1
Я бы никогда не написала такое, не будь это правдой, у меня язык бы не повернулся соврать. Нужно быть готовой ко всему, иначе удар будет слишком тяжелым, он сокрушит тебя. Когда я была в роддоме…
Тусклый теплый свет, видимо включили ночной, пока я спала, слышу причитания, не могу разобрать, что она говорит.
Я уже писала о своих вторых родах и всех муках, которые обрушились на мое земное тельце, но все это улетучивается довольно быстро, когда ты видишь результат своих страданий, когда держишь маленькую ручку, когда крохотные пальчики сжимают твой палец, что-то больше они обхватить просто не в силе.
В палате нас оказалось четверо, все молоденькие, контактные, две первородящие, две, включая меня, – со вторым ребенком. Быстро перезнакомились, Моя соседка напротив – молодая блондинка, у нее родился мальчик, по сантиметрам больше остальных, но не пухлый, вес в порядке, а сама мамочка – худышечка. В одном ряду со мной бизнес-мама, со вторым ребенком, постоянно на телефоне, она рассказывала, что даже во время схваток ее телефон разрывался, приходилось отвечать на звонки, у нее родилась доченька. И третья соседка – тоже первородящая, с крепышом-малышом, самый крепкий из наших, мы нарекли его – богатырь.
Так выпало, что малыши наши родились 12 июня в день России, а моя По и доченька бизнес-мамы появились 11-го. Может поэтому По и не хотела вылезать, ждала 12-го? Бизнес мама страдала не только от телефонных звонков, но и от того, что не получалось правильно кормить, форма соска анатомически неправильная, она все ждала, когда ей привезут накладки на грудь. Соответственно, ее доченька постоянно плакала, а мама исходилась из-за плача на псих.
Надо сказать, мы постоянно болтали, но делали это шепотом, чтобы не тревожить малышей. О чем можно болтать в роддоме? Конечно, о малышах, особенно первородки не знают, как на практике вести себя с детьми, но и мне было – словно в первый раз, я напрочь забыла, как держать младенца, как кормить его. Потому мы болтали днем, ночью, когда кто-то и нас спал. Вообще мы договорились между собой держать караул, чтобы ели кто-то спит, то кто-то и нас обязательно не спал, в случае чего будил остальных мамочек. Все мы трепетали над детьми, и не могли надышаться над ними.
Блондинка, к которой я особенно прониклась, ее история показалась мне животрепещущей, чувствовала себя не очень, низкое давление, не могла на ногах стоять, медсестры унесли ее мальчика, чтобы дать ей возможность прийти в себя. Плюс у блондинки не было лактации. Третья соседка не могла дозвониться до мужа, сообщить, что родила, он уехал на вахту, телефон – вне зоны действия, в общем, нам четверым было что обсудить. Молока у меня и третьей соседки, мамы богатыря, было хоть отбавляй, мы могли бы даже делиться им. Сама мама не то, что в теле, а такая пухленькая, румяная, с объемной грудью.
2
– Я не понимаю, что такое, – говорила я бизнес-маме, – Вот кормлю-кормлю, а она потом рука от меня отпихивается, кряхтит, в чем дело-то?
– Радоваться надо, моя вон, не может наесться, клади ее в кроватку, и сама спи, пока спит.
Мудрая женщина, но и ей самой пришлось поучиться. К нам приходила медик, не знаю, кто она такая, но ее перед ней был поставлена цель – убедиться в том, что мы правильно кормим грудью. И казалось бы опытная бизнес-мама кормила свою малышку не так, как требуется, именно, медик помогла ей, показала, как правильно держать девочку, как засовывать и снимать сосок.
Мне не засыпалось, я все смотрела через прозрачную стенку детской кроватки на свою малышку, пыталась запомнить ее лицо, чтобы точно, стопроцентно ее не перепутать с другим ребенком. Меня не покидала мысль о том, что она может выпасть из кроватки, хотя это невозможно, такой маленький ребенок не будет брыкаться во сне, но внутренняя боязнь, трепет не уходили. Я моргала, в голове прокручивались слова бинес-мамы «поспи, пока спит».
– Как ты? – неожиданно сама для себя спросила я у Блондинки.
– Знаешь, – повернула голову ко мне, вся бледная, губ на лице почти не видно, лучше, – Я вот думаю, как там ребенок.
– Это верный ход мыслей, я бы сошла с ума, если бы По был там в общей палате.
– Я схожу до него.
– Ты, – протянула я, – уверена, что можешь идти?
– Нет, – она улыбнулась, – но кто, если не я?
– Что ты думаешь делать? – она собралась уже отвечать, – Делать дальше, в смысле после выписки?
– Буду жить с мамой, пока что, а там, как видно будет.
– Думаешь, он выйдет из тюрьмы и вернется к тебе?
– Я не знаю, как он примет ребенка, теперь мне нужно думать не о себе, а о сыне.
3
Я провалилась в глубокую яму, после ужасных родов я оказалась в такой доброжелательной компании, наконец, все хорошо. В прошлый раз послеродовое не отличалось радушием, а здесь и сейчас все иначе. Сходить в душ – пожалуйста, соседки с удовольствием будут коршунами следить за малышкой, перекусить – ради Бога, давайте перекусим. Да и По, удивительно, но спит по несколько часов к ряду, со мной спать не может, все отдельно, в кроватке.
– Он не дышит, – констатировала она, – Медики сразу отреагировали, сейчас пытаются спасти его, но…
Расслабление растекается, я качаюсь на волнах внутреннего мироздания. Тусклый теплый свет, видимо включили ночной, пока я спала, слышу причитания, не могу разобрать, что она говорит.
– Нет… - почти стон, – Зая… – внимает, будто он должен ей ответить, – Зай! Нет-нет-нет, – слышу шлепки.
Шлепки приводят меня в себя, Третья соседка уже сидит на кровати, хотя, пока я слышала стон, она еще лежала, это я видела в одну щелочку своего глаза, я, было, подумала, что мне сниться. Она в ступоре смотрит на своего Богатыря, я подскочила, села на кровати, боковым зрением увидела, что Бизнес-мама тоже, мы обе смотрели на то, что происходит с Богатырем.
– Не понимаю, – всхлипывая, Третья свела его пухлые ручки вместе и они безжизненно разошлись по сторонам.
– Что с ним? – я осталась без ответа.
Ее глаза заполнились дымом ужаса, резко вскочила, безмолвно, одной рукой подхватила Богатыря под головку, так, что он полностью оказался на ее руке, только ножки и ручки безнадежно свисали, второй рукой придерживала живот. Молниеносно растолкала препятствующие ей двери. Мы переглянулись с Бинес-мамой, она словно спросила у меня разрешения выйти, а я ей также глазами ответила, что присмотрю за малышками.
Я стала шоркать между посередине комнаты, проснулась Блондинка.
– Что случилось?
– Что-то с ребенком, – я показала на кровать Третьей.
– Что с ним?
– Я не знаю, мы ничего не поняли, она убежала?
– А где? – Блондинка открытой ладонью показала место Бизнес-мамы.
– Пошла убедиться, что все в порядке, я думаю, что она сейчас придет.
Мы молча сидели и боялись посмотреть друг на друга, а в голове назойливо крутилась нехорошая, плохая мысль «Слава Богу, это не мой!».
Мы больше не нашли слов, я повисла над По, поглядывала на кроватку ребенка Бизнес-мамы. Боже мой, как такое могло случиться, что с ним, неужели… Даже мысленно я боялась произнести это слово.
– Его пытаются спасти, – без каких-либо эмоций на лице в дверях проговорила Бизнес-мама слишком громко для нашей палаты.
– Что с ним? – Блондинка пыталась получить внятный ответ, а его просто не было.
– Он не дышит, – констатировала она, – Медики сразу отреагировали, сейчас пытаются спасти его, но…
«Но» повисло в воздухе, никто из нас не решался сказать еще что-либо, никто из нас троих не знал, что делать. Мы молча сидели и боялись посмотреть друг на друга, а в голове назойливо крутилась нехорошая, плохая мысль «Слава Богу, это не мой!».
4
– Все, все кончено, – она говорила с нами, но не смотрела на нас.
На ней не было лица, это словно не она, бледная, поникшая, резко постаревшая, через неделю ей нужно было защищать диплом, она переживала, как сможет оставить ребенка на время защиты, а теперь некого оставлять. Она медленно стала складывать одеяльце, распашонки, ползунки, теперь ей некуда было торопиться, руки безжизненно парили в воздухе вместе с распашонками. Она посмотрела на кроватку По, потом на ребенка Бизнес-мамы, по щекам разошлись щедрые струи, но лицо осталось таким же каменным.
– Чем тебе помочь? – не выдержала я.
– Что они сказали? – Бизнес-мама тоже не находила себе места.
– Они сказали, что, скорее всего, это я, я виновата, – она не смотрела на нас, – Я стала его кормить, и уснула, до этого сутки не спала, он не давал, вы же видели. Все было нормально, когда я открыла глаза, я поняла, что что-то не так, он уже не дышал.
– Это не могут быть лекарства, тебе делали же анестезию в родах, – Бизнес-мама искала лазейку.
– Какая разница, – с горечью произнесла Она и помотала головой, – Я не знаю, как сказать мужу, он меня не простит! Я не могу до него дозвониться, еще никто не знает…
– Тебя переведут? – спросила Блондинка.
– Не знаю, как выехать отсюда, мне далеко ехать. Вскрытие установит причину, здесь я оставаться не могу.
– Давай я попробую узнать, может тебя кто-то сможет отвезти домой из моих? – я перебирала в голове варианты.
– Хорошо, может, мама моя что-нибудь придумает.
– Пройдите за мной, – в дверях возникла медсестра с каменным лицом, – она смотрела на нее пристально.
Она ушла, больше до выписки мы ее не видели.
5
– Выходит, она задушила собственного ребенка? – спросила я у Бизнес-мамы.
– Вряд ли мы это узнаем.
– Интересно, нашла ли она машину? Представь, каково ей сейчас здесь находиться.
– Я спрашивала, к ней не пускают нас, сказали, не ваше дело.
– Говорят, что год назад в этом роддоме тоже умер ребенок, был жуткий скандал, – вступила в разговор Блондинка.
– Уже традиция, – все втроем мы содрогнулись от ужаса.
Надо сказать, вплоть до выписки в палате сохранялось напряжение, все мы мечтали побыстрее убраться оттуда и забыть произошедшее, как страшный сон.
Рада снова видеть Вас на канале!
#беременность и роды #мама #родители и дети #роддом #дети