Я люблю крайности. Интересно бывает, как человек поведёт в трудностях. Хотя лучше их не надо! Пусть лучше будет радостно, весёло и солнечно. Жару я люблю больше. При жаре, особенно при зное, как и при сильном морозе улицы нашего города пустынны.
В жару со мной случилась вот эта история, из которой я понял, что судить по одному человеку о всём народе нельзя. Плохой попался представитель этого народа.
А вот эта история случилась со мной восемь лет назад. И попался другой человек, наёмный работник.
На улице мороз, минус сорок два. Я обожаю крепкие морозы.
Город принадлежит коммунальщикам, ремонтирующим лопнувший водопровод, и двум девочкам-школьницам, выбежавшим из дома с собачкой, чтобы всем доказать, что они не боятся мороза и купят хлеб маме.
И принадлежит мне. Машин мало. Городского транспорта почти нет. Я иду с обеда. И чего мне будет холодно?! Современная одежда лёгкая и гораздо теплее, чем в армии. Там она была и тяжелее, и не удобнее, и холоднее.
Но перчатки у меня не современные. А самые обыкновенные. Первые толстые тёплые, а вторые тонкие, только на прохладную погоду. Но гораздо теплее, если надеть их друг на дружку.
Мне не холодно. Мне нравится. Я иду бодро и весёло. Сейчас я не побегу. Вечером после работы пробегусь по лесу. А сейчас…
Навстречу мне идёт, как любят некоторые говорить, лицо кавказской национальности. Может грузин? Хотя какая разница?! Он тащит два баула с одеждой. Для какого-то коммерсанта, или коммерсантши. Тяжёлые. Проходит мимо.
Проходим друг друга, он в сторону автобусной остановки, до которой ещё чуть ли не с километр идти. Я же на работу, в противоположную сторону от этой остановки.
Что не так?! Да, не так всё!
Без шапки и рукавиц.
Он что не знает, что можно отморозить руки?! Какая на улице температура!
Я разворачиваюсь и догоняю его:
- Подождите.
Он продолжает идти. Меня он не знает, может быть, вдруг за ним ещё кто-то идёт, мол, ему - другому – и кричу. Добегаю до него.
Он останавливается и ставит баулы на снег.
- Вот держите, - я снимаю толстые перчатки.
«Отдать их?»
А как сам вечером домой пойду, мне тоже далёко идти.
Снимаю тонкие перчатки.
Толстые не отдам, самому надо будет, а без тонких проживу, дойду как-нибудь и вечером пробегусь в лесу, мороз уже должен спасть к вечеру: «Главное, чтобы он не отморозил, сейчас транспорт ещё сколько ждать!»
Он натягивает их с трудом. У него кисти руки рук больше моих, видны трудовые мозоли, и сами пальцы красные. То ли от мороза, то ли от тяжёлых баулов. Только бы подошли!
Нет, Шапка всё-таки есть. Как я её не заметил? Очень тонкая.
«Слава Богу, подошли!»
- Спасибо, брат! – он улыбается мне, зубы все вставные из золота.
Протягивает мне руку уже в моих перчатках.
Я в перчатке пожимаю:
- В такой мороз без рукавиц опасно выходить. И с такими тонкими перчатками тоже. Но у меня больше нет. Эти, - показываю на свои, - самому нужны.
Но он ничего больше не может сказать, улыбается, видимо, плохо знает русский:
- Спасибо, брат!
И мы расходимся.
Вот оно: «Свобода, равенство и братство».
И какое здесь равенство? У меня тёплые перчатки, у него сейчас тонкие. Разный цвет глаз, разный цвет кожи, разная кровь… Но меня с ним что-то роднит…
Мы простые люди! Я и он… мы оба наёмные работники. На улице мороз, но мы должны работать на своих невидимых хозяев.
На собственников? Нет! Не люди это! Мы сразу ощутим их на себе, по всему своему телу поймём, на своем животе прочувствуем, если перестанем на них работать. Нищета, Нужда, Болезни, Голод и Холод. Вот кто эти хозяева! И если перестанем работать на кого-то, то тогда мы станем их рабами.
А нам – простым людям - особо делить нечего! Одна Земля, одно Небо
одна Луна
одно Солнце
которое всем светит одинаково!