Собираясь писать о ней, я задумалась. Чем может вдохновить в наше время рассказ о судьбе русской княжны романовской крови, кроме, пожалуй, красоты и необычности ее имени?
Нина Георгиевна Романова. В замужестве - княгиня Чавчавадзе. Дочь Великого князя Георгия Михайловича и принцессы греческой Марии Георгиевны, дочери короля Георга I. В этом союзе, как утверждается, заключенном без любви, странно переплетались имена, отчества, легенды о первой и последней встрече, восхищении, памяти. Рассказ об этом впереди.
Родилась Нина, княжна Романова, в Петербурге, в Ново - Михайловском дворце, 20 июня 1901 года, в самом начале двадцатого столетия, с детства была глубоко привязана к отцу и сестре Ксении. Отличалась необычной внешностью и тонким восприятием реальности, привязывалась пылко к игрушкам и очень любила рисовать красками, пастелью, гуашью.
Константин Маковский, известный русский художник, чьи портреты и пейзажи всегда отличались глубиной психологизма и непостижимой игрой света и тени, рисуя младенческий портрет княжны Нины на руках ее матери, отдал предпочтение светлым, переливчатым краскам, их воздушности, легкой солнечности, словно хотел показать, что рисует ангела, а не ребенка. Ангела, окруженного любовью, вниманием, заботой.
О детях в семье великокняжеской четы заботились действительно очень трепетно, особенно отец, князь Георгий Михайлович. И именно на привязанности к детям было основано глубокое уважение супругов друг к другу, которое они пронесли через всю жизнь.
Увы, уважение, а не любовь. Греческая принцесса Мария Георгиевна вышла замуж не по страстному увлечению, а по настоянию родных, но, как натура властная и умная, очень честолюбивая, со ск4рытым темпераментом, понимала, что любовь вполне могут заменить тонкая снисходительность супруга и его такт.
И еще - теплое внимание его родных, на которое она, как греческая и датская принцесса крови, всерьез могла рассчитывать. И которое получила вполне.
Маленькая Нина, едва родившись, сумела тотчас очаровать отца. Он назвал ее в честь любимой своей святой – равноапостольной Нины, покровительницы Грузии - прекрасного теплого и самобытного края.
Георгий Михайлович очень любил Грузию, он там родился, провел там лучшие свои, безмятежные годы: детство, часть юности. Именно в этом краю его мать, великая княгиня Ольга Федоровна, строгая принцесса Цецилия Баденская, была молодою и красивой, с сияющей улыбкой, а отец - внушительным гвардейцем, наместником Кавказа, с виду только - неприступным и суровым.
Именно в том краю родились воспоминания и впечатления, которые сформировали и воспитали истинно художественную натуру великого князя Георгия Михайловича, нумизмата и коллекционера предметов искусства, страстного путешественника, географа. Человек огромного роста, сдержанный в манере поведения, очень великодушный по характеру, Георгий Михайлович воспринимался своими дочерьми и особенно - хрупкой Ниной, как хранительная сень, ясный и теплый защитный оберег. Они обе доверяли ему маленькие секреты, любили играть в его присутствии, рассматривать книги, альбомы.
Когда Нине исполнилось пять лет она внезапно и опасно заболела дифтеритом и, по настоянию врачей родители увезли ее в Германию, где ей была сделана сложная операция, спасшая жизнь. В честь спасения дочери Георгий Михайлович построил в своем имении Грузии большой храм святой равноапостольной Нины, который содержал на свои средства вплоть до гибели.
Подросшая княжна Нина вполне по достоинству оценивала искреннее самопожертвование и преданность родителей, и старалась никак не судить их, даже если ей что то и не нравилось в их сложных отношениях. Точно также поступала и Ксения, сестра, с которой она полностью разделяла и взгляды на мир и все испытания Судьбы.
Их было немало: гибель, расстрел отца в 1919 году, а вместе с ним смерть других родных и близких, о которых было страшно упоминать! Венценосная чета, всегда тепло принимавшая своих кузенов и их детей и в Петергофских дворцах и в столице, чай с малиновым джемом в присутствии императрицы Александры Федоровны и великих княжон Анастасии и Татьяны - последняя была в зелено сером камлотовом платье и платке сестры милосердия - навсегда оставались в памяти Нины и Ксении светлым, щемящим, драгоценным воспоминанием о прошлом, которого было не вернуть! Она не гналась за ним, прошлым, но оно исподволь настигало ее, накрывало большим своим крылом и властно не отпускало, терзало, мучило и в снах, и в грезах наяву. Во сне она часто видела отца перечитывала вслух его письма к матери, в которых он настаивал на возвращении жены с дочерьми на родину (с 1914 года, Нина и Ксения жили с матерью в Англии). Нина знала, что мать уже однажды было решилась отплыть в Россию и получила на это разрешение британских властей, но они опоздали на корабль, на полчаса или час, и тот едва отойдя от берега был потоплен, подорвавшись на мине.
Княгиня Мария Георгиевна усмотрела в этом ужасном происшествии гибельный знак и больше не предпринимала попыток возвращения на родину. Она состояла в связи с греческим адмиралом Ионидисом, за которого в 1922 году вышла замуж.
Будучи от природы женщиной очень властной и деспотичной, княгиня Романова, принцесса греческая Мария, тем не менее, дала дочерям прекрасное образование, никогда не препятствовала желанию Нины учиться живописи, тщательно сохранила все письма первого мужа, Георгия Михайловича к ней самой и к дочерям. Хотя понимала отлично, что могла предстать в этих письмах совсем не идеальной супругой или матерью!
Нина, пылкая мечтательница, верная памяти и традициям семьи, глубоко любя отца, не смогла примириться с новым замужеством матери и в знак покинула семью, пытаясь жить самостоятельно, занимаясь в а профессиональной школе живописи в Лондоне. На одной из выставок в 1922 году она познакомилась с князем Павлом Чавчавадзе, страстно в него влюбилась и вышла замуж, быть может, увлеченная еще и пылкой легендой о том, что ее отец когда то в ранней юности тоже был пылко влюблен в княжну из этого легендарного, гордого рода, и ее тоже звали Нина. Документальных подтверждений этому роману нигде нет, но романтика всегда влекла к себе красавицу княжну. И, возможно, она уступила ей, не в силах противостоять.
В замужестве она была вполне счастлива, родила супругу в 1924 году сына Дмитрия, и никогда не помышляла оставить Павла Александровича, завести роман на стороне, хотя пылких поклонников и почитателей у нее было много, даже чересчур.
Тонкая, изысканная красота, шарм от манеры вести себя, умение рассказывать истории и ободрять людей, пленяя их светом души и сердца, снискали Нине Георгиевне большое уважение среди русской эмиграции, где бы она не находилась: в Париже, Лондоне или даже в США, куда переехала жить с семьей в 1927 году.
Особо ценили в обществе то, что во время Второй мировой войны, Нина Георгиевна, не посмотрев на свое хрупкое здоровье, возраст, добровольно вызвалась служить сестрою милосердия в одном из госпиталей Уэлфлита, города штата Массачусетс, где она жила с 1939 года.
С мужем князем Павлом Александровичем ее связывало не только большое и страстное чувство, но и общие интересы, увлечение искусством и журналистикой. Она много и охотно помогала супругу в его писательской и переводческой работе, сборе материалов для книг и статей, в основании коллекции уникальных предметов истории, искусства.
Нина Романова, дважды княжна императорской крови, была в новом для себя мире профессиональным живописцем, увлекалась фотографией и ее тонкие пейзажи, акварели пленяли своей теплотой, искренностью порыва красоты, грацией и тем, что в них, исподволь, просто, тайно и ненавязчиво, но очень отчетливо была видна душа русской княжны из рода Романовых с пленительным и значимым, легендарным грузинским именем: « Нина».
Умерла княгиня Нина Георгиевна Романова - Чавчавадзе 26 февраля 1974 года в городе Хаанесе, (США), пережив любимого супруга лишь на три года и удостоившись одного из самых почтительных и теплых некрологов за всю историю русской колонии эмигрантов в США в газете «Новое русское слово».