Революции в России в ближайшем будущем не будет.
Ее и не было все эти годы — хотя последние лет десять мы буквально каждый день слышим самые ужасные прогнозы.
А получается все равно как у Даниила Хармса: «Раз, два, три - ничего не произошло».
Почему нам везет - или, если угодно, что нам помогает?
Во-первых, в России мало молодежи.
Россия - это страна средних лет, страна с относительно низкой рождаемостью, а в конце ХХ века, когда появлялись на свет нынешние студенты, и вовсе катастрофической.
Позже ситуация выправилась, но все равно не имеет ничего общего с тем «демографическим навесом», который нужен для возникновения атмосферы агрессивного юношеского нетерпения, того самого, которое было в дореволюционной России, ну или в арабском мире, каким мы его увидели совсем недавно.
Во-вторых, для «больших событий» нужна не просто молодежь, но - люди вполне определенного типа.
Нужен боевой таран, состоящий из ребят, у которых ничего нет, которым нечего терять — и желательно деревенских. Если вспомнить, чьи жизни стали фундаментом киевского «дела» шесть лет назад, то мы увидим, что принципиальную роль в этой истории сыграли сельские активисты Западной Украины. Без их участия любые протесты киевских студентов и менеджеров никогда не получили бы такой кровавый масштаб.
В России нет такого протестного актива.
Те, кто мог бы его составить, - чаще всего аполитичны, а если и вовлечены в какое-то общественное действие, то уж точно не на стороне оппозиции из Высшей школы экономики.
И тут мы переходим к третьей причине нашего спокойствия.
Россия - уникальная страна для всего бывшего советского и восточноевропейского мира.
Это единственная страна, где оппозиция, критикуя чиновников, принципиально избегает любого обращения к идентичности большинства — к его национальному и религиозному самоопределению, его исторической памяти и военным победам, его представлениям о социальной справедливости и наличии во внешнем мире противников и конкурентов.
Иными словами, наша оппозиция последовательно антинациональна — и в качестве эталона она отстаивает только «глобального москвича» со стертыми корнями, зато неплохими доходами.
А это, конечно, бесперспективно.
И, наконец, еще один важный момент.
Мало иметь вокруг себя агрессивную, «гормональную» атмосферу толпы молодых людей, которым некуда деваться и хочется бурной движухи, а в руководстве - оппозиционных лидеров, успешно выступающих от лица «мистера Смита», простого человека.
Нужна еще власть, которая готова сдаваться.
Нужно то особое сочетание нерешительности, трусости, ярких, но очень непоследовательных либеральных жестов, а потом таких же непоследовательных жестов зажима и реакции, которые затем сменяются быстрым паническим отступлением, - то фирменное сочетание качеств во власти, которое делает победу революции неизбежной.
У наших чиновников огромное количество грехов и недостатков, - но, к счастью, мы не видим в их действиях этого страшного психологического набора.
А потому есть надежда, что Россия ХХI века уже не повторит век ХХ-й, и мы сможем преодолевать наши многочисленные трудности так, как это делают во всем благополучном мире - аккуратно и постепенно.
Есть надежда, что мы будем жить, а не ползать на руинах, как это было сто лет назад и тридцать лет назад.