Предыдущие главы можно найти здесь.
3.
– Птица Праллица – мое лучшее произведение. Я работал над ней пять лет. Меньше всего мне хотелось бы тратить свои силы на бредовые выдумки старого пенька, у которого и жизни-то осталось на задохлого цыпленка, а уж амбиций зато – полна черепушка. Но пока у меня нет иного выхода. То есть не было. А теперь я нашел тебя. И, знаешь, мне почему-то все сильнее кажется, что Воген скоро умрет.
Десмар стоял у окна спиной ко мне и грыз ногти. Я одернул его и усадил на диван.
– Зачем я вам? – неохотно спросил мальчик. Его глаза смотрели пусто и немного косили.
– Ты – источник энергии, – пояснил я, поглаживая ладонью обивку дивана: такая гладкая, как моя щека, – и встал так, чтобы мой белый плащ очертил в воздухе изящную дугу. – Самой обыкновенной магической энергии. До тебя я использовал Джиалана. Но он слабак. Кошачья натура. Испортил его Воген, что и говорить. Хорошо, что он нашел тебя. Теперь я буду очень силен. Почти как Лайата. Спрашивай еще. Я расскажу тебе все, что ты хочешь, а потом лишу тебя дара речи, чтобы ты ничего не мог выболтать.
Я люблю быть откровенным, когда это мне ничем не грозит.
Десмар опустил глаза и нервно засмеялся. Наверное, он не был вполне согласен с моим решением. Наверное, он мог сопротивляться, но не стал, потому что не знал, как. Трудно противостоять тому, кто сверкающ, тверд и точен, как бриллиант.
Собственно, я был не прав, сказав, что Праллица – мое лучшее произведение. Мое лучшее произведение – это я сам.
Десмар подумал, а потом, подняв на меня невинные глаза, спросил именно то, чего я меньше всего от него ожидал:
– А что, вы действительно будете заставлять меня пить вино и драться?
– О боже!.. – усмехнулся я снисходительно. – Нашел о чем заботиться. Забудь о том, что тебе наговорил Воген. У него своя кукушка в голове. Приходится ему подыгрывать. Но ты на этот счет можешь не беспокоиться. Мне на твое здоровье плевать, а дед про свои слова и не вспомнит. Еще вопросы?
Десмар рассеянно заправил волосы за уши и робко попросил:
– А можно мне закурить?
Я фыркнул. Какой же ты кретин, Деська! Хуже братца.
– Курить мерзко! – сказал я твердо.
Десмар пожал плечами. Он меня не понимал. В его глазах чернели заповедные леса, и я был для него всего лишь препятствием на пути к ним. Мне это знакомо: вечный зов и все такое. Только, мальчик мой, тебя там не ждут. Трудно даже представить, что будет с Лайатой, если он узнает о твоем существовании.
– Десмар, – произнес я вкрадчиво и поставил ногу на подушку дивана, склонившись к мальчику всем корпусом и ослепительно улыбаясь. – Ты, по-моему, недопонимаешь того, что с тобой происходит. Ты больше никто. И уже никогда не станешь кем-либо. Ты – только полезная вещь. У тебя будет все, что ты захочешь. Но у тебя не будет себя самого.
Я знаю, что я сейчас страшен. Я похож на ангела смерти, бледного и прекрасного. И грозного. Я сам себя боюсь и уважаю. Но только не он – не этот худой сопляк с беспомощными глазами!
Десмар забился в угол дивана и снова потянулся руками ко рту.
– Спасибо, я понял, – кивнул он вежливо. – Простите, это не будет чересчур нетактично, если я спрошу: ваши зубы… это от рожденья или в результате несчастного случая?