В разъяснениях Госдумы многие увидели только один пункт – и от того половинку
В разъяснениях Госдумы многие увидели только один пункт – и от того половинку
Молодые мамы – и не только – с ужасом рассказывают друг другу о том, как легко сейчас у нас в России могут отобрать ребёнка. Делятся вариантами: "Холодильник пустой – и ага!"…
Органы опеки, нервничают мамы, "по какой-то причине - да злая свекровь пожаловалась! - могут прийти домой, открыть холодильник, увидеть, что там пустовато, а увы – бывает, - и ребёнка забрать!"...
И вот появился специальный законопроект, который эти самые органы опеки, вроде бы как раз должен приструнить и в полномочиях решительно ограничить.
Однако, судя по первой реакции, ужас перед ювенальной юстицией не отступил.
Оnline47 попытался разобраться, почему.
В штыки
Сама идея формирования ювенальной юстиции в России - при всём, кажется, благом посыле «защита прав ребёнка!» – большинством населения нашей страны была принята в штыки.
Главный нерв – если судить по особенно громким общественным баталиям – это сама возможность изъятия ребёнка из семьи.
Ещё в 2013 году - на Первом съезде родителей России – Владимир Путин признавал:
"Есть немало примеров, когда родительских прав лишают нормальных, любящих и работающих родителей. Некоторые случаи вмешательства в жизнь семьи носят просто абсурдный и издевательский характер", - сказал тогда глава государства. - Непродуманное внедрение таких механизмов, по сути, нарушение суверенитета семьи может спровоцировать недоверие и разлад между родителями и детьми и даже прямую коррупцию, паразитирование некоторых недобросовестных чиновников на этих проблемах".
Однако, при всех обнадёживающих смыслах президентской позиции, осталось всё-таки то, что по-прежнему очень сильно беспокоит наших людей.
Ведь если речь идёт о «непродуманном внедрении таких механизмов», значит сам-то процесс внедрения механизмов отрыва детей от родителей сомнению не подвергается? Его только «надо продумать»?
Другая логика
По одному из многочисленных опросов, ещё через 3 года, в 2016 году, согласно социологическому исследованию “Отношение россиян к традиционным ценностям… включая нормы ювенальной юстиции”, вышло, что к самому появлению ювенальной юстиции в России
отрицательно относятся 62% опрошенных, 25% - положительно и еще 13% затрудняются ответить.
И это – на фоне чудовищных историй жесткого обращения с детьми, которыми то и дело встряхивают всё общество СМИ.
В чём же дело?
Может быть, в том, что значимая часть россиян решение проблемы несчастных детей «по праву» и «по правде» - это ведь в нашем языке слова однокоренные! - видят совсем в другой системе координат?
Может быть, дело в том, что большинству из нас всё ещё свойственна совсем не западная логика мышления?
В конце концов, у нас же, в отличие от рационалистического Запада, по-прежнему беда бедовая, если старики не в семье свой век доживают, а в доме престарелых? И выросшие дети для родителей ну никак не становятся отрезанными ломтями – со всеми плюсами и минусами этого факта?
Вдумаемся, о чём сказала Оnline47 молодая мама и руководитель Воскресной школы при Храме св.бл.кн. Александра Невского в Романовке Ленинградской области.
«Надо начать с реальной помощи и поддержки семей в целом - не отдельно детям от родителей! – горячо призывает Надежда Чуева. - Начните действительно социальную помощь неблагополучным семьям, а не законы писать и их годами обсуждать. Должно быть искреннее желание протянуть руку помощи, а не проявить себя "героем" в возможности забрать ребенка из плохих условий и т.п. Помогите создать хорошие условия в тех семьях, где реально – беда».
То есть сама идея защиты ребёнка отдельно от его семьи по нашей логике - не правильна!
А вот реальная помощь и поддержка - это да.
А если беда
Однако ведь и чудовищные ситуации у нас тоже бывают – чего уж там… Каждый из нас видел и расхристанную мамашу, вопящую матом на своего несчастного ребёнка прямо на улице – не стесняясь. Или папашу, в дымину пьяного, со сжавшимся ребёнком рядом.
Вот что делать нам, не западным, увидев такое?
А что происходит не на улице, а в домах и квартирах, где, как выразилась Надежда Чуева, «реально – беда»?
Это слишком хорошо знают в социальных приютах – и не рассказывают в СМИ, соблюдая всё те же права ребёнка и защищая личную информацию.
И как всё-таки помочь тем детям, которые могут просто физически не дождаться того момента, когда бедовой семье помогут прийти в чувство?
Действующие правила критиковали и критикуют все, а делать-то что?
Вот и появился уже в 2020 году новый законопроект, который в Госдуме РФ анонсируется так прямо и позиционируется – «против злоупотреблений органов опеки».
Как раз сегодня на странице в Instagram опубликованы 8 слайдов с ответами на основные вопросы по нему. Например:
Всё же правильно - кто будет спорить?
Два из шести
А с этим никто и не спорит. Но вот два из восьми пунктов чуть не полностью перечеркнули ожидания противников ювенальной юстиции:
Как прокомментировала Оnline47 Анастасия N. – преподаватель одного из Санкт-Петербургских вузов и тоже молодая мама:
«Меня напрягают 24 часа и закрытый суд. Я надеялась, что поправки ослабят опеку, а теперь я в растерянности».
На вопрос: «Но ведь этот суд в 24 часа – это не лишение родительских прав, а только право забрать ребёнка из семьи, если он – в смертельной опасности… Не аргумент?», Анастасия ответила:
«Аргумент, и очень сильный. Но где гарантия, что это - не прикрытие?».
Без комментариев. И по поводу пугающего "закрытого суда" - тоже.
Где выход
Выход у нас, похоже, всё-таки явно не на западной стороне. И не на восточном для нас востоке – там своя история.
Возможно, наш вариант – где-то в глубинных корнях и в высотах смыслов?
«У нас, к сожалению, море раненых в душе людей, которые страдают и в итоге не могут себя взять в руки, чтобы жить правильно. Проявите любовь к немощи человеческой и просто поверьте в Человека!»?
Правда, такой подход трудно оформить в законопроект...
А пока реальный камень преткновения - это "закрытый суд в 24 часа". И, по-видимому, именно здесь нужно искать решение: как и ребёнка в опасности не оставить, и всей семье помочь. Если, конечно, семейная беда уже не стала обстоятельством страшного уголовного дела.