Одна из самых известных криминальных политических историй ХХ века — покушение 30 августа 1918 года в Москве на жизнь лидера большевиков Владимира Ленина. По общепринятой версии, стреляла в вождя мирового пролетариата террористка Фанни Каплан. Факт этот никем до недавнего времени не оспаривался. Правда, при изучении официальных документов и обстоятельств дела всегда возникали сомнения в том, что именно Каплан несколькими выстрелами из пистолета ранила Ленина. Сейчас, когда идеологические штампы уже не довлеют над умами и стал возможен доступ к засекреченным архивным материалам, появились новые версии того нашумевшего преступления. В них Фанни Каплан отведена роль, подобная той, которую выполнял Ли Харви Освальд во время убийства в Далласе президента США Джона Кеннеди…
Фейга Хаимовна Ройтблат родилась 10 февраля 1890 года на Волыни в семье учителя еврейской начальной школы. Семья ее была многодетной — у Фанни было три сестры и четыре брата. Начальное, чисто религиозное образование Фейга получила дома. Будучи набожным и лояльным к властям человеком, ее отец и не подозревал, что дочь станет революционеркой и террористкой.
Итак, она звалась Фейгой Ройтблат. А откуда же взялась Фанни Каплан? Дело в том, что родители вскоре уехали в Америку, а шестнадцатилетняя Фейга сменила паспортные данные, запутав этот факт в биографии до такой степени, что и до сих пор никто точно не установил, какую же фамилию она выбрала. А паспорт «одолжила» у эсерки Фанни Каплан.
Оставшись без родительской опеки, девушка подалась в революцию, примкнула к анархистам и под кличкой Дора принимала участие в революционных событиях 1905 года. Чаще всего ее использовали для транспортировки партийной литературы и взрывчатки, с помощью которых прокладывалась дорога к счастливому будущему.
В декабре 1906 года она готовила в Киеве убийство генерал-губернатора Сухомлинова. В номере гостиницы «Купеческая» в результате неосторожного обращения сработало самодельное взрывное устройство. Каплан была ранена и при попытке покинуть место происшествия задержана полицией. Военно-полевой суд приговорил террористку к смертной казни, замененной по причине несовершеннолетия бессрочной каторгой.
Вначале Каплан сидела в Мальцевской каторжной тюрьме, а затем в Акатуйской — в Нерчинском горном округе Забайкалья. В Акатуе она и познакомилась с известной деятельницей революционного движения Марией Спиридоновой. Взгляды Фанни Каплан на каторге изменились: из анархистки она стала эсеркой…
Ни одной просьбы о помиловании Каплан в тюрьме не написала. Она много болела. Одна из каторжанок позднее вспоминала: «В камере с нами была бессрочница Каплан, слепая. Она потеряла зрение еще в Мальцевской. При аресте ее в Киеве взорвался ящик с бомбами, которые она хранила… Сначала она потеряла зрение на три дня, затем оно вернулось, а при вторичном приступе головных болей она ослепла окончательно. Врачей-окулистов на каторге не было; что с ней, вернется ли зрение, или это конец, никто не знал…»
Распоряжение министра юстиции Керенского от 3 марта 1917 года даровало террористке полную свободу.
До Москвы Фанни Каплан добралась лишь к апрелю. Созданное после Февральской революции бюро курортно-санаторной помощи выдало Каплан направление в Евпаторию, в Дом каторжан — так теперь назывался один из лучших тамошних санаториев. Перед отъездом в Крым Фанни раздумывала, как ей жить дальше. Родных в России у нее не было — все обширное семейство с 1911 года жило в Америке. В Акатуйскую тюрьму пришло письмо с их новым адресом, но к родне Каплан решила не ехать.
В Доме каторжан удобно размещалось около 40 человек, здесь мирно уживались анархисты, эсеры и большевики. В одно время с Каплан в санатории отдыхал Дмитрий Ульянов — брат Владимира Ленина. Позже возникли слухи о романе между Каплан и Ульяновым-младшим. Подчеркивалось, что именно благодаря Дмитрию Ульянову Фанни смогла вновь вернуть зрение. Якобы именно он направил Каплан в Харьков, в глазную клинику знаменитого Леонарда Гиршмана, и даже написал профессору письмо с просьбой принять бывшую каторжанку на лечение. Это легенда. Гиршман славился тем, что всех бедных больных оперировал бесплатно.
Но услышала Фанни о чудо-докторе действительно именно в санатории. Именно поэтому после отдыха в Москву она не вернулась, а поехала в Харьков. После операции в клинике Гиршмана зрение восстановилось.
В Харькове Каплан узнала об Октябрьской революции, которую не приняла. Она вернулась в Крым. Как потом заявляла сама, именно тогда пришла к выводу о необходимости убить Ленина как предателя революции. С этой мыслью она и поехала в 1918 году в Москву.
…Последние полтора месяца жизни Фанни Каплан — сплошная загадка. Где была, с кем встречалась? Все предположения на сей счет так и остаются версиями. Достоверно известно одно — 30 августа 1918 года Фанни появляется во дворе завода Михельсона, куда на рабочий митинг должен был приехать вождь мирового пролетариата.
Все события этого дня расписаны поминутно, все материалы дела изучены многократно — и тогда, и годы спустя. Но до сих пор неясно, кто именно ранил Ленина. Были и совершенно непонятные моменты, например фраза, произнесенная Каплан в момент ареста. Кстати, одна она в растерянной толпе стояла совершенно спокойно и не пыталась скрыться. Фанни якобы сказала: «Это сделала не я».
На допросах она ушла в полную несознанку: «Приехала я на митинг часов в восемь. Кто мне дал револьвер, не скажу… Откуда у меня деньги, я отвечать не буду…» (Допрашивал наркомюст Курский, следственное дело № 2162.)
Через три дня было принято решение: следствие прекратить, так как есть главное — признание вины. По личному распоряжению Свердлова ее приговорили к расстрелу. Фанни перевезли с Лубянки в Кремль и 3 сентября 1918 года в 16 часов 00 минут комендант Кремля матрос Павел Мальков собственноручно выстрелил Каплан в затылок. Тело засунули в железную бочку, облили бензином и сожгли. Пролетарский поэт Демьян Бедный помогал подливать бензин и даже подал матросу зажженную спичку. Но когда запахло горелым мясом, он все-таки упал в обморок.
Итак, виновница была определена, приговор (без суда) вынесен и приведен в исполнение. Но вот что интересно — никто из свидетелей покушения прямо не указывал, что видел Каплан стрелявшей. Мало того: из следственного дела спустя какое-то время оказались вырванными несколько страниц. По косвенным данным, они как раз и содержали свидетельства тех, кто утверждал, что в Ленина стрелял мужчина. Тем более что Ильич, обернувшись на выстрел, по-видимому, был единственным, кто видел стрелявшего. Он спросил подбежавшего к нему шофера: «Поймали его или нет?»
И еще: при сравнении пуль, извлеченных при операции Ленина в 1922 году и при бальзамировании в 1924 году, выяснилось, что они разного калибра. Следовательно, стреляли все-таки из двух пистолетов!
Доктор исторических наук Сергей Девятов в своей книге «Вожди» посвятил целую главу бывшему руководителю ВЦИК РСФСР Якову Свердлову. Вот что он пишет:
«В последних исследованиях российских историков и в работах некоторых публицистов неоднократно присутствовала мысль о возможном негласном участии Свердлова в подготовке и проведении покушения на Ленина, которое осуществила Фанни Каплан. Анализируя поведение Свердлова в первые дни после ранения Ленина, нельзя не отметить некоторую алогичность в его действиях... В частности, непонятен его приказ о расстреле Каплан 3 сентября 1918 года. Этим Свердлов фактически предотвратил возможность проведения следственных действий, выяснения истинных причин и побудительных мотивов покушения. Каплан была расстреляна комендантом Кремля Мальковым по личному распоряжению Свердлова, причем по его же инициативе террористка была переведена из ВЧК в Кремль. Им были жестко блокированы попытки допросов Каплан — как органами ВЧК (Петерс), так и Наркоматом юстиции (Курский). При этом сам Свердлов без протокола и свидетелей трижды беседовал с Каплан непосредственно перед ее расстрелом».
Странностей в этом деле много. Удастся ли выяснить, что же произошло на самом деле 30 августа 1918 года во дворе завода Михельсона? Вполне возможно, что и нет…
«Секретные материалы 20 века» №22(434), 2015. Филипп Рубис, журналист. Санкт-Петербург