В последние 20 лет существования Западной Римской империи на троне сменилось девять императоров. Может показаться, что все они были неспособными слабаками и предателями, но это не так. Были, конечно, и ничтожества, пешки в чужой игре, но встречались и вполне достойные личности, которые при ином стечении обстоятельств могли бы сохранить государство. По крайней мере, в какой-то его части и на более длительный срок. И история Рима не закончилась бы в 476 году отречением от престола Ромула Августула.
Таков, например, Майориан, громивший орды бургундов и вестготов и павший в дворцовой борьбе со своим протеже - серым кардиналом позднего Рима германцем Рицимером (впрочем, есть версия, что Майориан кончил свои дни мирно, хоть и болезненно - от поноса). В любом случае у Майориана был шанс если не сделать империю снова великой, так хотя бы победить бесконечные интриги и сдержать дерзость многочисленных варваров.
Подобный шанс был и у другого позднего императора - Прокопия Антемия, занимавшего римский престол одним из последних - с 467 по 472 годы.
Достойная кандидатура
Вообще-то Антемия готовили к трону Восточной Римской империи. Он был любимчиком василевса Маркиана, который выдал замуж за Антемия свою дочь от первого брака - девушку с очень красивым именем Элию Марцию Эвфемию. Конечно же, выбор на Антемия пал неслучайно. Он был греком, точнее, уроженцем Константинополя. Он был прекрасно образован - учился в Александрии, где, правда, отойдя от христианского мейнстрима, пристрастился к язычеству и познал азы неоплатонизма. Он был умен, хорош собой, а, кроме того, имел высокое происхождение: приходился родственником знаменитому узурпатору Прокопию, двоюродному брату императора Юлиана Отступника. Дед Антемия был сенатором, патрицием, префектом претория Востока, отец - также патрицием и главнокомандующим армиями Востока (magister militum per Orientem). Словом, кандидатура, достойная во всех отношениях.
Но в 457 году Маркиана внезапно пожирает гангрена, в Константинополе начинается борьба за власть, и могущественный царедворец Флавий Ардавурий Аспар, по крови то ли гот, то ли алан, проталкивает наверх своего кандидата - малоизвестного и не слишком знатного командира расквартированного в Дакии легиона маттиариев Льва (будущего византийского императора Льва I Мясника), надеясь управлять им по своему усмотрению. Антемий остается без шансов занять трон Восточной империи, но сохраняет влияние и ответственный пост - его назначают командовать войсками в Дакию.
Уже в бытность Льва проявляется полководческий талант Антемия. У дунайского лимеса он громит вначале остготов короля Валамира, затем обращает в бегство хоть и потрепанных после смерти Аттилы, но все еще грозных гуннов. Популярность Антемия растет, а это опасно, поэтому в 467 году император Лев, разумеется, по совету Аспара решает избавиться от потенциального конкурента - он отправляет Антемия в Италию, причем не с пустыми руками, а с титулом императора Западной империи (Константинополь мог в то время назначать правителей в Риме) и крупной боеспособной армией, которой командует однокашник Антемия по александрийским лицеям, командующий армией в Далмации (magiter militum Dalmatiae) и фактически независимый правитель этой провинции Марцеллин.
В Италии неспокойно
Рады были появлению Антемия и Марцеллина в Италии? Едва ли. Безвластие и анархия, которые там творились в последние годы, были на руку многим, а в первую очередь - варвару Рицимеру, любимым занятием которого на протяжении последних полутора десятилетий было назначать и смещать императоров. Это он сверг императора-галла Авита, затем возвысил и погубил Майориана, потом похожую схему провернул с еще одним августом - Либием Севером, к слову, не признанным в Восточной империи. После смерти Севера от яда цикуты в 465 году Рицимер правил уже без посредников, не спеша назначать нового императора и игнорируя настойчивые призывы взяться за ум, долетавшие из Константинополя.
Но пойти навстречу Константинополю Рицимеру все-таки пришлось, потому что над осколками Западной империи (под властью Рима оставались в то время только сама Италия и небольшие территории в Галлии) нависла нешуточная внешняя угроза. Гейзерих, король вандалов, прочно обосновавшихся в это время в Африке, и до этого не любил римлян (достаточно вспомнить, что именно он совершил в 455 году наиболее разрушительный поход на Рим, навечно вписав имя своего племени в историю), но в середине 460-х годов обнаглел окончательно. Гейзериху уже было мало островов, которые он отнял у Рима - Сардинии, Корсики и Сицилии, его рейдеры без устали грабили побережье южной Италии, он начал докучать и Восточной империи. Историк Прокопий Кесарийский сообщает, что грабительским операциям вандалов подверглись Пелопоннес и некоторые из греческих островов. "Я, конечно, могу остановиться, - писал Гейзерих Рицимеру, - но мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал: признал императором моего человека - Олибрия".
Через этого патриция, женатого на Плацидии, младшей дочери бывшего императора Запада Валентиниана III, Гейзерих рассчитывал получить влияние в Италии, сместив в конце концов Рицимера на обочину истории. И у короля вандалов имелись для этого основания: Олибрий был для Гейзериха не чужим - хоть и не кровным, но родственником.
Такой вариант, конечно, никак не мог устроить Рицимера, поэтому он и пошел на контакт с Константинополем и в общем-то не возражал, когда в Италии с мощным войском появились Антемий и Марцеллин. В апреле 467 года в нескольких километрах от Рима Антемия под дружный рев легионов провозглашают императором Запада, а осенью прошла роскошная свадьба Рицимера и дочери Антемия Алипии. Любовью, к слову, здесь не пахло - чистый расчет. Наутро после брачной ночи Алипия с омерзением рассказывала о варварских повадках полусвева-полугота Рицимера.
- Мне становится так страшно, когда я подумаю, что до конца дней мне придется жить с этим чудовищем, - признавалась она своим фрейлинам.
А вот Рицимер был доволен. Алипия была свежа и очаровательна, и, кроме того, могущественный варвар не сомневался, что со временем ему удастся прибрать к рукам и Антемия, как раньше получалось с другими императорами. А сейчас новый август сослужит хорошую службу в борьбе с могущественным Гейзерихом.
Катастрофа Василиска
Уже в 467 году верхушка обеих империй начала готовить совместную карательную экспедицию против вандалов и даже планировала ее начать до первых холодов. Но осенью Средиземное море штормит, и поход решили перенести на весну.
Экспедиция намечалась грандиозной. Денег, как свидетельствуют практически все источники, было потрачено очень много.
"Лев Мясник, правивший после Маркиана, потратил огромные деньги на экспедицию против вандалов, - пишет историк Кандид. - Ибо, как рассказывают знающие люди, со всех провинций было собрано 47 тысяч фунтов золота, еще 17 тысяч фунтов золота и 700 тысяч фунтов серебра было выделено из государственной казны. И это не считая средств, собранных императором Антемием".
На Африку планировали напасть с трех сторон. Марцеллину и его армии ставилась задача очистить от вандалов Сицилию и Сардинию. Крупный десант византийцев под командованием Ираклия планировалось высадить в ливийском Триполи, чтобы он сушей двигался к столице Гейзериха Карфагену. Но главная ставка делалась на армию восточного полководца Василиска, брата жены императора Льва Верины. Сотни кораблей (Прокопий вообще говорит о более тысячи судов) должны были доставить ее в Африку, прямо под стены Карфагена.
Судьба Гейзериха, казалось, предрешена - никто не смог бы противостоять объединившейся мощи Константинополя и Рима. И поначалу всё шло удачно. Марцеллин решил свою задачу блестяще: довольно быстро очистил от вандалов Сицилию и Сардинию, и готовился переправиться в Африку, если будет такая необходимость. Ираклий также благополучно закрепился в Ливии, и византийские войска двинулись вдоль побережья к Карфагену. Да и флот Василиска действовал успешно: на пути к Африке разгромил вандальскую эскадру, потопив больше сотни кораблей.
Но в конце лета 468 года начались проблемы. В августе в Сицилии погибает Марцеллин. В бане он ждал своего друга, но, дождавшись, получил от него отнюдь не заряд положительных эмоций, а кинжал в горло. Говорили, что сделано это было из ревности, но, скорее всего, не обошлось без политики и козней Рицимера. "Серый кардинал" крайне ревностно относился к любому растущему влиянию любого из своих потенциальных соперников. Как бы то ни было, но армия Марцеллина оказалась обезглавлена и ни о какой высадке в Африке не могло быть и речи.
И это было только начало: август 468 года оказался поистине черным для Рима и Константинополя.
В этом месяце огромный флот Василиска подошел к африканскому побережью и бросил якорь у залива Кап-Бон. Историки недоумевают, почему византийцы сразу не высадились и не пошли на Карфаген, - едва ли Гейзерих смог бы оказать на суше достойное сопротивление. Но Василиск решил повременить с атакой, говоря приближенным, что вот-вот из Ливии подойдет армия Ираклия, и тогда Карфаген будет взять легче. На самом деле он ждал другого. Вскоре от Гейзериха на флагманский корабль прибыло тайное посольство: византийский командующий получил крупную сумму денег и прилагающуюся к ней настойчивую просьбу не торопиться с выступлением. Василиск, человек алчный, согласился. Король вандалов этим воспользовался: заготовил брандеры и, дождавшись попутного ветра, поджег их и отправил прямиком на византийский флот. Вскоре десятки, если не сотни византийских кораблей пылали ярким пламенем. Флот Василиска был уничтожен, сам он с остатками войска успел бежать на Сицилию. Узнав о разгроме основных сил, назад повернул и Ираклий. Экспедиция, в успехе которой, мало кто сомневался, закончилась катастрофой.
Римские и византийские историки почти единодушны в том, что разгромить Гейзериха помешало предательство Василиска. Но почему он предал? На этот счет мнения разные. Некоторые говорят, что Василиск действовал по прямому указанию Аспара, именно этот варвар велел принять ему деньги от Гейзериха, именно он был заинтересован в крупном поражении, чтобы ослабить позиции императора Льва. Хотя может, Василиск был просто "насквозь коррумпированным чиновником", как сказали бы сегодня.
Как бы то ни было, но из-за катастрофического поражения Василиска в Константинополе обострилась дворцовая борьба. Досталось и Антемию, хоть тот был как бы и не не причем - не он же провалил экспедицию против вандалов. Но Рецимер сделал свое коварное дело: заплел сеть интриг так, что в Риме на нового императора стали смотреть, как на неудачника. И к тому же - как на пришлого грека, навязанного им, истинным римлянам, императором-греком.
Поражение сильно пошатнуло и так зыбкое положение Антемия в Италии. Ему нужно было срочно мириться с сенатом и народом Рима, а для примирения совсем не помешала бы новая война, только на этот раз победоносная. И Антемий с надеждой стал смотреть в сторону Галлии, где у его предшественников на троне дела складывались крайне неудачно.