В счастливом детстве у каждой мелочи пузатой нашего провинциального двора имелось отечественное чудо инженерной веломысли с гордым названием «Зайка». Зайчат своих мы любили, холили-лелеяли и нежно за ними ухаживали. Что, впрочем, отнюдь не мешало задавать им такую «оффроуд-трёпку», достойно выдержать которую смог бы далеко не любой танк. Благо, у соседа в гараже имелся чудодейственный сварочный аппарат.
Беззаботные детские деньки пролетали непринуждённо и весело, и казалось, что никто и ничто не в силах нарушить сложившуюся любовную идиллию ребятни и железных зверьков…
Однако одним осенним днём велобоги по всей видимости за что-то прогневались на этот дружный коллектив и подослали в дом нового высокопоставленного жильца. У новоявленного соседа имелся примерно одинаковой желторотости с нами юнец, отличавшийся заносчивостью, завышенным самомнением и прочими нелицеприятными качествами, слабо вписывающимися в среду нашей замызганной компании детей/внуков простых инженеров/учителей.
Вишенкой на торте был ослепительно заморский велосипед, на сияющем боку цвета «кофейный металлик» которого зловеще и интригующе красовалось нерусское слово «BANDIZIOL».
Следует отметить, что в те светлые времена полураспада СССР любая мало-мальски интересная в детских глазах штуковина, сделанная за пределами доживавшей последние деньки страны, почему-то называлась нами «венгерской» и обладала повышенной ценностью. Счастливый владелец таковой изредка вручал своё сокровище «на минутку подержать» и гордо дефилировал по двору с высокомерной миной. Все завидовали, но терпели.
Однако этот байк уже был явным перебором, особенно на фоне наших многострадальных боевых зайчиков — преданных, безотказных, но всё же беспредельно уступающих технически столь великолепному иностранному совершенству.
Инородец имел на вооружении кассету о пяти звёздах (а о детских лисапедах с передачами мы тогда и слыхом не слыхивали), солидную «грязевую резину» и ощутимо превосходил зайчишек в плане ростовки рамы и диаметра ободьев.
Ну, да и пёс бы с этим всем – все эти понты мы при желании могли бы простить, но не багажник… Крупный, и удобный – он идеально подходил для катания дворовых барышень, не располагавших личными педалями.
Все ощущали себя растоптанными и униженными, а малолетний чужак с победным видом Дон Жуана каждый день отбивал женщин, по закону принадлежавших другим.
Одним словом, то был смачный тягучий плевок в невинные детские лица, простить который не представлялось возможным. Особенно с учётом нахального поведения стервеца. Мы ненавидели узурпатора сильнее, чем Монтекки Капулетти, а палестинцы Израиль, а посему возмездие нагрянуло довольно быстро.
После очередной дерзкой выходки в адрес аборигенов наступила расплата – стремительная и беспощадная, как понос после привокзальной шаурмы. Несостоявшийся Казанова с надранными ушами ускакал домой жаловаться папеньке, а ни в чём сам по себе неповинный Бандизиол спикировал в крапиву за забор.
В тот же вечер весь велоклуб «Босоногие Педали» был расставлен бабушками по углам – с болезненными ощущениями в седалищных мышцах, однако с чувством гордости за восстановленную справедливость в сердцах и победными усмешками на лицах.
Много воды утекло с тех пор, барышни выросли, и многих из них я бы сегодня не рискнул прокатить на багажнике своего велосипеда, даже если бы оный имел место быть. Масса тела, видите ли, величина суровая и беспощадная, как мы в далёком детстве…
Популярное у читателей: