокой траве. А темень уже спустилась совсем непроглядная, и люди идут почти по наитию, едва разбирая очертания деревьев и кустов, средь которых прячется та самая тропинка, что принято называть здесь козьими.
Шли осторожно. Прислушиваясь и вглядываясь в темноту. Шелест травы под ногами казался таким громким, что чудилось, будто даже волки в горах насторожились в ожидании близкой крови.
Иногда «леший» останавливал разведчиков знаком «внимание», подняв левую руку вверх, согнутую в локте. Группа замирала, подсев на одно колено, ощетинившись всеми стволами, озираясь и навострив слух, затем по команде старшего двигалась дальше.
Основная группа разведки наконец-то достигла тропы. «Головной» дозор, осторожно поднявшись по ней, занял удобные позиции для прикрытия подъёма подгрупп. «Левый боковой», осмотрев пути подхода и край поля со своей стороны, и не обнаружив ничего подозрительного воссоединился с «ядром». «Тыловой дозор», находившийся в этот момент у подножия сопки, занял позиции на границе поля в ожидании «правого бокового». Те почему-то задерживались, то ли заплутали в темноте, то ли заметили что-то подозрительное, сохраняя при этом, объявленный командиром для своей же безопасности «режим радиомолчания».
И вдруг прогремели оглушительные в этой тишине выстрелы. Сначала короткая очередь и чей-то громкий крик: «ДУХИ!!!». И сразу же -шквальный огонь со всех направлений. Яркие вспышки озарили поле и склон высотки. Жуткий и продолжительный грохот пулемёта, бившего по вспышкам то короткими, то длинными взахлёб очередями. Егор просто сметал своим всесокрушающим свинцовым дождём все, во что целился. Ночной воздух мгновенно пропах резким запахом раскалённого железа, пороха и горящей травы. Сверху со склона били очередями автоматы, отхаркивались глухими хлопками «подствольники», засыпая осколками врага, пытавшегося огрызаться автоматным огнём в ответ. Из травы, со стороны этого чёртового поля слышались крики и стоны раненых боевиков, которые тут же заглушались выстрелами автоматов и пулемёта разведгруппы. Успешно заняв более выгодную тактически позицию, разведчики находились выше противника и имели возможность простреливать всё поле. Каждый выстрел боевиков в сторону разведчиков, каждая попытка перехватить инициативу боя жестко подавлялись огневой мощью ответного шквального огня. Через несколько минут выстрелы стихли. Стонов и криков больше не было слышно. Всё закончилось.
Оказалось, что в это же самое время и в том же направлении, не подозревая о присутствии разведчиков, двигалась группа боевиков, уходившая из Горагорска, тоже ожидавшая темноты, что бы пересечь это злосчастное, трижды неладное поле.
Бой был скоротечным. В первые же его секунды Марат и Андрей, ребята из «правого бокового дозора», под прикрытием товарищей вытащили из-под огня противника раненого в грудь Ваньку. Пока он не потерял сознания, все шептал, отхаркивая кровавую пену со сгустками крови из пробитой пулей трахеи:
- Я услышал их, командир, я их услышал… Я первый выстрелил, командир…Первый…
-Ты молодец, братишка, - успокаивал его Юрка, - молодец. Если бы не ты… Они бы нам в спину зашли на этой чёртовой тропинке, и тогда всем хана… Ты молодец, Ваня…молодец…
А потом Ванька тихонечко умер.
Из всей группы ни один боец не был даже ранен. Боевики были уничтожены все, никому из них не удалось уйти с этого поля живым. Позиция разведгруппы оказалась своевременной, задержись они хоть немного с выходом на высоту, боевики опередили бы разведчиков, при этом картина боя могла измениться с точностью до наоборот. Время выдвижения опытный разведчик рассчитал верно, это позволило успешно форсировать открытое пространство и занять удобное и гораздо более выгодное положение, чем открытое пространство без каких-либо укрытий. Камни и природные складки местности надежно скрыли бойцов от пуль противника, нежели трава на ровном и гладком поле, где в момент столкновения оказалась банда боевиков. Ведя прицельный огонь по вспышкам выстрелов противника, уничтожили всех восьмерых. Один только пулемёт Егора половину из них заставил умолкнуть навсегда.
Потом, собрав оружие и документы мёртвых боевиков, долго и молча шли назад, замотав Ваню в армейскую плащ-палатку. Ночевали в стогу сена. В полутора километрах от расположения полка. Спрятали тело внутри стога и заняли круговую оборону. Ночью к постам охранения приближаться не рискнули, чтоб в темноте не быть принятыми за боевиков и не расстрелянными своими же часовыми.
Дав солнцу как следует обогреть эту чужую, враждебную землю, а часовым в охранении протереть глаза и очухаться от сна, поднялись в полный рост, опустили стволы своего оружия книзу и, держа на плечах тело своего погибшего товарища, двинулись к виднеющимся из капониров танкам.
Юра не спеша достал из кармана сигареты и спички, держа их в руке, переложил свой автомат за спину…
- Стой! Кто идет?
- леший.
- А как вы так без пароля-то ходите? Могли бы вас пострелять ненароком.
- Могли бы. Но ведь не постреляли же.
- А что это там у вас?
- Не что, а кто…
- Кто?
- Разведчик…
Е.Популов