Об этой творческой паре рассказывают такое, что не знаешь, какой эпизод выбрать, чтобы рассказать. Оба превратили свою жизнь в одну сплошную борьбу с обыденностью. Уместно будет сказать, что оба рождены революционным вулканом, в котором оба и сгорели один за другим. Но не исчезли бесследно, как многие "дети" революции. А ушли в бессмертие, взявшись за руки.
Есенин-Дункан и Дункан-Есенина. Такие фамилии они взяли себе после регистрации брака 25 октября 1921 года.
Оба по своей природе были замечательными "провокаторами", "огненными", бьющими прямо в цель.
Так для своего выступления в "мекке" капиталистического мира, в США, Дункан выбрала самый провокационный наряд, который только могла себе позволить для задуманного сценического демарша. С головы до пят Дункан оделась во все красное, вылетела на сцену вихрем и в полный десятитысячный зал крикнула со сцены:
- I. am red! Red! (Я красная! Красная!)
Ее будущий поклонник и затем супруг поэт Сергей Есенин не отставал в своих проявлениях инакомыслия, а по дерзости, возможно и превосходил, потому как осмелился "бросить камень" в саму власть, тогда еще царскую.
Это случилось за год до Революции. Есенина призвали в армию, где у него вскоре случился приступ аппендицита, и он перенес операцию по его удалению. Благодаря этому, Есенин избежал отправки на фронт и остался в тылу. Его командировали в Царское Село писарем при порученце дворцового коменданта по фамилии Ломен. О том, что Есенин - поэт, знали все.
Однажды Царское Село собралась посетить сама императрица и Ломен, чтобы произвести впечатление, поручил Есенину сочинить оду в честь царственных гостей. Есенин сочинил. Но не оду, а убийственное по теме и пронзительное по силе стихотворение, ставшее потом знаменитым на всю Россию - "В кровавом зареве закат шипуч и пенен.." о том, как в госпитале в муках умирает молодой солдат. Ломену за такое "приветствие" не поздоровилось. Он был готов растерзать "этого подлеца" Есенина, но слишком заметной была фигура поэта. Лучшим выходом и местью Ломен посчитал отправку Есенина на фронт в составе штрафного батальона. Есенин не захотел быть "жертвенной овцой" и по дороге к месту отбывания наказания за неслыханную дерзость, сбежал, став уже настоящим преступником - дезертиром, которому в случае поимки грозил неминуемый расстрел.
Объединившись, Дункан и Есенин образовали поистине гремучую смесь. Особая химия их отношений усиливала многократно импульсивность их натур, фантазию и смелость. Устроить скандал во время гастролей для поэта-бунтаря и неистовой танцовщицы ничего не стоило. Через год после свадьбы они отправились в гастрольный тур по Германии.
В кафе или пабе, не важно, должен был состояться их очередной концерт. Есенин читал с переводчиком. Стихи частью публики были восприняты на ура. Но была и другая часть, настроенная недоброжелательно и даже враждебно. Особенно не сдерживались в выкриках с мест представители реакционной белоэмиграции.
- Долой! - раздался крик с места.
Айседора, которая наблюдала за выступлением любимого мужа из-за кулис, услышав этот хамский выкрик в адрес поэта, тут же выбежала на сцену и встала рядом с ним, взяв его за руку. Они стояли в лучах прожекторов как два пирата, готовые биться друг за друга до последней капли крови. Но крови не предвиделось, а попытка унижения была налицо. В зале раздались смешки и свист. Это стало последней каплей терпения для разгневанной Айседоры. Она сжала руку Есенина, тряхнула волосами и запела "Интернационал", громко с вызовом.
Зал в первые секунды буквально онемел. Первыми очнулись белоэмигранты и оглушительно засвистели с новой силой перемежая свист выкриками "Долой!".
Есенин вскочил на стул:
- Непересвистите!
И мастерски свистнул сам, а потом запел вместе с Айседорой. Им на помощь пришли поклонники и те, кто симпатизировал и сочувствовал Советской России. Пели на английском, немецком и русском. Хор получился еще тот. Зато удалось заглушить крики "Долой! и свистевших из группы белоэмигрантов. Они демонстративно встали и направились к выходу. Им вслед тут же раздался оглушительный свист Есенина и яростный крик Айседоры:
- Долой!.
Об этом происшествии написали газеты всего мира. Поэтому, когда революционная парочка приехала на гастроли в США в 1923 году, их вскоре оттуда выдворили за "красную пропаганду", а Дункан заодно лишили и американского гражданства, поскольку она была американкой по праву рождения.
