Колонисты Российской империи

Необъятные просторы Российской империи всегда вызывали зависть у европейцев. Покуда жители Европы теснились в своих малогабаритных государствах, Россия страдала от дефицита населения. Огромные территории простаивали, никем не заселённые. Решение проблемы напрашивалось само собой. С подачи опытных царедворцев Елизавета Петровна начала зазывать европейских колонистов на пустующие российские земли. Её дело продолжила Екатерина II, и очень активно. Но вмешались обстоятельства непреодолимой силы… Чиновнику в карман Казалось бы, всего и надо, что издать указ о свободном заселении европейцами пустующих земель Российской империи да освободить мигрантов от налогов и податей на время адаптации. И будет всем хорошо. Но особо расторопные чиновники поняли, как обернуть дело в свою пользу. 8 июня 1752 года французский маркиз де Лафон — протестант на русской службе — подал канцлеру Александру Бестужеву-Рюмину проект о переселении на территории Поволжья близ Астрахани французских протестантов. По мысли де Лафона, Российское государство должно было оплатить французам переезд, затем 6 лет выплачивать им пенсии и ещё 15 — не брать с колонистов налогов и податей. А также маркиз считал, что европейцев следует одарить русскими мужиками из числа государственных крепостных. Канцлер проект одобрил и 26 сентября 1752 года выдал де Лафону 10000 рублей золотом. Но ни один французский колонист в Россию так и не прибыл, потому как идею маркиза зарубили сенаторы с подачи самого… Бестужева-Рюмина. О деньгах, естественно, никто не вспомнил. Потому неизвестно, как именно их поделили канцлер и де Лафон… По той же схеме саксонский генерал Вейсбах в 1758 году получил из казны ещё большую сумму — 100000 червонцев: столько ему требовалось для оплаты переезда саксонцев в Малороссию. Но, разумеется, никаких саксонцев там никто так и не увидел. Как и денег. Екатерининские переселенцы 14 октября 1762 года, едва став императрицей, Екатерина II издала указ, призывающий «всех желающих европейцев переселиться в Россию, за исключением иудеев». Последним вышла немилость от того, что «от врагов Христовых» Екатерина II никакой прибыли не хотела. Трудно сказать, была бы какая прибыль от переселенцев-иудеев, но от европейцев русская казна точно пострадала. 4 декабря 1762 года царица подписала манифест, который был перепечатан во всех европейских газетах: дабы потенциальные колонисты могли ознакомиться с условиями переезда и соблазниться оным. Условия и правда были сказочными. Судите сами. Царская казна выделила на оплату переселения иностранцев в Россию 200000 рублей в год. Эти колоссальные деньги должны были пойти на строительство новых домов, закупку скота, семян, сельскохозяйственных орудий, оборудования для мастерских. Кроме того, всем «екатерининским переселенцам» гарантировалось освобождение от налогов и податей на срок от 5 до 30 лет; освобождение от военной и гражданской службы — навсегда; свободное отправление веры по своим обрядам. При этом европейцы получали право вывозить русские товары на продажу 10 лет без уплаты пошлин. А ещё каждому колонисту гарантировалась беспроцентная ссуда на постройку жилья сроком на 10 лет за счёт средств государственной казны. Простой русский человек — мужик, купец или мастеровой — о таких подарках даже мечтать не смел. А вот на европейцев щедрые посулы русского царского двора должного впечатления не произвели. С 1763 по 1766 год в Россию приехали всего 22800 мужчин с семьями. И многие из них вскоре пожалели о своём решении… Гладко было на бумаге Для заведования иностранными колониями в Санкт-Петербурге манифестом от 22 июля 1763 года была учреждена Канцелярия опекунства иностранных. Ежегодно эта организация получала 200000 рублей на оказание помощи при переселении. Но, увы, до конечного адресата эти деньги почти не доходили. И в 1779 году, «в виду крайнего упадка колоний и всеобщих жалоб поселенцев на злоупотребления и всякого рода стеснения» Сенат был вынужден вмешаться в дела Канцелярии опекунства иностранных, чтобы навести в них порядок. И тут выяснилось, что пустующие территории России так и остались пустовать. Европейские переселенцы, столкнувшись с трудностями, а главное — с невыполнением обязательств, взятых на себя российской стороной, в массе своей предпочли перебраться в обжитые места, где нахрапом изгоняли исконных земледельцев, а в городах вытесняли с рынков сбыта отечественных мастеров и купцов. Всё-таки они ехали в Россию за лучшей жизнью и во что бы то ни стало хотели её получить. В той же Москве к 1773 году — началу восстания Емельяна Пугачёва — 90% булочников были немцами, а 80% розничной торговли сосредоточилось в руках французов. По сути, русский пекарь или купец не мог работать в древней русской столице. Нонсенс! В XVIII веке невозможно было вообразить, чтобы, например, Лондон оккупировали русские булочники, не давая возможности англичанину открыть лавку в родном городе. Кроме того, европейцы отнюдь не стремились ассимилироваться с русским населением. Поговорка о том, что со своим уставом в чужой монастырь не ходят, им была не близка. И порой это приводило к трагедиям. Так, 25 марта 1766 года — в первый день Святой Пасхи — в старинном городе Рославле под радостный колокольный перезвон прихожане несли куличи и яйца в церкви. Но по улицам шлялись ватаги пьяных немецких протестантов, плевавших — во всех смыслах этого слова — на православный праздник горожан. Началась потасовка, переросшая в настоящую резню. Лавки и мастерские немцев-колонистов занялись огнём. Для усмирения бунта в Рославль спешно отправили армейские части, хотя на них особой надежды и не было: власти опасались, что православные солдаты под командованием немцев-офицеров перейдут на сторону рославльцев и переколют своих иностранных начальников. Шпионы и аферисты Учуяв лёгкую наживу, в Россию устремились авантюристы со всей Европы. В частности, посредниками в деле переселения колонистов в Россию стали вчерашние узники Бастилии; бывший работорговец Кано де Борегард, Жан Кабюсси — бывший капитан французского королевского флота, осуждённый во Франции на вечные каторжные работы, но бежавший в Россию. В Петербурге вертелся и некий Фриц Репен, выклянчивая подряды для переселения немцев. Позже его изобличили как шпиона прусского короля Фридриха. К счастью, обошлось. Встревоженный граф Григорий Орлов сумел убедить Екатерину II, что все эксперименты с переселенцами нужно немедленно прекращать, иначе полыхнет не один Рославль, а вся Россия. Тем не менее окончательно все программы помощи иностранным колонистам свернул лишь правнук императрицы — Александр II. Заселение Крыма Светлейший князь Григорий Потёмкин-Таврический подал идею заселить Крым… беглыми английскими каторжниками, которые в ту пору представляли собой гремучую смесь из английских земледельцев, изгнанных со своих собственных земель, и самых настоящих «джентльменов удачи». Аналогичная мысль пришла и в голову графа Мочениго — посла России в Ливорно: он предложил выслать в Крым сардинских и корсиканских разбойников — за счёт царской казны и средств короля Сардинии. Но тут уж на дыбы встал граф Воронцов: «Вы хотите превратить Крым в пиратский вертеп?». И всё же совсем без бывших нарушителей закона полуостров не обошёлся. Среди тех, кто получил предложение остаться в Крыму, были и солдаты русской армии, только что в нём воевавшие. Выбор у них был непрост: вернуться на родину, чтобы работать на барина, или осесть в чужом краю, но зато в качестве свободного человека. На чужбине рискнули остаться немногие. Однако и этим немногим совершенно не с кем было создавать семьи и заводить детей. Жениться на иноверках им запрещалось, а православные девицы в Крыму не водились. Тогда Екатерина II распорядилась, чтобы вместо каторги подсудимым девушкам и женщинам предлагали ехать в Крым. И в Тавриду потянулись бывшие преступницы. В том числе воровки и убийцы, которым государство уготовило роль зачинательниц новых фамилий…