Я помню отца Александра еще как Владимира Павловича Гордеева, посещавшего мои духовные вечера в Музее Достоевского в конце 1980-х. Я называл его в шутку "коллегой", потому что он тогда работал в музее «Исаакиевский собор» кем-то в хозяйственной части. Он обычно садился в первом ряду, внимательно слушал, задавал серьезные вопросы.
Чувствовалось, что в нем идет большая внутренняя работа. Позже я узнал, что мой "коллега" из бывших военных, хотя, как говорится, бывших военных не бывает. Он был офицер, военный летчик. На его примере убеждался, что лучшие духовные лица получаются из военных чинов.
Поэтому я не удивился, когда узнал, что он принял монашеский постриг на Валаамском подворье с именем Александра в честь преподобного Александра Свирского. Благодаря его военной надежности он был вскоре назначен начальником Санкт-Петербургского подворья Валаамского монастыря, это послушание он исполнял с 1993 по 1995 год.
Ему было присуще удивительное беззлобие, детская радость, всегда светившаяся на лице. Столь обаятельной улыбки у духовного лица мне нечасто приходилось видеть. Он очень любил исповедовать. И у него любили исповедоваться. Я и сам с радостью у него исповедовался. К нему всегда выстраивалась длинная очередь... И в этой неспешности, когда казалось можно и поторопиться, ощущалось глубокое внимание и сердечная любовь к людям.
Из рассказов отца Александра я узнал, что он связан с Тихвинским монастырем буквально от самого своего рождения. В 1928 году, когда красноармейцы выгоняли последних монахов из этого монастыря, в роддоме на территории обители в здании бывшего духовного училища родился младенец Владимир. Кто бы мог тогда подумать, что ему будет суждено стать первым игуменом (в будущем им возрожденного) Свято-Успенского Тихвинского мужского монастыря!
Я был рад быть свидетелем возрождения великой обители и даже в какой-то мере участником. Видя его немощи, я был еще более поражен, когда отец Александр взял на себя труды по возрождению и Дымского монастыря, получившего статус скита Тихвинского монастыря. Откуда в нем было столько силы и мужества?! Вот уж точно, что «сила Божия совершается в немощи».
Никогда не замечал в нем никакого раздражения, игумен все время всем улыбался - людям, солнцу, хочется сказать, Богу... У него не было памяти на зло. Господь ему дал особый, бесценный для духовного человека дар - беспамятство на зло, которое помогало игумену Александру и в возрождении обители. Может быть поэтому у него не было в принципе врагов. Даже когда его отправили на покой и удалили (!!!) из обители, он никого не винил и ни разу никого не осудил!
Царство Небесное и Вечный Покой блаженнопочившему игумену Александру (26 апреля 2017 года)
(по материалам Геннадия Беловолова)