Когда речь заходит о китайско-мьянманской границе, обычно вспоминают провинцию Юньнань, Бирманскую дорогу и, в последнее время, частенько, наркотрафик. О другом участке - где Мьянма граничит с Тибетским автономным районом известно гораздо меньше. Может даже показаться словно там, в высоких непроходимых горах никакой жизни нет, и ничего интересного не происходит. А тибетцев и бирманцев будто-бы ничего не связывает кроме тибето-бирманской языковой семьи, которая, к тому же, скорее всего, выделена западными учёными.
Но нет, это не совсем так. Определённое взаимодействие между ними было. Так что вспомним и об этом.
В Тибетском автономном районе, в уезде Чаю (Дзаюл) есть группа жителей, в прошлом оставивших родные места и уехавших в Мьянму, но теперь вернувшихся домой. Их называют "бирманским народцем" 缅民, или, по-тибетски "нанта гуйба" - "вернувшиеся".
С двадцатых по пятидесятые годы жители нескольких деревень Дзаюла, будучи не в силах снести притеснения местного правительства, бежали во Мьянму, в район Мьичина. Многие даже жили там очень хорошо, но местное правительство не стремилось дать им гражданство, и в итоге тибетцы десятилетиями жили там "людьми без гражданства". В 1984 - 1986 гг. переселенцы вернулись на родину, создав то, что теперь шутливо называется "бирманской деревней" (“缅甸村”).
В 2017 году китайские этнографы в рамках гранта "Исследование разделения и возвращения приграничных жителей в приграничных районах Китая" за номером 14ZDB109 проинтервьюировали местных жителей. Ниже с приведу фрагменты нескольких этих бесед.
48-летний Тензин рассказал, что его отец бежал за границу в 30 лет от притеснений "трёх лордов" (правительства, местных светских феодалов и монастыря). Однако за всё время жизни во Мьянме десять членов его семьи были вынуждены обретаться в районе, определённом местным правительством, жить в деревянных хижинах и питаться дичью из окрестных лесов. "В то время мы были похожи на дикарей [впрочем, китайский термин 野人 дословно "дикий человек" означает ещё и "снежного человека" или "йети" поэтому не совсем понятно, что именно тут имеет в виду Тензин]. А сейчас у него большой дом, внутри которого - большой портрет председателя Мао.
Другой житель, Юнцин, уехал уже позже - в первые годы после "мирного освобождения" Тибета. Всю его семью увёз в Мьянму дедушка. Юнцину тогда было пять лет. Тридцать лет спустя, в 1986 году его отец, услышав о хороших изменениях, произошедших на родине, решил вернуться.
Старик Уцзинь Таши в 1986-м перевёз в КНР 26 членов своей семьи. А за 41 год до этого он бежал из Тибета в одиночку. Сам Уцзинь Таши умер в 2016 году в возрасте 110 лет. Год спустя китайские учёные побеседовали с его сыном. Тому отец рассказывал, что жизнь крепостного в прежние годы была очень тяжёлой: приходилось не только ходить босиком, но не было даже ткани на одежду. Скрывать наготу приходилось только овечьей шкурой. Сборщики налогов помимо сбора податей ещё и поедят-попьют у тебя. Отдельно доставляла бед транспортная повинность - приходилось носить грузы далеко, до самой индийской границы. За это не платили ни цента, но отказаться нельзя - иначе выпорют.
Устав от такой жизни, Уцзинь Таши ушёл через границу во Мьянму. По ночам отсыпался в пещерах, а с рассветом снова двигался в путь. Оказалось, что он был не единственным беглецом - достигнув цели, он встретил тут нескольких своих земляков, в том числе дядю.
В 1952 г. после прихода в Дзаюл Народно-Освободительной армии Китая через границу ушла ещё одна группа тамошних жителей. Стоит отметить, что это произошло под влиянием "лживой пропаганды индийской армии" (印军的欺骗宣传后). У одной тибетки во время переправы в реке утонул муж и она впоследствии вышла замуж за Уцзина Таши.
- Вообще граница в то время была толком не определена, а соглашение по границе между КНР и Мьянмой вступило в силу в 1962 г. На тибетском участке были установлены три пограничных столба - №44, №45 и № 46.
Тибетское поселение находилось в трёх километрах от ближайшего посёлка, а купить что-то необходимое можно было только в Пута-О. Добраться туда можно было только пешком да ещё и через границы двух округов. В итоге путь туда-обратно занимал почти месяц.
Отношения с бирманцами-соседями складывались неплохо, но правительство воспринимало тибетцев прохладно, скорее как гостей, и не оказывало особой помощи. Однажды после визита Чжоу Эньлая местные чиновники выдали мешки с рисом и сказали, что это от Китая. Много неприятностей доставляли бандиты, которых много было в здешних местах, а поблизости также гражданская война. В общем, чувства безопасности не было. Из большого мира попадали книжечки Мао и его изображения. пошли слухи будто родинка на подбородке дана Председателю Бодхисаттвой Ченрезигом. Кроме того доходили слухи о том, что на родине нет войны и жизнь налаживается.
В 1985 году семья Уцзинь Таши оформила необходимые процедуры и 25 мая 1986 года перешла горы через пограничный столб №45 и постепенно обосновалась на новом месте.
- Занятно, но и гражданство КНР "возвращенцы" получили не сразу, этот процесс закончился лишь в 2006 году. Но теперь их дома подключены ко всем коммуникациям, они получают различные субсидии, в том числе пограничные. Многие "бирманцы" заняты лесовосстановлением и получают доход за счёт этого.
Но стоит отметить, что в Китай вернулись отнюдь не все переселенцы. И до сих пор во Мьянме сохранился уголок самого настоящего Тибета.
Но даже в самой Мьянме Тибет воспринимается как загадочная область с буддизмом Махаяны и дворцом Потала где-то во Лхасе, а о наличии тибетских деревень на крайнем севере своей страны знают немногие. Сейчас они относятся к округу Пута-О в штате Качин и находятся близ национального парка горы Кхакаборази.
Самая северная деревня - Тахондан находится на высоте 6000 футов над уровнем моря в окружении снежных гор. Там в тринадцати деревянных домах живут примерно 180 человек. На выходе в деревню развиваются молитвенные флажки и стоит пагода [ступа в реалиях тибетского буддизма] Тилавкамханку.
В 1886 г. всю территорию Мьянмы подчинили британские колонизаторы, впрочем эти отдалённые области они фактически не контролировали. Рядом находился Тибет, подчинявшийся Цинской империи, но обладавший значительной автономией и сложной системой взаимоотношений с землевладелььцами внутри страны. В общем получилось, что на рубеже XIX - XX веков территория в верховьях Ирравади к северу от Пута-О оказалась неподконтрольна никаакому правительству. Первые переселенцы из Тибета со стороны нынешнего пограничного столба № 44 по бирманским данным появились здесь в 1892 году. они и основали деревню Тахондан.
Поначалу тибетцев действительно не признавали народом Мьянмы и поэтому они могли находиться только в Пута-О, да и то не более семи дней.
В 1956 г. китайская армия по ошибке перешла границу и оказалась рядом с Тахонданом, что вызвало во Мьянме дополнительные опасения.
Однако позже местных тибетцев признали гражданами и выдали им удостоверения личности, но национальность в них обозначили как "Талу". Сейчас помимо сельского хозяйства они занимаются ещё работами по охране окружающей среды и обустройству нацпарка в Кахкабо Рази.
Говорят, они в целом сохранили традиционный образ жизни, разводят яков и попивают тибетский чай, который даже в бирманском источнике обозначен калькой с тибетского - Pojia. По прежнему придерживаются буддизма Махаяны, но с уважением относятся и к буддизму Тхеравады, который исповедует большинство населения Мьянмы.
Изначально пагода-ступа была только в Тахондане, но в 2016 году их, на радость местным жителям построили и в остальных тибетских деревнях.
Сейчас мьянманский Тибет наверняка ещё краше стал. Пожалуй здесь тибетская культура сохраняется в наибольшей изоляции от остального мира, при случае именно с этнографическим прицелом было бы здорово увидеть это воочию.
