7-го ноября 1957 года, после праздничного вечера в честь очередной годовщины Великой Октябрьской революции, мы, члены, профкома Института нормальной и патологической физиологии АМН СССР (профсоюзные комитеты были тогда при каждом учреждении), видя, что всё вино выпито, а домой не доехать, так как метро уже не ходит, решили поспать в комнате заседаний Ученого Совета нашего института; на длинном широком столе. Я был «доверенным врачом» в профкоме, рядом спал Саша Зверев — культорг института (ответственный за культурный досуг наших учёных), а по другую сторону от меня лёг Андрей Клочков — профорг (ответственный за их профессиональную деятельность). После танцев и выпитого не спалось, и я рассказал Клочкову, как хотел после запуска 1-го спутника Земли работать в космической медицине, но ничего, нигде не смог о ней узнать.
С той ночи прошло целых два года, и вот, в 1959 году Андрей как-то подходит и говорит: «Помнишь разговор о космической медицине? Так вот, недалеко от Москвы есть лес, дорога туда входит, а обратно не выходит — там мы со Зверевым теперь работаем. У тебя 3-й год аспирантуры, защитишься, будем готовить полёт человека в космос. Подать документы надо сейчас — проверять тебя будут долго». Подал, волнуюсь, думаю — не допустят к столь засекреченной работе. Ведь в моей биографии были ночные допросы меня на Лубянке. И вдруг Андрей, — я давно уж его не видел, — разыскал меня и говорит: «Тебя проверили. Срочно надо к нам переходить. А то поздно будет!». Андрей знал, что я мечтаю о космосе. Бросил я прежнюю работу над почти законченной кандидатской диссертацией в Академии медицинских наук, чем крайне обидел научного руководителя профессора В. В. Закусова, и стал ездить в тот лес. Из-за спешки получилась даже накладка: в трудовой книжке я ещё числился в аспирантуре Института фармакологии АМН СССР, но уже был зачислен старшим научным сотрудником в предприятие Почтовый ящик № 12.
Посреди леса расположился большой секретный аэродром и научный институт-завод с тайным названием: ЛИИ (Лётно-Исследовательский институт, первые два слова тогда писались с заглавных букв). А вот не секретно он назывался: Почтовый ящик № 12. Там, на третьем этаже новой спец. поликлиники организовывался очень секретный «Отдел авиационной и космической медицины». Не очень секретно он назывался «Отдел № 28». У нас была своя лестница, у каждого сотрудника свой ключ. Это было в 1959 году. Мы изучали, как чувствуют себя лётчики при катапультировании в кресле из боевых самолётов.
Предприятие Почтовый ящик № 12, это засекреченное название Лётно-Исследовательского института (ЛИИ). Первые два слова писались тогда с заглавных букв. Так эти два слова будут напечатаны и в этой книге. «Лётно-исследовательский институт имени М. М. Громова» получил такое название только в 1985 году.