Меня всегда удивлял один момент в развитии нашего государства – оно практически никогда (за исключением небольших промежутков времени советского периода) не обращает внимания на гуманитарную сферу, не вмешиваясь в нее, а иногда и полностью попустительствуя явно антигосударственным деяниям и идеям. Почему-то я был уверен в том, что это - явление нового времени (т.н. демократической России), ведь понятно, государство было слабо, проиграло холодную войну, ельцинский период и т.д. Но как оказалось, дело видимо несколько в другом. Однажды я наткнулся на воспоминания Александра Михайловича Романова
И прочел там один занимательный кусочек:
«Императорский строй мог бы существовать до сих пор, если бы «красная опасность» исчерпывалась такими людьми, как Толстой и Кропоткин, террористами, как Ленин или Плеханов, старыми психопатками, как Брешко-Брешковская или же Фигнер или авантюристами типа Савинкова и Азефа. Как это бывает с каждой заразительной болезнью, настоящая опасность революции заключалась в многочисленных носителях заразы: мышах, крысах и насекомых...
Или ж, выражаясь более литературно, следует признать, что большинство русской аристократии и интеллигенции составляло армию разносчиков заразы. Трон Романовых пал не под напором предтеч советов или же юношей-бомбистов, но носителей аристократических фамилий и придворных знати, банкиров, издателей, адвокатов, профессоров и др. общественных деятелей, живших щедротами Империи.
Царь сумел бы удовлетворить нужды русских рабочих и крестьян; полиция справилась бы с террористами! Но было совершенно напрасным трудом пытаться угодить многочисленным претендентам в министры, революционерам, записанным в шестую Книгу российского дворянства, и оппозиционным бюрократам, воспитанным в русских университетах.
Как надо было поступить с теми великосветскими русскими дамами, которые по целым дням ездили из дома в дом и распространяли самые гнусные слухи про Царя и Царицу? Как надо было поступить в отношении тех двух отпрысков стариннейшего рода князей Долгоруких, которые присоединились к врагам монархии?
Что надо было сделать с ректором Московского университета, который превратил это старейшее русское высшее учебное заведение в рассадник революционеров?
Что следовало сделать с графом Витте, возведенным Александром III из простых чиновников в министры, специальностью которого было снабжать газетных репортеров скандальными историями, дискредитировавшими Царскую семью? Что нужно было сделать с профессорами наших университетов, которые провозглашали с высоты своих кафедр, что Петр Великий родился и умер негодяем? Что следовало сделать с нашими газетами, которые встречали ликованиями наши неудачи на японском фронте?
Как надо было поступить с теми членами Государственной Думы, которые с радостными лицами слушали сплетни клеветников, клявшихся, что между Царским Селом и ставкой Гинденбурга существовал беспроволочный телеграф? Что следовало сделать с теми командующими вверенных им Царем армий, которые интересовались нарастанием антимонархических стремлений в тылу армий, более, чем победами над немцами на фронте? Как надо было поступить с теми ветеринарными врачами, которые, собравшись для обсуждения мер борьбы с эпизоотиями, внезапно вынесли резолюцию, требовавшую образования радикального кабинета?
Описания противоправительственной деятельности русской аристократии и интеллигенции могло бы составить толстый том, который следовало бы посвятить русским эмигрантам, оплакивающим на улицах европейских городов «доброе старое время». Но рекорд глупой тенденциозности побила, конечно, наша дореволюционная печать.
Личные качества человека не ставились ни во что, если он устно или печатно не выражал своей враждебности существующему строю. Об ученом или же писателе, артисте или же музыканте, художнике или инженере судили не по их даровитости, а по степени радикальных убеждений. Чтобы не идти далеко за примерами, достаточно сослаться на философа В. В. Розанова, публициста М. О. Меньшикова и романиста Н. С. Лескова.
Все трое по различным причинам отказались следовать указке paдикалов. Розанов — потому что выше всего ставил независимость творческой мысли; Лесков потому что утверждал, что литература не имеет ничего общего с политикой. Меньшиков — потому что сомневался в возможности существования Российской Империи без Царя. Все трое подверглись беспощадному гонению со стороны наиболее влиятельных газет и издательств. Рукописи Лескова возвращались ему непрочитанными, над его именем смеялись самые ничтожные из газетных репортеров, а несколько его замечательных романов, изданных на его же собственный счет, подверглись бойкоту со стороны предубежденной части нашего общества. Немцы и датчане, под предводительством Георга Брандеса, были первые, которые открыли Лескова и провозгласили его выше Достоевского.
Меньшиков всю свою жизнь прожил в полнейшей изоляции, подобно прокаженному, поносимый всеми современными авторитетами и избегаемый сотрудниками его же газеты «Новое Время». Имя этого величайшего русского журналиста являлось символом всего самого низкого, подлого и презренного. Тирания самочинных цензоров российского общественного мнения была настолько сильна, что на сорокалетний юбилей писательской деятельности Меньшикова ни один писатель не решился послать ему поздравительной телеграммы, из боязни, что этот его поступок сделается известным публике. И этот старик сидел одинокий, всеми покинутый в редакции и писал еще одно из своих блестящих, но увы мало кем оцененных «Писем к ближним»!
Что же касается В. Розанова, то даже его единственная по своей оригинальности философия и его общепризнанный гений не спасли его от остракизма. Его не признавали ни газеты, ни журналы, ни клубы, ни литературные объединения. Его обширное литературно-философское наследие получило распространение только после его смерти, когда, после прихода к власти большевиков, все старые споры стали казаться смешными. При жизни человек этот, который опередил в своих психологических откровениях на целое поколение Фрейда, был обречен на писание маленьких, незначительных статей в «Новом Времени».
Незадолго до войны Сытин, возмущенный тем, что такой талант, как Розанов, пропадает зря, принял писателя в свою газету «Русское Слово», где он должен был писать под псевдонимом Варварина. Но стаду овец легко почуять приближающегося льва. Первая же статья Варварина-Розанова произвела переполох среди сотрудников «Русского Слова». Делегация сотрудников явилась к храброму издателю и предложила ультиматум: он должен был выбрать между ними и Розановым-Варвариным.
— Но, господа, господа, — просил издатель — вы ведь не можете отрицать гения Розанова?
— Мы не интересуемся тем, гений ли он или же нет, — ответила делегация. — Розанов — реакционер, и мы не можем с ним работать в одной и той же газете!
В очаровательной пьесе, которая называлась «Революция и Интеллигенция» и была написана сейчас же после прихода большевиков к власти, Розанов описывает положение российских либералов следующим образом:
«Насладившись в полной мере великолепным зрелищем революции, наша интеллигенция приготовилась надеть свои мехом подбитые шубы и возвратиться обратно в свои уютные хоромы, но шубы оказались украденными, а хоромы были сожжены».
Ничего не напоминает? Да ведь это калька с сегодняшней ситуации. И тогда и сейчас государственная машина носится с этими представителями «интеллигенции» как со священной коровой, боясь даже дунуть в этом направлении. А если тронуть кого-нибудь из «тусовки», поднимается как по команде такой вой - «репрессии, реакция, новый 37» (кстати как по команде – или же действительно по команде – поднимается любая волна из недр этого сообщества).
В то же время именно оттуда льется вся отравляющая, отрицательно влияющая на неокрепшие умы повестка дня. Она включает в обязательном порядке весь негатив, который происходит на просторах нашей большой страны (негатив этот старательно обсасывается со всех сторон – ээх, а в нормальных то странах), включает в себя трансляцию всего хорошего, что происходит за рубежом в странах «нормальной» демократии, и в тоже время блокирует весь негатив, который там, в странах «нормальной» демократии, происходит (а куда ж без него, там пьют убивают и насилуют, маньяки ходят по улицам, только нам про это почему-то не говорят). У граждан России специально (да не побоюсь этого слова – специально и намеренно) создают ощущение что:
- именно их страна самая плохая (в чем конкретно она плохая мало кто говорит/понимает, это как само собой разумеющееся)
- в ней жуткая кровавая история (на самом деле нет, но если сравнивать с эльфийской страной в которую отправился Феанор, то возможно )
- в ней все пьют, не то что в «других странах» (отнюдь, в странах «нормальной» демократии пьют и поболе)
- в ней ущемляются права и свободы граждан (ну это вообще полный оксюморон, уж где-где а в России точно ничего нигде не ущемляется по сравнению со странами «нормальной» демократии. Я не могу представить ситуации, когда некий «Гозман», сидя на крупной радиостанции в Нью Йорке начал на полном серьезе вещать, что США виноваты во 2 мировой войне, так как они спровоцировали Перл Харбор. Думаю, что уже на следующий день он бы подавился «сухариком»)
- страны «нормальной » демократии это рай на земле, некий эльфийский Валинор, где все вежливы, добры, трудолюбивы, да и вообще ездят на экологически чистых единорогах
- В странах нормальной демократии все лучше – еда, товары, а у нас сплошное пальмовое масло и гмо (на самом деле нет, но про наши производства и успехи в производстве продуктов питания рассказывать не принято, а если и идет разговор то только про то какие у нас неэкологические производства, да и вообще ничего не умеем - эээх)
Так же из этой же группы идет трансляция идеи, что если ты «образованный интеллигентный человек», то ты должен поддерживать их (и только их) идеи. Другие идеи – охранительского (или по старому - реакционного) толка может поддерживать только неинтеллигентный и необразованный человек – по простому «быдло». Вы ж не хотите быть быдлом, следовательно, у вас один путь.
Один - в силу отсутствия госудаственнического просвещения/идеологии (как результат появление большого слоя «образованщины» - т.е людей имеющих образование, но не умеющих его применять) , отсутствия массового опыта жизни за границей среди граждан (так было до последнего времени – большим успехом можно считать тот факт, что все больше людей возвращается оттуда, и именно они становятся трансляторами того – как все обстоит на самом деле), отсутствия альтернативной повестки дня (к счастью все больше появляется информационных каналов пророссийского толка – и тут я не говорю, про Соловьева, Скобееву и ко – это отдельный разговор)
Большинство участников «прогрессивной» группы являются недалекими, и я бы сказал глуповатыми людьми, той самой «образованщиной», принимающей на веру все, что им скажут представители западного мира. В силу особенностей строения своей психики они легко поддаются вербовке (многие из них обладают скрытыми или явными психическими расстройствами, комплексами, пороками), и начинают верно служить тем, кто эти пороки и комплексы использует для своих целей.
Да, среди этих людей есть профессиональные разведчики и агенты влияния (да они и не скрываются в общем-то), и именно они координируют эту остальную «серую» массу. Задачей государства должно быть своевременное вскрытие данных групп, и их нейтрализация (в информационном поле) либо переориентация на другую повестку. Рано или поздно государственной машине придется заняться этим, ведь аналогия с армией очевидна – перефразируя – если ты не создаешь свою позитивную повестку – ее создадут для тебя другие. Черви подтачивающие дерево, каким бы крепким оно не было, в итоге приведут к его падению. А наше дерево, как и сто лет назад, не очень крепко…