Перевод статьи Times Now News
Более широкие цели Китая там заключаются "в основном в достижении стратегической глубины и охвата для защиты от противников, а также в защите доступа к критически важному проливу Малакка".
Китайская деятельность вдоль китайско-индийской границы зловеще имитирует то, что происходит в Южно-Китайском море уже почти десять лет. Таким образом, весьма показательно взглянуть на последнее, чтобы предсказать, что может произойти в первом, поскольку события разворачиваются на фоне резкого падения международного доверия к китайским намерениям.
Иллюстрируя напряженность отношений, в последние пару недель ВМС США, к большому огорчению Пекина, проводили учения двух авианосных ударных групп в Южно-Китайском море. Однако такое случается редко и не может происходить постояяно. К 18 июля ударная группа Нимица прошла через Малаккский пролив, направляясь в Индийский океан.
Великобритания также намекнула, что ее авианосец HMS Queen Elizabeth отправится в Южно-Китайское море в следующем году, на маневры с американскими и японскими военными кораблями. Опять же, такое присутствие в лучшем случае кратковременно, хотя оно и выражает беспокойство Лондона по поводу китайской деятельности в этом регионе.
Прежде чем рассматривать сходство между Южно-Китайским морем и индийской границей, мы можем быстро подвести итог ситуации в территориально спорном морском районе.
Линн Куок - старший научный сотрудник по вопросам Азиатско-Тихоокеанской безопасности британского Международного института стратегических исследований (IISS). Выступая на вебинаре, организованном Австралийским институтом международных отношений (AIA) 25 июня, Куок сказал, что китайская деятельность в Южно-Китайском море, возможно, активизировалась после удара COVID-19. Она утверждает: «это касается всех нас. Во-первых, потому что это не просто спор о скалах и рифах, как некоторые любят говорить, но это события, влияющие на баланс сил в регионе. И вторая причина, по которой это должно нас беспокоить, заключается в том, что основанный на правилах порядок подрывается, и это касается не только Южно-Китайского моря и США, Китая, но и глобального порядка и способности обеспечить стабильность не только на региональном, но и на международном уровне. Поэтому нас всех касается происходящее в Южно-Китайском море."
В 2013 году Филиппины возбудили дело против Китая, и 12 июля 2016 года решение было принято подавляющим большинством голосов в пользу Манилы. Куок отметила, что трибунал никогда не был создан для вынесения решения о праве собственности на морские объекты, а скорее для выяснения прав на ресурсы. Девятичерстная линия (демаркационная линия между Китаем и Тайванем) впервые официально появилась только тогда, когда Китай представил ее в Организацию Объединенных Наций в 2009 году. Она сказала, что китайские действия и комментарии, как правило, представляют собой претензию ко всему, что находится в пределах этой пунктирной линии.
Более широкие цели Китая там заключаются "в основном в достижении стратегической глубины и охвата для защиты от противников, а также в защите доступа к критическому Малаккскому проливу". Нетрадиционные преимущества удерживают региональные страны от решительного сопротивления китайской деятельности и значительно подрывают доверие к США в регионе. Куок сказала, что преобладающая точка зрения в регионе заключается в том, что "пока Соединенные Штаты спали за рулем, Китай поставил мир перед свершившимся фактом".
Статья в гонконгской газете South China Morning Post, которая сейчас активно поддерживает коммунистическую партию Китая (КПК), недавно утверждала: "рассказ о Китае как об экзистенциальной угрозе и разрушителе системы является ложным."
Однако эта защита в худшем случае явно не соответствует действительности, а в лучшем-неискренна. Китай намеренно пренебрегает международным правом, принижая вердикт Постоянной палаты Третейского Суда по Южно-Китайскому морю в 2016 году, даже несмотря на то, что он является обязательным для Китая в соответствии с международным правом. Он также попрал китайско-британскую совместную декларацию по Гонконгу, документ, представленный в ООН. В отместку за арест финансового директора Huawei в Канаде КПК произвольно задержала двух канадцев. Она издевалась над рыбаками в Южно-Китайском море, а также ущемляла права других стран, проводя изыскания в их исключительных экономических зонах.
Китай использует "туристический терроризм" для принуждения стран, с которыми у него есть разногласия. Он занимается шпионажем и кибератаками с целью кражи коммерческой и правительственной информации. Он использовал Отдел единого фронта работы для влияния на общественное мнение и политиков за рубежом. Это лишь некоторые из способов, которыми Китай пытался "сломать систему" и навязать свою точку зрения или волю другим.
Итак, какие уроки Индия могла бы извлечь из действий Китая в Южно-Китайском море?
Мы знаем, во-первых, что Китай более склонен обращаться с соседями не так, как надо, а в наши дни даже наживать врагов. Пекин стал более откровенен в своем поведении, с тех пор как COVID-19 разлетелся по всему миру, поскольку его репутация и так уничтожена.
Во-вторых, двигаясь дальше, Куок сказала: "то, что мы также видели, - это возражения Китая против утверждения морских прав и свобод Соединенными Штатами и их союзниками в Южно-Китайском море. А Министерство национальной обороны Китая недавно выступило с общим возражением против присутствия иностранных держав в Южно-Китайском море. Таким образом, мы видим, что Китай стремится исключить Соединенные Штаты и другие страны, из международных вод в Южно-Китайском море. Такие возражения полностью противоречат морским правам и свободам, закрепленным в Конвенции Организации Объединенных Наций по морскому праву (ЮНКЛОС)."
Как уже упоминалось ранее, это говорит нам о том, что Китаю нельзя доверять в том, что он сдержит свое слово или выполнит обязательства по международным договорам. Его юридические обязательства и действия часто противоречат друг другу. Это означает - даже если Дели и Пекин заключат соглашение о разъединении границ или будущих резолюциях – сомнения относительно китайских намерений не могут развеяться. Китай готов отказаться от международных обязательств, когда это ему удобно, поэтому бдительность Индии никогда не должна быть ослаблена.
Таким образом, в то время как численность китайских войск в нескольких местах, таких как Долина Галван, уменьшилась, то же самое нельзя сказать об озере Пангун, месте наибольшего продвижения Китая вперед и строительства укрепленных позиций, или в пункте патрулирования 15 вблизи горячих источников. Индийские войска не смогли продвинуться дальше пальцев 2 и 3 на Пангонг-Цо. "Меры укрепления доверия" выходят за рамки доверчивости.
В-третьих, что касается Кодекса поведения в Южно-Китайском море, то академик МИС сказал: "Мало кто действительно ожидает, что будет сформирован значимый кодекс поведения. Тем не менее переговоры продолжаются, поскольку они позволяют Китаю сказать: "Смотрите, азиатские страны хорошо справляются со своими проблемами безопасности, и им не нужно вмешательство извне. А тем временем Китай продолжает милитаризацию объектов в Южно-Китайском море ... В конечном счете, я пессимистичен в отношении того, чего может достичь кодекс поведения, даже потому, что если - и это большое если - мы сможем разрешить такие вопросы, как экономические претензии в соответствии с Кодексом поведения, мы не увидим разрешения территориального спора, равно как и более широкого геостратегического вызова между Соединенными Штатами и Китаем."
Ситуация имеет аналогичные последствия для Индии. Двусторонние пограничные переговоры продолжаются уже много лет. Но на самом деле, достигнут ли какой-то прогресс? Китай отказывается принимать индийские карты, демаркирующие его понимание Линии фактического контроля (ЛФК), в то время как Китай остается вызывающе непостижимым в отношении того, каковы его претензии. Действительно, в стремлении Пекина демаркировать границу нет никаких преимуществ. До тех пор, пока его претензии расплывчаты, он может продолжать претендовать и захватывать районы, что гораздо труднее сделать, если он тщательно определяет границу. Это отражает отказ Китая объяснить, что на самом деле представляет собой его претензия на девять пунктирных линий в Южно-Китайском море. Двусмысленность и запутанность идут ему на пользу.
В-четвертых, китайская милитаризация в Южно-Китайском море, по словам Куок, является "последовательной", поскольку она дает Китаю значительные преимущества во всех ситуациях за пределами крупного конфликта. Китай имеет там очень сильную руку с серьезным морским присутствием" для наблюдения и разведки.
И поэтому Китай в настоящее время стремится получить все тактические преимущества, которые он может получить вдоль Линии Фактического Контроля с Индией. Чем более критически важной территорией он может обладать, тем лучше будет его военное положение во всем, вне войны и включая войну, и тем большее давление он может оказать на армию своего врага.
В-пятых, Куок отметила, что Китай ведет себя более агрессивно в военном отношении в Южно-Китайском море. «В течение четырех лет Пекин соблюдал правила ведения боевых действий, но в последнее время стала проявлять к ним меньше внимания...» Она имеет в виду китайско-американский меморандум о взаимопонимании, достигнутый в 2014 году относительно правил ведения боевых действий для воздушных и морских столкновений между соответствующими военными платформами. Однако Китай, похоже, больше не придерживается этих протоколов, о чем свидетельствует столкновение в сентябре 2018 года, когда китайский военный корабль прошел в 45 ярдах от эсминца USS Decatur.
Она заметила: "Правительство, которое не придерживается правил в одной области, едва ли будет придерживаться правил в другой. Вот почему мы должны заботиться о соблюдении международных норм и законов независимо от региона и от того, где мы находимся."
Конечно, эта ситуация содержит урок и для Индии. Прошлые соглашения и встречи, такие как встреча премьер-министра Нарендры Моди и председателя КНР Си Цзиньпина в Ухань в 2019 году, могут быть легко отменены или извращены Китаем. Нельзя жить, полагаясь на прошлые обещания, поскольку китайские расчеты рисков быстро изменяются.
Напряженность между Китае и США достигла беспрецедентного уровня с момента установления дипломатических отношений в 1979 году. Госсекретарь США Майк Помпео встретился с Ян Цзечи на Гавайях в июне, но это, похоже, мало повлияло на распадающиеся отношения двух государств.
Многие считают, что эти две страны находятся на опасном пути, ведущем к столкновению. Война - это не то, чего хочет каждая из сторон, но вероятность просчета постепенно растет. Тем не менее сейчас не время для малодушия. Так, 13 июля Помпео выступил с тщательно подготовленным заявлением под названием «Позиция США по морским претензиям в Южно-Китайском море». Многие могут возразить, что потребовалось слишком много времени, чтобы такая черно-белая позиция появилась официально.
В заявлении Помпео говорится почти в самом начале: «мы ясно даем понять: претензии Пекина на морские ресурсы в большей части Южно-Китайского моря совершенно незаконны, как и его кампания запугивания, чтобы их контролировать». Помпео предупредил, что общие интересы оказались под «беспрецедентной угрозой» со стороны Китая, который «использует военную угрозу для подрыва суверенных прав прибрежных государств Юго-Восточной Азии в Южно-Китайском море, утверждения одностороннего доминирования и замены международного права на право силы.»
Наконец, урок Индии состоит в том, что Китай будет использовать слабость и терпение. Бывший президент США Барак Обама наивно принял обещание Си Цзиньпина в сентябре 2015 года не милитаризировать Южно-Китайское море, даже когда он строил там островные бастионы. Сейчас как раз то время, когда Дели должен проявить пламенную решимость перед лицом китайской воинственности. Генри Киссинджер сказал около двух лет назад: «с исторической точки зрения Китай и США почти обречены на конфликты.» Точно так же доктор Юэн Грэм, старший научный сотрудник IISS Shangri-La Диалог по Азиатско-Тихоокеанской безопасности, написал в своем твиттере: «риск того, что Китай втянет себя в вооруженный конфликт, реален. Наша коллективная способность предотвратить это значительна, но внутренняя логика Пекина находится вне наших рук.»
Никто не может контролировать, что Китай будет или не будет делать, но уступать - это самый худший путь для конкурентов Китая, таких как США или Индия.