Истина, если она вообще существует, не нуждается в мучениках.
Отличная пьеса. Так весело о мученической судьбе христиан в Древнем Риме мог написать, наверное, только Бернард Шоу. Как известно, приверженцы новой религии около 3 веков терпели всяческие притеснения и зачастую заканчивали свой земной путь в пасти льва на арене Колизея. Всё изменилось в правление императора Константина, который сам принял христианство.
Почему, спрашивается, этих поклонников монотеистического вероисповедания так недолюбливали? Во-первых, потому что жрецы многочисленных богов Рима не собирались мирно лишаться паствы и привилегий. Во-вторых, Библия втолковывает страждущим, что все люди равны перед Богом, что не особенно согласуется с рабовладельческим строем Римской империи. Нельзя, знаете ли, так просто взять и отказаться от бесплатного рабского труда, на котором держится вся экономика. Да и львов кормить нужно регулярно, и христиане в этом плане как нельзя кстати.
Шоу не только показывает лицемерие власть предержащих, которым вообще-то нет никакого дела до религии, лишь бы лодку не раскачивали, а также их страх перед всем новым, вынуждающий их организовывать показательную травлю и гонения, но и справедливо указывает на то, что в любом революционном движении участвуют как идеалисты, так и не самые порядочные элементы.
Отдельная благодарность автору за образы любителя фауны Андрокла, его сварливой жены и чудесного танцующего льва. Я и раньше хотел какое-то животное завести, а теперь это прямо настоятельная необходимость, ребята.
Мегера. Я могу простить человеку, что он привержен к спиртному, это вполне естественно; что греха таить, я и сама не прочь пропустить глоточек. Но я не могу перенести, что ты привержен к христианству. И хуже того - ко всякому зверью. Как можно держать дом в чистоте, если ты тащишь в него бродячих кошек и потерявших хозяев дворняг и вообще разных "убогоньких" со всей округи? Ты вырывал хлеб у меня изо рта, чтобы их накормить, сам знаешь, вырывал, и не пытайся спорить.
Андрокл. Только когда они были голодны, а тебя стало чересчур разносить, моя ненаглядная.
