Выбирая материал для первой колонки, прислушивалась к себе. Хотелось не на злобу дня, а про своё, актуальное. А потом оказалось, что в моменте обе актуальности, социальная и личная, совпадают. В период пандемии многие из нас пережили страх потери, некоторые - утрату, кто-то выхаживает близких с риском для себя, многие ограничены в своих действиях и выборах, многие испытывают финансовый кризис. И как важно даже в таких ситуациях суметь замедлиться и почувствовать тонкие нюансы жизни, значимые вещи, моменты повседневности.
Когда в моей реальности происходят изменения, они могут быть даже небольшими, «несущественными» в сценарии жизни, если бы это был чей-то сценарий. Порой это те изменения, которые планировала я сама. И реальность всегда отличается от того, что я себе представляла, и это та разница, которую очень важно заметить. А порой приходят изменения, которые я совсем не планировала. Как-будто кто-то сделал монтаж и вырезал кадры. А потом добавил совершенно другие. И в такие моменты мне очень важно найти, где я «проваливаюсь», ощутить этот момент, почувствовать опору под ногами, снова сделать эту жизнь моей. Таким образом, я прохожу в каждой новой ситуации изменений по всему циклу горевания, как если бы я переживала утрату.
Действительно, каждое изменение — это утрата чего-то, чтобы было и уже не будет никогда в том утраченном виде, и постепенно принятие того, что есть теперь.
Это может звучать как что-то удивительное, потому что есть в общесоциальном опыте отношение к "серьёзной" потере, как к объективно существующему горю, влияющему на все сферы жизни, будь то смерть близкого, изменение социального положения или какая-либо катастрофа. Но чаще всего нет внимательного, вдумчивого опыта проживания каждой "маленькой" потери, уважения к этому процессу.
Я хорошо помню момент, когда почувствовала, что случился «монтаж». Каждый день я иду по одной и той же каменистой дороге до первого поворота налево, это моя улица, мой обычный маршрут, чтобы добраться из самого края длинного посёлка на другой его конец, к станции или в магазин, или свернуть в другом месте раньше и зайти к родителям, или еще что-то. Начало пути остаётся неизменным. Прогулка с детьми: мы просто идём по этой дороге долго-долго, пока не начнется аллея высоких сосен и дубов, отгораживающая нас от полевых ветров, и там дети будут собирать ветки, шишки или желуди, кидать камни в лужи или просто сидеть на мостике и изучать жителей канавы.
Наша улица не слишком населенная. Вот один строящийся дом, потом один жилой, потом один жилой, но все еще строящийся. Здесь живёт белая собака по кличке Бимка, совсем старая и слепая, но очень ответственная: всегда вылезет из будки, чтобы показать свою бдительность: «Я есть, я на посту!».
В какой-то момент всё меняется: Бимки нет день, второй, третий. Мы понимаем, что Бимки нет совсем. Печальный, хотя и ожидаемый момент для собаки такого возраста. Не успели мы с детьми толком это обсудить, как появляется другой пёс. Он совсем другой. Ему хочется много и громко лаять. И рваться с цепи. Рыть под собой яму и хрипеть. Это и звучит, и выглядит убедительно и страшно. Каждый раз, когда я слышу характерный звон его цепи, я не хочу идти мимо. Я хочу быть с детьми там, в зелёной аллее. Хочу вернуть себе своё безопасное, принимающее пространство, мир, в котором девочки могут уехать на беговелах вперед, мелькая пятками, и я не тревожусь. Мир, где старшие бегают вместе к бабушке за огурцами. Где каждой кошке и собаке говоришь «Здравствуй!». Где нет страха.
На какое-то время я словно замираю. Приходят мысли о том, что я ничего не могу сделать и никак не могу повлиять на изменения, которых я не выбирала. Что теперь мне не вернуть утраченное безопасное место, что теперь это моя новая реальность, когда дети ходят в гости полем в обход. Когда движение вперёд - это риск, к которому я не готова. «Что если собака сорвётся? Что если она действительно может навредить всем нам?» Неизвестность. Дезориентация. Остановка. Злость. Желание себя защитить. Робкое движение. Попытки исследовать ситуацию: разговор с соседом, обсуждения с детьми и родственниками неприятных ситуаций, связанных с собакой, их слезы, обсуждение нового маршрута, прогулки с палкой в руках, попытки общения с собакой.
Постепенно новая часть моей реальности уже как бы срослась, соединилась нитями с остальной канвой моей жизни. Не самая красивая, немного «некузявая» заплатка. Но она моя. Вечерами я стала замечать новую собаку на прогулке. Бегая одна, она очень боялась всего и всех. Припугнуть её было довольно легко. Будучи на свободе, она не представляла опасности. А то, как она продолжает усердно лаять у своего дома — не более чем спектакль. «Работа, ничего личного!»
Тревога ушла, постепенно появилось принятие. Это моя новая соседская собака в моей жизни.
Сейчас, когда я завершаю этот материал, события, которые я привела в пример, кажутся мне отдаленными, я говорю о них так естественно, как о любом другом сюжете своей жизни. Я сама и творец, и участник, и свидетель своей жизни. Сейчас для меня актуально уже другое переживание, более сильное, и требующее больше времени: утрата моего питомца, кота, которого я выкормила с младенчества. И пройдёт, думаю, ещё немало времени, когда я смогу дышать полной грудью, вспоминая о нём и о нашем времени вместе, и когда я смогу писать о нём, как о персонаже вдали. И в то же время, знания о том, как постепенно разворачивается во мне горе и как находят место все чувства и желания, как много времени мне может потребоваться для этого (и это нормально!) - эти знания очень помогают мне в моей актуальности здесь и сейчас. Здесь и сейчас я горюю, и это точно моя жизнь, которую я люблю.
Ирина Четырбок ©для "12 объятий"
