В первый день работы Андрей повёл меня по широким бетонным площадям аэродрома. Там стояли, будто спали, огромные самолёты, очень красивые дюралевые. Воздух часто сотрясали взлетающие истребители-бомбардировщики (так, что в груди и в животе вибрировало) и это было очень впечатляюще. Когда стемнело, Андрей сказал: «Зайдём ещё в одно место — в высотное здание». Это одноэтажный дом, в нём барокамеры, в них создавалась разреженность атмосферы, как на большой высоте. Там уже работал Саша Зверев. Андрей говорит: «Распечатай ящик с СК-1, покажем Леониду». Саша уже домой собирался — не хотел. Но всё же открыли. Я обомлел — в нём, в обычном фанерном сундуке лежало нечто фантастическое, невероятное — небесно-голубой скафандр для будущего космонавта. Он был без того, что потом называлось «демаскирующей оболочкой» — без оранжевого балахона.
Испытание его в барокамере закончилось. Только тогда я понял, что космонавтика в нашей стране — это всерьёз, это удивительная реальность. Вскоре я познакомился с первыми шестью будущими космонавтами.
Отдел наш был создан в ЛИИ, чтобы освободиться от обслуживания лётных испытаний систем спасения лётчиков военными медиками. Все доработки (изменения конструкций) этих систем было необходимо согласовывать с ними. Но рутинная система согласований и утверждений всех новаций и изменений в самолёте, которые могут влиять на организм и психику лётчика, тормозила воплощение этих доработок. Военные врачи, командированные в ЛИИ из военного Научно-исследовательского института авиационной и космической медицины, отлично понимая необходимость конструктивных усовершенствований, должны были согласовать их со своими непосредственными начальниками, а те — со своими; и так всё выше и выше. Это мешало срочному усовершенствованию всего, что было связано с лётчиком в самолёте.
Врачи нашего 28-го отдела, оценив возможность этих усовершенствований, если они не были опасны для человека, тут же давали разрешения на доработки.
Начальником Отдела № 28 назначен кандидат медицинских наук Николай Николаевич Тимофеев, молодой (32 года), энергичный, уже проявивший талант смелого исследователя-экспериментатора.
Сотрудники отдела: кандидат мед. наук А. М. Клочков, кандидат мед. наук А. Т. Зверев, Б. А. Нарциссов, — все трое участники Великой Отечественной войны, — а также В. С. Оганов, я — Л. А. Китаев-Смык, две лаборантки: Тоня Богатырёва, Маша Мамонтова(?) и одна пожилая уборщица.