Михаил АНИЩЕНКО (1950 - 2012)
* * *
Склоняясь над могилами и кровью,
Раскуривая трубку у плетня,
Я Русь люблю. Но странно – не любовью,
А чем-то, что сияет вне меня.
Люблю, как любит боль свою калека,
Люблю, когда поёт она и врёт.
Так Бог, наверно, любит человека,
Который завтра вечером умрёт.
***
В небе облако качалось.
Пёс обиженный скулил.
Снег кружился. Власть кончалась.
Ирод голову клонил.
Он шептал: – Ещё не вечер… –
И понять не мог никак.
Что вся жизнь теперь – предтеча.
Деньги – мусор. Власть – пустяк.
Ирод мёрз, не мог согреться,
Меч хватал. Шептал: – Пора! –
В Вифлееме все младенцы
Поседели до утра.
Кровь детей. Резня и сеча.
Тихий ропот, пересуд…
Так закончилась предтеча,
Начинался Страшный Суд.
РОДИНЕ
Я ступаю по тонкому льду
Над твоею холодной водою.
Только чувствую – эту беду
Не утянешь на дно за собою.
Впереди – беспросветная ночь,
За спиною – полоска разлада.
Дорогая, хорошая! Прочь!
Ничего от тебя мне не надо!
Я прощаюсь с твоей красотой,
С незадачей твоей избяною...
Я не знаю, что стало с тобой,
Ты не знаешь, что будет со мною.
Мне теперь – что назад, что вперед,
Спотыкаться, скользить и кружиться...
Но на веру твою, как на лёд,
Я уже не могу положиться.
Оглянусь – ты стоишь у плетня,
Ожидая, что всё-таки струшу...
И жалеешь, и любишь меня,
Как свою уходящую душу.
СОН В МЁРТВОЙ ДЕРЕВНЕ
Разомкнётся мой круг. И опять беспощадные пальцы
Веки Вию подымут. Он выдохнет: – Вижу его!
И почувствую я, что с земли мне уже не подняться,
И увижу всю Русь, где уже моего – ничего...
Ничего? Это бред! Это бред, что приподняты веки!
Я подумаю так. Но за несколько жутких минут
Пожелтеют леса. Вспять рванут почерневшие реки,
И до пояса в землю забитые избы уйдут.
И подумаю я: – Не страшусь, что приспела могила!
Но, родная земля, за какие-такие грехи
Душит так же, как раньше, в полях нас нечистая сила,
Но уже не поют так, как раньше, твои петухи?
И проснусь на лугу, где заря лебеду оросила,
Где под каждой берёзой ключи ледяные журчат...
Ну и сон увидал! Но всё ближе нечистая сила...
О, родная земля, отчего петухи не кричат?
НЕ НАПРАСНО
Не напрасно дорога по свету металась,
Неразгаданной тайною душу маня…
Ни врагов, ни друзей на земле не осталось…
Ничего! никого! – кто бы вспомнил меня!
Я пытался хвататься за тень и за отзвук,
Я прошёл этот мир от креста до гурта…
В беспросветных людей я входил, словно воздух,
И назад вырывался, как пар изо рта.
Переполненный зал… Приближенье развязки…
Запах клея, бумаги и хохот гвоздей…
Никого на земле! Только слепки и маски,
Только точные копии с мёртвых людей.
Только горькая суть рокового подлога
И безумная вера – от мира сего.
Подменили мне Русь, подменили мне Бога,
Подменили мне мать и меня самого.
Никого на земле… Лишь одни лицемеры…
Только чуткая дрожь бесконечных сетей…
И глядят на меня из огня староверы,
Прижимая к груди не рождённых детей.
* * *
Я устал от тоски. Я не сплю.
Я стою у окна. Замерзаю.
Боже мой! Как я мир не люблю,
Как устройство его презираю!
За окошком взбесившийся век
Пожирает родную планету.
И поверить, что я – человек,
Всё труднее бывает к рассвету.
ВЕТЕР
Один, на рассвете, с тоскою ворон,
Беснуется ветер на сорок сторон.
Играет ладами кромешной тоски
Над долгими льдами кричащей реки.
Ломает суставы промокших лесов,
Сметает заставы уснувших богов,
Беснуется узник над крышей тюрьмы,
Где шариком в лузе качаемся мы.
Срывает одежды, бросает в гробы
Осколки надежды, обрывки судьбы;
Уносит, что было, потёмки и рань,
Вселенское быдло да богову срань.
Он мстит и карает, клянётся в любви,
И лёд отрывает, как тромбы в крови.
И вновь, без вопросов, как боль или стон,
Двенадцать матросов идут за Христом.