Чемодан был огромен, однако закрываться отказывался. Сергей пыхтел, пытался надавить коленом – ничего не помогало. Две пластиковых половинки, до отказа набитых вещами, упорно не желали сходиться. Как ни крути, а вся его жизнь в один, пусть и большой, чемодан не помещалась. Горестно вздохнув, Сергей подумал и вынул, лежащий сверху, пуховик. Пластиковый великан смилостивился и высокомерно щёлкнул никелированными замками.
Сергей взглянул на часы. До возвращения Вероники, отвозившей по утрам младшего в школу, оставалось минут пятнадцать. Встречаться с ней не хотелось. Наскоро покидав в портфель кое-какие деньги и документы он, пыхтя, дотащил свой багаж до двери. Там минуту молчаливо постоял в прихожей, глядя на собаку. Та растерянно переминалась с лапы на лапу и влажными глазами вопросительно смотрела на замешкавшего хозяина. Потрепав её по загривку, Сергей сглотнул плотный и горячий комок и вышел, бесшумно притворив за собой дверь.
Город, умытый ночным майским дождём, активно наполнялся машинами и людьми, спешащими на работу. Маленькие школьники, сгорбившиеся под тяжёлыми ранцами, деловитыми муравьями неторопливо стекались к школам. Сергей же, согласно намеченному нехитрому плану, рулил в их общую с Костиком квартиру. Её они с компаньоном приобрели год назад для сдачи внаём, и как раз на прошлой неделе закончили ремонт с последующей меблировкой. Поворачивая на перекрёстке во двор, он невольно усмехнулся, представив Костино лицо, когда тот узнает, что вместо долгожданных квартиросъёмщиков здесь пока поживёт его напарник и компаньон. Он, конечно, удивится, но войдёт в его положение.
Положение…
Самое подходящее слово – размытое и неопределённое. Звучит идеально. По плану он должен был добраться до квартиры, а дальше… Дальше перед его мысленным взором простирался, необозримо длинный в обе стороны, высоченный забор о который ударялась и со звоном отскакивала любая Серёгина мысль.
Что толкнуло его взять вчера телефон жены? Он просто шёл себе мимо со стаканом воды из кухни в спальню, когда рядом коротко и ясно прожужжал, поставленный на ночную подзарядку, айфон Вероники. Движимый смесью любопытства и ещё Бог знает чего, Сергей ткнул пальцем в незнакомый номер на экране и прочитал: «И я тебя тоже! Очень!» и солнечно жёлтый смайлик. Строчкой выше, красовалось, отправленное Вероникой, короткое и острое, как нож: «Олег, я тебя очень, очень люблю!!!» и тоже смайлик, но уже с, вылетающим из сложенных трубочкой губ, красным сердечком.
Серёга немного постоял, переваривая прочитанное, затем аккуратно переписал незнакомый ему номер в свой телефон и пошёл будить, сладко спавшую, влюблённую Веронику. Растолкав довольно сопящую жену, он сунул ей под нос телефон и задал два насущных вопроса: кто такой Олег, и как давно они тайно и страстно любят друг друга? Вероника мгновенно подобралась и, метая глазами молнии, отфутболила в него ответный вопрос: по какому такому праву он рылся без спроса в чужом телефоне?
Внятного ответа у Серёги не было. Да и сам факт вопроса поставил его в тупик. Он ожидал извинений, оправданий, слёз, да мало ли чего ещё? Наверное, ожидал себе какого либо утешения, а получил грубый встречный наезд. Слов и вопросов более не осталось. Сергей быстро оделся и вышел в ночь. С утра, рассчитав время, приехал за вещами.
В кармане бодро и танцевально зазвучал телефон. Звонил Костик. Всё правильно, сегодня же понедельник.
- Как дела, дружище?- бодрый голос компаньона немного развеял сгустившийся воздух салона.
- Костян, мне жена изменила,- голосом нищего на паперти произнёс Серёга.
В ответ пронеслось длинное и нецензурное выражение Костиного изумления, столь резким жизненным виражом своего напарника. Затем компаньон взял себя в руки и потёк тяжелый и длинный разговор. Разговоров в те дни вообще случилось много. Сергей, не получивший ни объяснений, ни извинений дома, теперь активно искал их в других местах и в разговорах с другими людьми.
Следующие дни пролетели в активном обустройстве на новом месте. Сергей мотался по магазинам и рынкам, с фанатичным рвением создавая в пустой квартире необходимый ему уют. Деньги у него имелись, поэтому квартира быстро обрастала всей необходимой утварью и техникой.
Вероника молчала четвёртый день. Он тоже ей не звонил. Тем временем, информация о случившемся, тяжелой горной лавиной расползалась среди знакомых, друзей и родственников. Серега, до всей этой истории, никогда не задумывался о том, насколько активно и деятельно люди любят копаться в чужой беде и давать важные и умные советы. Советы были самые разные. От «уйти» до «остаться». Сам он, с пустой и бессмысленной головой, мотался по городу, работал, продолжал заниматься обустройством жилья и постоянно замечал, что почти все жители, населяющие его город, ходят парами. Одиночек совсем не было видно на красивых весенних улицах. Пары же попадались сплошь и рядом. Старые и молодые, красивые и не очень. Парочки ссорились, целовались и что-то активно обсуждали. Серёга летал в пространстве абсолютно один. Как Алан Шепард.
Вечером четвёртого дня Новой Эры к нему приехал Самый Главный Друг. Друга звали Саня, и он уже пять лет жил в Москве. Дружили они с незапамятных времён. Санёк был свидетелем у него на свадьбе, а Сергей на свадьбе у Сашки. Правда, на второй свадьбе. Первый брак у друга рухнул через два года. Серёгин брак длился восемнадцать лет. Санёк уже всё знал. Долго обнимал и хлопал товарища по спине, а потом сел напротив, серьёзно заглянул ему в глаза и сказал:
- Серёга! Поверь моему опыту, она совершила предательство! Главное: не выходи на контакт. Держись из последних сил. Никаких разборок и внезапных появлений! Приучи себя к мысли, что всё закончилось и ты один. Как минимум полгода будешь мучиться, потом должно отпустить!
Сергей в ответ, молча, кивал ему, мысленно пролетая по орбите где-то над бескрайними лесами западной Сибири. Так пустынно и хорошо там, ни единого огонька не видать.
Они ещё немного выпили и Санёк, неловко и смущённо попрощавшись, ушёл. Словно стеснялся своего нового счастья, на фоне несчастного друга.
Перед сном позвонил Николай, муж лучшей подруги Вероники. Долго рассказывал о том, как плохо его брошенной жене, увещевал прийти домой, помириться и забыть всё, как страшный сон. Видно было, что подруги назначили его парламентёром. Николай всю дорогу был махровым подкаблучником, и потому особого доверия не вызывал. После резонного вопроса Сергея: «Почему тогда она сама мне не звонит?» переговорщик стушевался, пробубнил что-то нецензурное типа: «Кто её знает?» и повесил трубку. Разговор с ним, тем не менее, оставил Сергея под впечатлением. «Всё-таки переживает она», - тепло додумывал он за Веронику, наблюдая в тёмное окно, как парочки в соседнем доме собираются ложиться спать.
На следующий день, не отдавая себе отчёта и не анализируя происходящее, Сергей встал пораньше и, наскоро побрившись, поехал к себе домой. На входе во двор столкнулся с Вероникой. В семь утра она по обыкновению шла гулять с собакой. Одета она была в кричащее ярко- красное платье, а лицо при этом имела опухшее то ли от вчерашнего пьянства с подругой, то ли от слёз. Глаза её растерянно и пытливо бегали по Серёгиному лицу. Собака скакала рядом, не в силах выразить охватившую её радость.
- Ты, Вероника, скажи,- медленно и неторопливо начал Серёга,- если у вас там всё так серьёзно, то давай будем решать…
- Серёжа, да это просто переписка, там нет и не было ничего ,- затараторила она и тут же, без пауз, одержимо и горячо зашептала, - Возвращайся! Пожалуйста, возвращайся!
Серёгу словно дёрнули за фал, возвращая назад из пустого и холодного космоса в тепло корабля. Окрылённый надеждами, он поехал в служебную квартиру собирать свой объёмистый чемодан.
Открыв своим ключом дверь, первым делом увидел Никитку, неторопливо и обстоятельно развязывающего непослушными пальцами кривые бантики на кроссовках. Увидев отца, сын улыбнулся так застенчиво и счастливо, что Серёгино сердце застучало стремительно и ухнуло куда-то ниже желудка.
- Кончилась, Папка, твоя командировка! – радостно и утвердительно завил Никита и бросив в угол обувь, доверчиво уткнулся вихрами в тёплый Серёгин живот. Так они простояли крепко обнявшись около минуты, затем сын развернулся и потопал в свой уютный и надёжный детский мирок.
Вероника хлопотала на кухне. Выглянув в коридор, удовлетворённо оглядела топчущегося с чемоданом в прихожей мужа, и довольным уверенным тоном произнесла:
- Серёж! Ты пока свободен, помоги Никитке! Ему стенгазету до завтра нужно сдать на тему «Моя любимая мама», а я не могу, мне ужин надо готовить. Ты же у нас в душе художник, вот и наслаждайся! – и скрылась на кухне, деловито гремя чем-то железным, тефлоновым и эмалированным.
Сергей отправился распаковывать чемодан…
Первые звёзды зажглись на безлунном небе, когда Серёга заканчивал рисовать стенгазету. Вероника и Никитка уже спали, каждый в своей комнате, каждый под, мерно рокочущий, телевизор. Серёга заканчивал раскрашивать заголовок – огромную надпись с разноцветными буквами « Моя любимая мама». Рука быстро порхала над буквами, но в это же самое время из его открытого внутреннего шлюза стремительно и неумолимо утекал в холодное и равнодушное пространство последний спасительный воздух. Отложив фломастер, Серёга откинулся и закрыл глаза, мысленно снял с себя шлем скафандра и попробовал вдохнуть разряжённую атмосферу. Воздух внутрь не шёл, резиново упирался и вставал в горле непроходимым комом. Ещё никогда в жизни ему так сильно не хотелось одновременно уйти и остаться. Ощущение было совершенно непереносимым. Когда ледяная рука удушья, казалось, окончательно сомкнула костлявую кисть на его горле, раздалось спасительное короткое жужжание, лежащего на зарядке айфона Вероники. Втянув в себя немного вохдуха, Сергей не спеша встал, уверенно подошёл к телефону и ткнул пальцем в экран. На сонно светящемся поле, красовались, аккуратно сложенные в столбики, цифры от нуля до девяти и висела ясная, как транспарант надпись: «Введите код-пароль».
Шлюз со скрипом захлопнулся, и автоматика немедленно принялась повышать давление воздуха в корабле. Серёга шумно и свободно вздохнул. Затем подошёл к столу и тщательно сложил из огромного листа стенгазеты большой и красиво-разноцветный самолёт. После вышел тихонько на балкон, закурил, выпустив густое облако дыма, и запустил самолёт в ночь, прямо навстречу мерцающим в пустом космосе звёздам….
Объёмный пластиковый чемодан закрылся удивительно легко. В нем лежало: два спортивных костюма, десять футболок и шорты с носками. Поверх расположилась маленькая папка с документами. В соседней комнате зло и обиженно выговаривала кому-то про свою судьбу Вероника.