ОТКОСИТЬ
от действительной военной службы хотели бы в России многие юноши, достигшие призывного возраста. Все знают про дедовщину и произвол военного начальства, получившие особый размах с развалом СССР. Впрочем, и в советское время далеко не все рвались исполнять свой почетный долг. Тем более, что "загреметь" тогда предстояло не на два, как теперь, а на долгие три года в сухопутные войска, а во флот – аж на четыре! Поэтому молодежь (в основном, городская) старалась сразу после школы поступать в ВУЗ-ы с военной кафедрой, что освобождало от службы, а те, у кого по разным причинам не получалось, придумывали свои способы "отвинтиться".
В частности, штудировали симптоматику различных заболеваний, а потом на медкомиссиях симулировали тугоухость, потерю памяти, шизофрению, куриную слепоту, гипертонию, неукротимое слюнотечение и другие "недуги". Как правило, безрезультатно – освидетельствование проводили опытные врачи.
Один мой приятель тех лет чего только не перепробовал, чтобы не служить. Сначала представился военкому убеждённым пацифистом. Не прошло – воинская повинность была обязательной для всех. Вне зависимости от мировоззрения.
Потом они с другом затеяли шумную драку прямо под окнами райотдела милиции. Точнее, напротив, на другой стороне улицы (что существенно). До конца призыва оставалась неделя и друзья инсценировали драку в расчете на стандартные пятнадцать суток ареста за мелкое хулиганство. Надеялись в буквальном смысле отсидеться.
Вот они отчаянно дерутся и громко сквернословят, но дежурные милиционеры, играющие у открытого окна в шашки, упорно ничего не замечают. Хулиганы, возмущенные и встревоженные бездействием милиции, приходят в раж и разбивают витрину магазина. Это уже слишком, стражи порядка вскакивают на ноги и принимают решительные меры: закрывают окно. Противоположная сторона улицы, где происходит безобразие, подведомственна другому райотделу...
После этой неудачи приятель решил закосить по здоровью и на последней медкомиссии в военкомате продемонстрировал явно патологические реакции.
Так, при стандартной проверке безусловных рефлексов ударом резинового молоточка по колену его нога сначала оставалась совершенно неподвижной (результат домашних тренировок), а потом вдруг резко подскакивала вверх. Старый врач-невропатолог был немало удивлён, но виду не подал:
– Так, сударь, теперь положим левую ногу на правую... Эффект тот же. Врач задумался, такого в его практике не встречалось. Но это был опытный док. Он поставил хитреца коленями на стул так, чтобы ступни ног свешивались и постучал по ахиллесовым сухожилиям. Клиент к такому повороту был совершенно не готов и сразу, рефлекторно, как дрессированный тюлень, задергал "ластами". Облом!
Но надежда ещё оставалась – впереди были проверки зрения и слуха.
В кабинете окулиста он долго напряженно щурился, но так и "не смог", как ни старался, разглядеть знаки проверочной таблицы, даже крупные.
И врач вдруг проникся и подозвал его к столу и выписал справку:
– Вот освобождение по зрению.
Счастливец схватил бумажку и растерянно забормотал:
– Но здесь же написано, что зрение в норме.
Врач просиял:
– Именно так и написано. И специально мелким почерком, придурок.
Последней была проверка слуха. Терять было нечего и наш горе-симулянт прямо попросил докторшу:
– Помогите отмазаться, отблагодарю...
Та с непроницаемым выражением лица и словами:
– Повторяйте за мной, – отошла на несколько шагов и негромко сказала:
– Сто семьдесят пять.
Испытуемый вытянул шею, старательно вслушиваясь, и произнёс:
– Пищь, пищь, пищь.
Врач с интересом взглянула на него:
– Ну-ка повернитесь левым ухом. И продолжила тест:
– Сто пятьдесят.
– Пищь, пищь.
Тогда она тихонько шепнула:
– Рублей.
Тут-то он, голубчик, и спёкся:
– Многовато, – говорит, – но выхода нет...
Так бедолага "загремел под фанфары". Потому что советская медицина была неподкупна. Ну или почти. Не то, что теперь, слава богу!