Наверное, у каждого гражданина нашей родины есть такое место. Его можно назвать по-разному: дача, село, деревня. Я в шутку называю его "родовой усадьбой". Вообще, их две, родовых усадьбы. Одна с папиной стороны, другая с маминой, но сегодня речь пойдет о той, где я проводил больше времени. Вот она наша "родовая усадьба".
На нашей улочке жило много детей. Счастливое было время. Беззаботные игры, невинные шалости. Футбол, прятки, купание в речке. Не будучи слишком общительным ребёнком, даже мне удавалось поучаствовать в местных забавах. Всех детей из ближайших домов я, конечно же, знал.
Например. Прямо напротив нас жил Михаил Сергеевич Горбачёв. Михаил Сергеевич был меня на год младше. Помню, один раз он расплакался, когда большие дети не взяли его с собой играть.
Через дом от нас обосновались переселенцы из Казахстана. Мама и дочка. Маму звали Татьяна, а дочку не помню как. Пусть будет Маша. Моя бабушка их недолюбливала, а "казахи" напротив - очень любили нас и жаждали общения. Наверное, потому что мы выглядели достаточно интеллигентно: были городскими и не употребляли технический спирт. Впрочем, потом "казахи" прекрасно сдружились с местными алкашами — Красниковыми. Да так, что их младший сын вышел за сестру Татьяны. Даму Бальзаковского возраста.
А на первых порах Маша, часто бегала играть со мной, а Татьяна приходила поболтать с бабушкой и дедушкой. Мне почему-то нравилось это семейство. Бабушка же ворчала: "Вот опять приперлись, работать не дают".
Справа от нас был дом Анатолия и Гали. Анатолий временами пил горькую, а Галка (так её называла бабушка) стряпала вкусные пирожки. Галкина дочь Ольга, играла со мной, когда я был ещё совсем карапузом. Помню у нас был магазин: деньгами нам служили листочки сирени. Мы продавали жвачку из лебеды. "Смотрите, не отравитесь!", - предостерегала вездесущая бабушка.
В отличие от Татьяны, Галку бабушка очень любила. Мы часто ходили к ним. Однажды зимой Галя нашла Анатолия сидящем на стуле. Голова была запрокинута. Рот открыт. Анатолий выпил чего-то не того. После похорон его сёстры отобрали дом. Галка переехала на центральную улицу к весёлому мужичку на пегой лошадке.
Ну, и наконец, Красниковы. Дом, клан, династия лютых алкоголиков, балагуров, хулиганов. Патриарх и его сыновья поочередно сидели в колониях. Бабка материлась так, что уши вяли у трактористов. Старшая дочь одевалась в мужское и просила называть себя парнем. В деревне эта фамилия стала нарицательной. "Что у тебя морда красная? Ты Красников что ли?" Падение дома Красниковых произошло в прямом смысле. Патриарха завалило бревнами при пожаре, а последний представитель, живший в деревне, утонул в речке Чик.
С младшей дочкой Красниковых Юлей я бывало играл. Помню, я дал Маше своих резиновых динозавров из "Киндер-сюрприза". Страшная ценность по тем временам. Маша динозавров не вернула. Лишь с крайне серьёзной миной отвела в сторону и шепотом рассказала: "Твоих динозавров украла Юля. Знаешь почему? Потому что она мне завидует!". Много позже я нашел одного динозавра в густой траве посреди нашего двора. Что случилось с остальными — загадка до сих пор.
Так мы жили. Счастливое, беззаботное время. Счастливое для нас детей. Жизнь под невидимым колпаком взрослых, на фоне "святых" девяностых.