В конце декабря 1960 года приходим мы на работу, а нам говорят: «Ну-ка, давайте все столы, шкафы и приборы выдвигайте из ваших кабинетов в коридор. Будете работать в коридоре». Хотя коридор был просторный с большими окнами, но мы немного обиделись. В пустых кабинетах вымыли полы и в каждом поставили по две кровати.
Вечером, когда мы расходились по домам, в наш 28-й отдел вошли несколько молоденьких офицеров. На новых золотых погонах у них - крылышки с пропеллером. Мы поняли: все они — военные лётчики. А зачем они здесь поселились, нам не сказали, но предупредили, чтобы мы никому-никому не говорили, что они будут жить здесь.
На следующий день в коридоре я припаивал провода к катапультному креслу для сверхзвукового реактивного самолёта-истребителя. На концах этих проводов — электроды для регистрации электрокардиограммы, чтобы потом можно было оценить работу сердца у лётчика в полёте.
Офицеры, наши гости, ходят молча немного смущённые, немного мрачные. Понимают, что из-за них нас вытурили из кабинетов. Из моего кабинета выходит блондинчик — старший лейтенант. Он один не как все, улыбчивый. Я думаю: «Чему это он веселится?». А он радостно подходит ко мне, посмотрел как я паяю и говорит:
— Дай-ка я попробую. Как у меня получится?
Он паяет умело, а я почему-то без всякой обиды, лишь придерживаю провода. Вдвоём мы быстро прикрепили их к катапультному креслу. Вскоре пришло начальство. Молодых лётчиков и нас, сотрудников 28-го отдела, познакомили друг с другом. Старший лейтенант, с которым мы припаяли провода, сказал, что он Юра Гагарин. На второй кровати в моём кабинете разместился Гера Титов. В его облике было что-то романтичное, будто не лётчик он, а юный поэт или музыкант.
Через день-два все лётчики к нам привыкли. После работы, вернувшись в наш отдел, веселились, смеялись, играли, шутили с нашими лаборантками Тоней и Машей. Только жгучий брюнет с горящими чёрными глазами оставался невозмутимым — Андриан Николаев.
С первого дня этих лётчиков стали готовить к космическим полётам на тренажёре. Центр Подготовки Космонавтов тогда уже был учреждён, но практически ещё не работал.
Выдающийся психолог Фёдор Дмитриевич Горбов рассказывал мне, как он открыл «улыбку Гагарина». До зачисления в отряд космонавтов Юрий Гагарин улыбался, не размыкая губ или закусывая нижнюю губу.
Горбов тренировал Гагарина: «Улыбаться, не жалея нижней губы, слегка оттягивая её вниз».
Так возникла улыбка Юрия Гагарина.