Из дома мы выбрались только под вечер, когда солнце катилось за горизонт. Неспешно погуляли вместе со Златой на крайней перед лиманом улицей, вдали от толп народа. Рука в руке спустились с Никитой до Южного проспекта. Закупили в магазине сыр и хлеб, а на лотках свежих овощей, специй и солений. Посмотрели в сторону Паралии и дружно решили оставить её вместе с морем на завтра. По дороге домой ненадолго зашли к Мелочной, которая аж расцвела, увидев нас вместе.
- Вот это я понимаю! Улыбка до ушей, глазки блестят, настроение отличное! Давайте я вам с собой всё на ночь соберу, чтоб больше никуда не бегать. Ай молодцы, порадовали бедную Иру! А то ж сердце за вас заходится, непутевые вы мои. Всё стою и думаю, как вы там? Всё ли в порядке? Или ещё нашли из-за чего поплакать? А теперь вижу, волноваться не за что. Вот так дальше и продолжайте, слышите?!
Меня так и подмывало спросить, видела ли она сегодня Белку и Андрея, но я уняла свое любопытство. Даже если и видела, что с того? У них теперь своя дорога, у нас с Никитой своя. Захотим что-то сказать друг другу, мессенджер еще никто не отменял. А пока – рано. Слишком все остро и нервно.
Когда мы вернулись, я достала свой кованый нож и крупно порубила сочные розовые помидоры и крепкие малосольные огурчики. Никита меж тем порезал крохотные, буквально на один укус бутерброды с сыром, и мы устроили себе роскошную трапезу. Злата тут же продемонстрировала своё умение выполнять команду «служить» и в награду получила кусочек сыра из рук Никиты. А мы… мы вновь принялись болтать обо всём на свете. О том, как мы росли и где учились. Про службу Никиты морпехом и про мои долгие поиски работы. Про наших сестер и братьев. Про родителей. И снова про нас. Вспоминали знакомство, поездку на дачу, усмирение Петра, перегон до Ейска и спокойное житье-бытье в коттедже бабы Нюры. Никита вновь повинился, что неосторожно кинул меня прямо головой в морское дно. А я призналась, что в последние дни только притворялась, что у меня всё еще побаливает спина и шея, лишь бы он продолжал меня массировать. За разговорами, перекусом и прочими, ещё более приятными занятиями, мы и не заметили, как ночь поблекла, и за окнами занялся рассвет. Только тогда мы, наскоро выгуляв в саду полусонную Злату, наконец-то попадали спать.
Проснулись уже сильно после полудня. Решили, что готовить нам лениво, поэтому перекусим прямо на пляже той же кукурузой и креветками. Чтобы даже случайно не наткнуться на наших бывших друзей, отправились на море новой дорогой вдоль лимана, а потом свернули и ушли сильно правее Паралии, в сторону спортивного комплекса, где, как поведал мне Никита, в основном и проходили их южные сборы и соревнования. Идти оказалось, конечно, сильно дальше, чем обычно, зато пляж там порадовал меня от и до. Народа куда меньше, песок чище, плюс после последнего шторма намыло отличную отмель, где можно было валяться в свое удовольствие, никому не мешаясь. Лежанку мы соорудили прямо возле берега, так что Злата прекрасно видела нас с Никитой и не делала попыток сбежать оттуда нас спасать. Дремала, но одним глазом присматривала за нами. А то мало ли что!
- До сих пор не верю, что ты – моя! – признался Никита. – Что могу тебя обнять, прижать к себе и не мучиться угрызениями совести.
- Прямо с языка снял! Ровно то же самое. И знаешь… Если вчера я была готова уехать отсюда куда глаза глядят, лишь бы не видеть и не слышать больше про Белку с Андреем, то сегодня… меня, конечно, ещё свербит внутри, но… Короче, не умею я долго сердиться. Особенно на Белку. А уж если так подумать, не было бы её – и у нас бы с тобой ничего не сложилось. Мы бы просто жили и не знали друг про друга. Я бы продолжала отбиваться от наскоков бывшего и его маменьки, сидела бы вместо репетитора с младшим братцем и дулась бы на весь белый свет за свое невезение.
- А я бы из кузницы не вылезал, ковал целый день. Просто потому, что за работой не думаешь о всякой дряни. И о Ларке, и о родичах её хитрожопых. По вечерам бы на тренировки ходил, чтоб ещё сильнее вымотаться и спать без задних ног. И так день за днем. Так что ты права. На Белку долго злиться действительно невозможно. В отличие от Андрея. Вот на него у меня до сих пор кулаки свербят. И ему придется очень долго и доходчиво объяснять своё поведение. Или пусть даже не отсвечивает!
Если я не улыбаюсь. Часть 96